Уже четыре часа утра, а я все не сплю. Голова трещит, ноги затекли (полночи я их поджимала под себя), и я сдаюсь — встаю, прокрадываюсь на кухню, выпиваю чашку холодного клюквенного морса и роюсь в сумке в поисках спичек с логотипом казино. Прихватив их в спальню, кладу рядом с будильником. В желтом свете, исходящем от светящихся римских цифр часов, я рассматриваю надпись, сделанную папиной рукой. Это та самая книжечка, которую я вернула ему тогда на берегу моря. Все это время я думала, что она по-прежнему у него и можно надеяться, что папа когда-нибудь вернется.
Оказывается, папа не принял книжечки и опять передал ее мне. Это все равно что сказать: «Я никогда не вернусь».
— Возьми еще варено-жареной свинины.
— Или рыбы с перцем и медом.
— Я даже свою вермишель не могу доесть.
— Хочешь еще вермишели? Возьми у меня.
— Еще осталось сакэ. Может, хочешь сакэ?
* * *
Воскресенье. Середина дня. Джо работает, а я со своими лучшими друзьями Лорной и Питом поглощаю китайскую пищу, доставленную на дом из ресторана. Пит работает у Джо — если только не переписывает в очередной раз свой эпический научно-фантастический киносценарий, — а с Лорной мы знакомы еще со школы. Все вокруг лезут из кожи вон, чтобы хоть немного развеселить меня.
— Со мной все нормально. Ей-богу. Я не так уж и расстроилась из-за всего этого.
Парочка смотрит друг на друга, а потом опять на меня.
— Не понимаю. — Пит проделывает дыру в паровом пирожке и щедро сдабривает его соевым соусом. — Кем надо быть, чтобы запретить человеку прийти на похороны собственной жены?
— Бывшей жены. — Лорна убеждена, что это совсем другое дело.
— Ну да, — соглашается Пит, — но тем не менее.
Лорна подливает мне сакэ, а я своими пластиковыми палочками скатываю из риса снежок.
— Странно, что он тебе ни разу не позвонил. Да хоть бы письмо написал. Ни слуху ни духу за все это время.
— Может, он умер.
— Пит.
— Извини. Я не хотел сказать ничего плохого.
Я ерзаю на стуле.
— Это не его вина. Если Фрэнк сказал ему, что так хотела мама, он мог просто подчиниться.
— Даже если ему запрещалось видеться с тобой?
— Не знаю, — говорю я спокойно. — Судя по всему, к тому времени он уже был в довольно-таки жалком положении. Может, он считал, что без него мне будет лучше.
— Все это и впрямь грустно, — говорит Лорна. — Интересно, где он сейчас? Чем занимается?
— Наверное, играет и проигрывает. — Я подливаю себе сакэ.
— Думаешь, он еще играет?
— Да, — отвечаю я. — Если он жив, то играет.
Пит и Лорна варят кофе и убирают грязную посуду, а я откидываюсь на спинку дивана и переключаю каналы кабельного телевидения. Программе «Собаки на службе» я уделяю некоторое внимание.
— Прости, — Лорна ставит на столик сладости и садится рядом со мной, — мы не хотели тебя расстроить.
— Все нормально, — возражаю я. — Вы хотели как лучше.
— И что ты собираешься делать? Постараешься его разыскать?
Я пожимаю плечами:
— Не знаю. Даже вообразить не могу, с чего начать.
— А что думает Джо?
— Он считает всю затею никчемной. Вряд ли мои розыски увенчаются успехом.
— Откуда пришла последняя весточка о твоем отце?
— Из Штатов вроде. Но это вилами по воде. Он может быть где угодно.
— Послушай, — Лорна обнимает меня за плечи и прижимает к себе, — давай предположим, что Джо прав. Если бы отец захотел тебя видеть, он бы объявился давным-давно. Похоже, он вовсе не самый лучший папочка на свете. И не самый замечательный муж. С твоей мамой он обошелся скверно.
— Наверное, ты права, — уныло говорю я. Лучше мне забыть обо всем этом.
Лорна подозрительно смотрит на меня, будто не сомневается, что я не забуду. Так оно и есть.
* * *
— Эй, — моя школьная подруга старается переменить тему, — как проведешь свой день рождения? Он ведь у тебя в следующем месяце.
— Понятия не имею. Как-то не хочется ничего такого.
— Давай придумаем что-нибудь особенное. Дадим бой твоему кризису среднего возраста.
— Чему-чему?
— Джо мне все рассказал. — Лорна пытается сдержать улыбку. — Он сказал, что ты зациклилась на Боно, и он хотел бы знать, чем это грозит.
— Ты серьезно? Повтори-ка его слова.
— Он сказал: «Лорна, ты знаешь, кто такой Боно?» Я ответила: личность эта мне известна, и что с того? А он сказал: «Как ты думаешь, он привлекателен как мужчина?» Я говорю: нет, он противный коротышка. Джо подумал и говорит: «Все верно. А вот Одри кажется, что Боно красивый».
Меня разбирает смех.
— Поверить не могу!
— Джо воспринял твои слова весьма серьезно. Он очень встревожен. — Насчет чего?
— Точно не скажу. Может, Джо кажется, что он тебе надоел, или что-нибудь в этом духе. Ты же знаешь, какие они, мужики. Им на каждом шагу нужно подтверждение.
— Правда? — Мне становится как-то неуютно.
— Точно, — кивает Лорна. — Это всем известно.
* * *
— Знаешь, чем меня больше всего бесит старость? — ни с того ни с сего говорит Лорна.
— Ну?
— Рекламой «Тина Леди».
— Что еще за «Тина Леди»?
— Гигиенические прокладки от недержания. Когда тебе будет за пятьдесят, ты их непременно станешь носить. Ведь ты будешь слегка писаться всякий раз, как засмеешься.
— Я буду писаться, стоит мне засмеяться?
— Ага. Эти сволочи крутят свою рекламу, когда в доме нет ни капли спиртного! Только я уложу Мэг и мне сделается грустно, как бац — по телику реклама прокладок для старух.
— Подожди, давай разберемся. Я буду писаться, как только засмеюсь?
— Только если ты рожала. — Лорна облизывает крем с пирожного.
— Да уж, — говорю я, — это придает остроты ощущениям. Такое чувство, будто вдруг бросила глотать противозачаточные.
— Дело все в том, — Лорна совершенно серьезна, — что пора бы начать выпускать так же и «Тина Джентльмен».
— «Тина Джентльмен»? — переспрашивает Пит, внося кофе. — Что еще за зверь?
— Гигиенические прокладки для мужиков. Подумай сам, Пит, когда твоя прострация подсядет и пойдут протечки, мне ведь будет спокойнее, если наряду с «Тина Леди» выпустят и «Тина Джентльмен».
— Простата, — Пит поправляет молнию на брюках. — Прострация — это вроде депресняка, только хуже.
— Тебе вроде получше.
— Да, — подтверждаю я. — Ребята меня немного расшевелили.
— Как у них дела?
— Как обычно. Пит весь день таскался за Лорной, как влюбленный щенок, а она только дразнила его.
