Сердце радостно стучало от счастье, оно возвращалось в Англию….
₪
Начало 1929.
Прошло слишком много времени, можно было все забыть, можно было все простить. Иногда сердце просил ее вернуться домой, но разум умолял остаться в Париже. Ей было не вообразимо больно, больно слышать слухи о выдуманных или не выдуманных любовницах мужа. Она не знала, чему порой верить, и верить ли слухам вообще. Но от этих мыслей ей становилось еще больнее. Она знала, что именно в Париже принесла болезнь своему сердцу на всю жизнь, когда-нибудь оно перестанет биться, потому что устанет страдать. Да, страдание стало смыслом ее жизни. Она старалась, старалась все забыть. Ей было нужно ради кого-то жить, ей нужно было жить, но вместо этого она медленно убивала себя, изнуряя тело нуждавшиеся в покое, тело, собиравшиеся подарить жизнь. Ребенок, это ее единственная и последняя радость в этой скучной серой жизни.
Всю свою короткую жизнь она зачем-то гонялась за эфемерными мечтами. Она мечтала подолгу, сидя на подоконнике в доме тети Валери, смотря на звездное небо. Грезила, как вернется в Лондон, как ослепит своей красотой Виктора, как он забудет все на свете и сделает ее своей спутницей. Все отчасти так и случилось. Он увидев ее, проведя с ней ночь, потерял голову. Он любил ее, она любила его, а что теперь? Теперь не было ничего. Только воспоминания, медовые сны о прошлом. Любовь лилась по ее жилам вместо крови, но сейчас ее, словно высасывали медленно по капельки каждый день. Она умирала, она испытывала это. Без любви, она, как цветок поздней осенью, что пытается выжить среди бурь и холодных дождей, он отчаянно цепляется за жизнь, но силы природы сильнее его. Так стало и с ней, без его любви она ничтожество.
Ребенок тихо шевелился, она положила руку на живот, успокаивая его. Глория переживала за хозяйку. Она сильно похудела, напоминая тростинку с большим животом. С щек пропал былой румянец, а зеленые глаза стали еще загадочней сиять. Она не позволяла писать ее семье, ее гордость ни нуждалась в чьей бы то не было помощи. Ее сердце и разум были в разладе. Она мечтала подарить жизнь маленькому человечку и умереть. Зачем жить, если все померкло в один день?
Но разве только Диана тихо умирала от любви? Виктор страдал не меньше ее. Он пытался забыться в объятьях других женщин, но не мог, его постоянно преследовал незримый образ возлюбленной. Она поселилась навсегда в его сердце, она пленила его душу, поглотив остатки здравого смысла. Вино помогало на время снять душевную боль, но тогда просыпалась совесть, с которой боролась гордость. О, она его враг, если бы не она, то произошло бы все так? Возможно никогда. Но в жизни нет сослагательных наклонений. Первые месяцы он считал себя правым, но потом это чувство начало отпускать его.
Она преследовала его везде. В их спальне до сих пор лежал небрежно сложенный ее голубо-зеленый пеньюар на софе, а туалетные принадлежности так и остались разбросанными на ее столике. А ее духи впитались с годами с подушку, по ночам он обнимал ее, чтобы вдохнуть, чтобы на минуту ощутить ее присутствие. Он ничего не хотел менять, будто бы ждал ее скоро возвращения, но она не приезжала к нему. Они два гордеца, которые скорее умрут нежели простят друг друга. Он не мог забыть ту последнюю ночь, теперь она разгадал тайну ее слез, но от этой разгадке на душе становилось еще тяжелей.
Она мысленно его предала, она думала его оставить. Зачем? Он со всем бы справился сам, но она все испортила. Он верил ей, а она была готова изменить ему. Хотя она призналась ему в этом, а не подло за его спиной не совершила преступление. Он должен найти в себе силы хотя просто привезти ее домой. Может он не будет так нуждаться в ней, он будет смотреть на нее и испытывать отвращение к ней. Но в ней нуждался Джордж, его сын нуждался в матери. Он уже больше не мог врать ему каждый вечер, и ему стало больно смотреть за сыном проводящим время у окна, ожидая, что у дома остановится машина и от туда выйдет его мать. Джордж любил Диану, и он совсем не виноват в том, что его отец считает ее предательницей. Он обязан ехать в Париж. Диана будет сопротивляться, но он воспользуется правами супруга. Пускай он ее свяжет, и силком привезет домой, зато она будет рядом с Джорджем.
Его ждал Париж. А ждала ли его Диана?
₪
Утром выпал снег. В детстве Диана обожала выбегать на улицу, чтобы поиграть в снежки и покататься на коньках, но сегодня она ненавидела снег. Тогда она могла часами с подругами и сестрами гонять по улице, совсем не стесняясь ни своего происхождения, ни друзей не из ее круга. Она была простой девчонкой, а сейчас женщиной с прошлым. Все ее эмоции, все ее чувства из-за беременности изменились. Диана была то раскаленной фурией, то превращалась в кротко ангела. Никто не знал, что от нее ждать. Она выглянула в окно. Перед домом остановилась машина, вышел мужчина. Он был безупречно одет, пальто сшитое по последней моде, цилиндр, в его манерах скользил аристократизм. Диана гадала, кто бы это мог быть. Она наспех на себя надела тяжелый жакет, чтобы скрыть живот. Посмотрев в зеркало, быстро припудрила темные круги под глазами. Все равно выглядит она ужасно.
Кто-то вошел в спальню. Диана увидела гостя, на лице появилась улыбка, которая медленно расплылась. Несколько минут они сверлили друг друга взглядом полным неприязни. Диана сильнее запахнула жакет, скрывая живот, а Виктор скинул с себя пальто, повесив на вешалку.
- Что ты здесь делаешь? – ледяным тоном потребовала она ответ, - Неужели соскучился?
- Я хочу, чтобы ты вернулась домой. Сделай это не ради меня, а ради сына, - Виктор знал на что надо давить, чтобы Диана сдалась ему без боя.
- Я не поеду! – она, как можно дальше отошла от него, - тем более с тобой.
- Диана, я умоляю тебя. Подумай о сыне, - ей нравилось, как он почти унижается перед ней, как он готов ползать у нее в ногах.
- Нет! – отрезала она.
- Диана, ты можешь не прощать меня. Мы не будем спать в одной постели, - она обернулась к нему, он поймал в ее взгляде нерешительность, то что не звучало а ее голосе.
- Виктор, ты причинил мне боль. Ты понимаешь это? Я любила тебя, а ты даже не удосужился меня понять, расценив это как покушение на твои собственнические права на меня, - Виктор осознал на сколько глубоко он ее ранил.
- Я поступил так, как считал нужным, - продолжал он.
- Вот и живи со своим эго, а меня оставь! – выпалила она. Диана ощутила слабость в теле, она схватилась за прикроватный столик, медленно переводя дыхание. Виктор мгновенно оказался рядом с ней, он обнял ее за талию, усаживая на кровать. Его взгляд встретился с ее глазами, она заплакала, пытаясь спрятать от него лицо. Он все понял, он все узнал. Как же было больно на душе.
