И вдруг она все поняла. Он видел ее в окно, потому и пришел... Но кому понадобилось подстраивать все это? Кому? Веронике? Но ведь они практически не знакомы...
Олег молча посадил жену в машину и повез домой.
* * *
— У нее на пальце кольцо... Это я подарила его ей на шестнадцатилетие, давно... — проговорила Ада запекшимися от волнения губами. — Я не могу сказать ничего ни о лице, ни о чем другом, но это кольцо ее... И еще... Тот чемоданчик, который вы показывали мне и в котором были платье, кошелек, брелок с ключами — тоже ее...
Разговор происходил в кабинете Логинова. После посещения морга Ада держалась совсем неплохо. Только постоянно просила воды.
— Платье, зеленое... я его узнала, она купила его только вчера и показала мне. Она хотела надеть его — у них с Сергеем вчера была годовщина встречи... Я вам уже говорила...
— Значит, это она?
— Значит. Мне тяжело говорить об этом... Я не верю, это просто невероятно! И эти Караваевы... Это ужасно... Что-то, видимо, произошло у них с Сергеем, но вот удастся ли мне спросить его об этом — не знаю. Выживет ли он? И что с ним станет, когда он узнает о смерти Ольги? Такая трагедия... Игорь Валентинович, а не могла бы я забрать вещи Оли, они ведь вам уже ни к чему?
— Хорошо, я скажу, чтобы вам их отдали. — Логинов встал и подошел к ней. Ему часто приходилось сталкиваться со страданием других людей, но каждый раз это оставляло в его душе какую-то пустоту и даже вину за то, что не сумел вовремя схватить преступников. С другой стороны, ведь он всего лишь человек, и его возможности ограничены. А вот Наталия другая — она наделена какими-то удивительными способностями, которыми он до сих пор пренебрегал. Но почему? Почему бы не воспользоваться этим ее замечательным даром?
— Вот, подпишите это, — подвинул он Аде листок.
— Что это такое?
— Документ, свидетельствующий о том, что вы опознали тело своей сестры Ольги Савельевой.
Ада расписалась и, едва сдерживая рыдания, вышла из кабинета. В коридоре ее ждала Сара.
— Мне необходимо встретиться с Наталией... Знаешь, Сара, если все то, что ты мне о ней рассказала, правда, то у меня к ней есть дело. И очень важное.
Сара молча кивнула головой: она поняла, что Ада, как и всякий нормальный человек, хочет докопаться до истинной причины трагедии. «Она хочет понять, что произошло между Сергеем и Ольгой. Возможно, что ей это удастся. Но что дальше? Ольгу-то уже не вернешь...» Но вслух сказала:
— Конечно. Я сегодня же вечером позвоню Наташе, и мы договоримся о встрече.
* * *
Проводив Аду домой, Сара поехала в больницу навестить Савельева. Семен Григорьевич сказал ей, что не обойтись без операции, возможно даже, завтра утром.
— Сара, вы такая бледная... Что случилось? — Полный краснощекий доктор, оптимист по натуре и очень простой в общении человек, был на редкость проницательным. Он-то знал, как никто другой, что визиты Сары к Савельеву далеко не случайны. Однако тот блеск, который он увидел в ее глазах, и с трудом скрываемая нервозность наводили на определенные размышления: «Она хочет, чтобы я сотворил чудо и вернул ей любовника».
— Семен Григорьевич, ведь вы все понимаете и видите меня насквозь! Больше того, вы видели нас вместе месяц назад. Я же узнала вас. Мы встретились с вами в гостинице «Москва» нос к носу. Только вы были с...
— Сара, не надо — я знаю, с кем я был... И знаю, с кем были вы. Вы хотите от меня каких-то гарантий? Их нет. Но могу пообещать — оперировать вашего друга будет сам Ростов. Не вам говорить, что операция стоит денег...
— Деньги у меня есть. С этим все в порядке.
— Ну так наберитесь терпения! Я надеюсь, что пройдет хорошо. Или вы хотите мне еще что-то сказать?
— Да. Понимаете, я просто боюсь, что все это будет напрасно... Случилось несчастье — я только что узнала, что Ольга Савельева, жена Сергея Петровича, погибла. Как он воспримет ее смерть, я не знаю... А если он умрет?
— Но что же вы хотите от меня?
— Чтобы вы помогли мне изолировать его полностью от внешнего мира. После операции давайте перевезем его ко мне домой, я найму самую лучшую медсестру... И только когда он совершенно выздоровеет, я скажу ему правду...
— Понимаю, конечно, вас, но это невозможно. Дома у вас ничего не получится. Кроме того, всегда найдутся люди, которые скажут об этом за вас... И еще: неужели вы думаете, что когда он придет в себя, то не спросит о жене? Все это нереально. Поэтому возвращайтесь домой и постарайтесь жить, как раньше. Обратитесь к хорошему психологу, пусть подскажет вам, как лучше всего сообщить ему эту страшную новость. Да, кстати, а как это произошло? Что с ней случилось?
— Она разбилась в автокатастрофе. Сегодня ночью.
* * *
Пока дети в кабинете звукозаписи слушали соль-минорную симфонию Моцарта, Наталия позвонила домой и спросила у Сони, не приезжал ли на обед Логинов. Оказывается, что приезжал. Итак, все встало на свои места. Наталия была счастлива.
Наталия уже выходила из учительской, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку и вдруг услышала взволнованный голос Сары:
— Это ты? Как хорошо, что я тебя застала! Бросай все и немедленно приезжай ко мне...
— Сара, может, мне вовсе переехать к тебе на вечное поселение? Я же на работе, у меня дети, идет урок. Это во-первых. А во-вторых, я забыла тебе рассказать самое главное...
— То, что к тебе вернулся Логинов, сейчас не самое главное. Это естественно — я знала, что это рано или поздно случится.
— А в чем дело? Ада опознала тело?
— Ну конечно!
— Сара, но ведь я-то об этом знала раньше всех вас... Может, ты все же позволишь мне немного пожить своей жизнью?
— Наташа, когда ты успела так очерстветь? Я больше тебе не позвоню, прощай!
Наталия, тяжело вздохнув, опустила трубку. Она поняла, что Сара обиделась не на шутку. Но ссориться она не собиралась — тем более что жизнь доказывает: мужчины приходят и уходят, а подруги остаются.
Она вернулась в кабинет звукозаписи. Вместо того чтобы молча и сосредоточенно слушать божественную музыку австрийского гения, дети ходили на головах. В прямом смысле.
— Знаете что, ребятки? Я бы на вашем месте бросила музыкальную школу, честное слово! — сказала она притихшим ученикам, которые, завидев ее, вернулись на свои места и теперь испуганно смотрели на нее. — Вы поговорите со своими родителями, только, чур, уговор: не выдавайте меня, хорошо? Не говорите им, что это я вам посоветовала. Ну к чему вам эта музыка, когда на улице столько снега, а внизу под лестницей столько санок... Короче, я отпускаю вас, но выходим тихо и по одному...
Дети, эти благодарные и умные существа, посмотрели на нее с такой любовью, что она поняла: они союзники. Они сделали все так, как она и просила: тихонько оделись в коридоре, на цыпочках спустились вниз, расхватали свои санки, но на улице, глотнув свежего, пахнущего арбузами морозного воздуха, заорали и завизжали, как поросята. Так что конспирации не получилось. Бланш в окне второго этажа показала Наталии, подбегающей к своей машине, маленький сухой кулачок.
