— Потерпи, пока я не закончила, — в очередной раз успокоила Хосинда.
Однако молодая женщина шевельнулась и попыталась дотронуться рукой до лица.
— И когда это произойдет? — спросила она, решив, что грязевая маска излечит страшные шрамы.
— Может, завтра… Кто знает?.. — туманно ответила старуха и нравоучительно добавила: — Надо, чтобы это хорошо высохло. Все, что делается с помощью Всевышнего, требует времени.
Несколько секунд Исабель лежала неподвижно.
— Все равно я не могу понять, что ты задумала, — с досадой бросила она.
— Разве я хоть раз причинила тебе вред? — в голосе знахарки послышались нотки обиды.
— Нет, никогда, — согласилась сеньора Салинос.
— Тогда почему ты мне не доверяешь?
— Не в этом дело…
Хосинда слегка хихикнула и отняла уже немного затвердевшую массу с лица подопечной. Ощутив, что ей ничто больше не мешает, Исабель села на кровати.
— Какая ты беспокойная, — хмыкнула старуха. — Вечно тебе не терпится.
Хосинда, продолжая что-то бормотать, подошла со слепком к столу.
— Нужно уметь ждать, иначе все можно испортить, — знахарка, заметив настороженный взгляд молодой женщины, кивнула на дверь. — Иди погуляй, тебе это полезно…
— Я вам мешаю?
— Понимай как знаешь…
Хосинда махнула рукой и наклонилась над столом. Исабель, встав с постели, подошла к выходу. Несколько минут постояв у двери и понаблюдав за хозяйкой, она вышла из хижины.
На улице было тепло, даже душно, и если бы не легкий ветерок с моря, сеньора Салинос не смогла бы долго гулять. Обойдя дом несколько раз, женщина присела на гладкий валун и задумалась.
«Почему я так несчастна?.. За что Господь так наказал меня? Ведь когда-то у меня было все: красота, богатство, любовь…»
Не без усилий освободившись от грустных мыслей, сеньора вернулась в хижину и прилегла на постель. Незаметно ее одолел сон, и впервые за последний месяц Исабель спокойно задремала.
Проснулась сеньора от того, что почувствовала запах воска. Открыв глаза, она обнаружила, что за окном глубокая ночь, а за столом, сгорбившись, сидит Хосинда. Старуха что-то старательно скребла, изредка поправляя угасающий фитиль свечки.
— Хосинда, ты давно встала? — негромко спросила Исабель.
— Встала? — расхохоталась старуха. — Да я и не ложилась.
— Неужели? — удивилась сеньора и вдруг ощутила к знахарке нечто похожее на нежность. — Ты всю ночь работала…
Хосинда пожала плечами и, ни на мгновение не отрываясь от своего занятия, устало пробормотала:
— Я и не заметила.
— Ты не хочешь спать?
— Я лягу, когда закончу…
Несколько минут сеньора пролежала молча, прислушиваясь к скрежету дерева о глину и причмокиванию знахарки.
— Еще долго? — не сдержалась Исабель.
— Нет, надо, чтобы это хорошо высохло.
Методичность, с какой старуха выполняла эту работу, умилила сеньору.
— Зачем ты все это делаешь?
Старуха тяжело вздохнула и нравоучительно заметила:
— В жизни надо уметь не только брать, но и отдавать.
Услышав это, сеньора Салинос рассмеялась — она никогда не считалась с чувствами других.
— И кто тебя этому научил? — язвительно поинтересовалась Исабель.
Хосинда впервые подняла глаза на свою подопечную. Так ничего и не увидев сквозь узкие щелочки бинтов, старуха вздохнула.
— Жизнь, дочка… Жизнь…
Знахарка вновь принялась за прерванную работу…
Утром Исабель разбудила Хосинда. Настроение ее было необычайно приподнятым. Знахарка все время посмеивалась и потирала руки, бормоча что-то себе под нос. Усадив молодую женщину за стол, старуха критическим взглядом осмотрела бинты и проскрежетала:
— Ну, девочка, сейчас посмотрим…
Исабель замерла, чувствуя, как знахарка что-то надевает ей на лицо, завязывая сзади тесемки. Сеньора непроизвольно вздрогнула и поморщилась от боли, так как Хосинда случайно потянула локон волос.
— Подожди, дорогая, — успокоила старуха. — Сейчас ты увидишь, что сделала Хосинда.
Видимо, довольная своей работой, знахарка хохотнула и без лишних слов протянула Исабель осколок зеркала.
— Вот, посмотри, — восторженно заявила она.
Молодая женщина приблизила лицо к осколку и закричала от ужаса — вместо привычного отражения мумии на Исабель смотрело чудовище в черной маске.
— Нет! — по хижине разлетелись осколки зеркала. — Нет!.. Мне нужно мое настоящее лицо! Я хочу быть такой же, как прежде! Я не хочу, чтобы Фернандо пришел в ужас, увидев меня.
Исабель упала на кровать, пытаясь сорвать с себя маску. Хосинда, не на шутку испугавшись, бросилась к подопечной.
— Дочка! — старуха попыталась обнять сеньору.
Та, с неизвестно откуда взявшейся силой, оттолкнула знахарку и вновь закричала:
— Мне лучше умереть, чем появиться перед Фернандо в таком виде! Ты понимаешь это или нет?! Умереть!..
Наконец Исабель удалось сорвать с себя маску. Сеньора отшвырнула ее в угол и выбежала из хижины, громко хлопнув дверью. Хосинда упала на колени и, ползком добираясь до своего творения, запричитала:
— Доченька… доченька…
Мануэла, открыв глаза, в первое мгновение подумала, что все еще продолжается сон. Недоуменно оглядевшись, девушка увидела шикарную комнату с огромным зеркалом и лежащего рядом Фернандо Салиноса. Ущипнув себя за руку и не проснувшись, Мануэла счастливо рассмеялась.
«Нет, это, слава Богу, наяву. Сколько раз, засыпая, я мечтала проснуться рядом с любимым, и наконец-то это свершилось…»
Девушка легко провела холодными пальцами по лицу мужчины, отчего тот поморщился и открыл глаза.
— Ты не спишь? — удивленно спросил он.
Девушка тихо засмеялась.
— Нет.
Салинос, привыкший просыпаться значительно позднее, вновь закрыл глаза. Немного полежав, мужчина почувствовал, что сон уже улетучился.
— Который час? — спросил он.
Мануэла потянулась к туалетному столику и, посмотрев на ручные часы любимого, ответила:
— Шесть.
— Шесть?.. — удивленно протянул Фернандо и тихо добавил: — Я так хочу есть…
— Очень хочешь? — Мануэла погладила мужчину по руке и, нагнувшись, прикоснулась теплыми губами к смуглым пальцам Фернандо.
Чувствуя, как в нем нарастает возбуждение, мужчина облизнул пересохшие губы. Заметив жест любимого, девушка спросила:
— А пить?
— Я выпил бы целое море…
Салинос обнял Мануэлу за плечи и несколько раз поцеловал ее.
— Тебя устроит стакан воды? — прошептала девушка не в силах оторваться от Фернандо.
