Она не вспомнит о том, как кричала, как царапала ногтями его спину, кусала его. Страсть превратила ее в необузданную распутницу, движимую утолением зуда, когда мысль уступает место примитивным инстинктам.
Диего постепенно стал снижать накал страсти, успокаивая дрожащее тело Кассандры до тех пор, пока она не замерла у него в руках. Диего не отпускал ее до тех пор, пока их дыхание не успокоилось.
Она хотела так и заснуть, прижавшись щекой к его груди, но Диего встал с постели и поднял ее на руки. Кассандра попыталась протестовать.
— Что ты делаешь? — с притворным возмущением спросила она.
Диего пронес ее через анфиладу комнат в просторную ванную комнату.
— Мы не можем вместе принимать душ, — запротестовала Кассандра и негромко засмеялась, голос ее был еще слабым.
— Мы только что занимались любовью, — напомнил Диего и начал намыливать тело Кассандры.
Они только что занимались любовью, но движения Диего не имели ничего общего со страстью. Кассандра рукой уперлась ему в грудь.
— Нет.
Но Диего не останавливался.
— После мы ляжем спать.
Она оттолкнула его. Вернее, попыталась сделать это, но Диего даже не дрогнул.
— Я сама могу позаботиться о себе.
— Позволь мне сделать это.
— Диего…
— Мне нравится, как ты произносишь мое имя.
— Пожалуйста!
Диего прикасался к ней, как очень близкий человек. Ни один мужчина до него не делал этого с таким чувством.
— Через минуту наступит твоя очередь, — игриво сказал он и улыбнулся, когда она шлепнула его по плечу.
— Если тебе хочется поиграть, я буду только рад.
— У меня не осталось для этого сил.
Кассандра сказала правду. Усталость начала брать свое. К тому же ее тело болело и ныло.
Он закончил отмывать ее, затем встал под душ сам. Через минуту Диего уже выключил воду, схватил полотенце и насухо вытер им Кассандру, затем обмотал полотенце вокруг своею торса.
Еще через минуту они вернулись в спальню. Диего положил ее на постель, накрыл покрывалом, погасил свет и лег рядом.
Сопротивляться усталости больше не было сил. Кассандра уснула.
Кассандра медленно пробуждалась от сна. Она не сразу поняла, где находится, почему лежит в чужой постели, в чужой спальне, в незнакомой квартире. Она осторожно повернула голову, но Диего не было рядом. На широкой постели она лежала одна.
Кассандра осмотрелась. В комнате Диего тоже не было. Кассандра посмотрела на часы и с ужасом поняла, что проснулась сегодня намного позже обычного. Она вскочила, надела свежее белье. Достала из сумки будничную одежду, оделась, привела себя в порядок и спустилась вниз. Из кухни доносился запах свежесваренного кофе и тостов. У Кассандры заурчало в животе.
Диего стоял у разделочного стола в темных брюках и деловой сорочке, верхние пуговицы которой были расстегнуты. Строгий темный пиджак висел рядом на спинке стула. Поверх пиджака был небрежно перекинут галстук.
Диего выглядел бодро. Трудно было предположить, что большую часть ночи он не только не спал, но был физически активен. При виде Диего нервы Кассандры снова напряглись.
— Я собирался разбудить тебя через пять минут, — сказал Диего и показал на кофейник.
— Налить кофе?
— Пожалуйста.
Кассандра чувствовала себя неловко.
— Я выпью кофе, а потом вызову себе такси.
Диего достал тарелку с яйцами и тостами.
— Я сам отвезу тебя домой. Садись и ешь.
— Я не голодна.
Диего внимательно посмотрел на Кассандру. Под глазами у нее были темные круги. На лице лежала легкая тень усталости.
— Ешь, — настаивал Диего. — Потом мы поедем.
Сопротивляться не было смысла. Кроме того, тосты выглядели так аппетитно. Кассандра села за стол и с удовольствием поела. Чашка крепкого черного кофе взбодрила ее. Как только Кассандра съела свой завтрак, Диего надел галстук и пиджак. Кассандра начала убирать со стола. Она хотела помыть посуду.
— Оставь.
— Это займет всего несколько минут.
— У меня есть домработница. Оставь.
Не говоря ни слова, Кассандра подхватила сумку и пошла за Диего в гараж.
От Пойнт-Пайпер до Дабл-Бей было всего несколько километров езды. Диего остановился возле ее дома. Кассандра открыла дверцу и вышла из машины.
Кошка выскочили с возмущенным мяуканьем. Кассандра бросила сумку на пол, положила кошке свежей еды в миску, затем вызвала лифт и спустилась в гараж.
Через несколько минут она уже ехала на работу. «Порше» старой модели с трудом пробирался по переполненным в утренний час пик улицам.
Сконцентрироваться на работе оказалось нелегко. Образ Диего не покидал ее. Она не могла заставить себя не думать о нем. Воспоминания о прошедшей ночи не давали покоя. Господи! От одной только мысли о том, что она чувствовала, занимаясь с ним любовью, Кассандра покрывалась испариной.
Диего оказалось недостаточно того, что произошло между ними ночью. На рассвете он снова потревожил ее, воспользовавшись тем, что она спала и не готова была сопротивляться его желаниям. Да и как она могла сопротивляться! Любой протест с ее стороны останавливался умелым прикосновением, еще больше возбуждавшим ее чувства.
Кассандра никак не могла понять, почему она отвечала с такой страстью на ласки мужчины, которого ненавидела всем сердцем? Как могла она преодолеть свое отвращение и превратиться в его объятиях в сластолюбивую распутницу? Как могла она перейти все мыслимые границы дозволенного?
Но она сделала это. Отбросила все рациональное и разумное и полностью отдалась зову плоти. Зазвонил сотовый телефон, сигнализируя о чьем-то послании. Кассандра прочитала сообщение во время ланча. Это был Кэмерон. Она набрала его номер.
— Я просто хотел убедиться, что у тебя все в порядке, — заверил ее брат.
— Интересуешься, выжила ли я после первого действия трехактной ночной пьесы?
— Почему так цинично, Кассандра?
— Тебе не кажется, что у меня есть для этого все основания?
— Когда начнется акт второй? — поинтересовался Кэмерон.
— В субботу вечером, — процедила сквозь зубы Кассандра.
— Кассандра… я очень высоко ценю твое… — пролепетал Кэмерон.
— Да пошел ты! — Кассандра отключила свой сотовый телефон.
С трудом запихнув в рот немного салата «Цезарь», который заказала на ланч, Кассандра отодвинула тарелку в сторону. Она съела порцию турецкого хлеба, выпила «латте» и вернулась в мастерскую.
Несколько часов ее мучила сильная головная боль. Когда она стала невыносимой, Кассандра приняла обезболивающее. Затем, поправив свет и свой бинокулярный микроскоп, снова села за работу.
