Она все время держала взгляд опущенным и не смотрела на мужчину. Не могла видеть его довольного лица. Кирина рука вновь оказывается в его руке. Он берет флакон и капает каплю масла на ее запястье. Затем подносит руку к лицу и касается носом. Девушка в замешательстве вытягивает свою руку и осуждающе смотрит.
— Что вы себе позволяете? Здесь так не принято.
— Кирочка, тебя хочет видеть начальник, — сообщила Ольга, появившись внезапно. — Срочно.
Когда она вошла в кабинет, то наткнулась на суровый взгляд серых глаз Эдуарда. Они казались прозрачными. В них угрожающе играли искры. Взгляд, от которого по телу пробежался холод. Она замерла на месте.
— Вы хотели поговорить? — еле слышно спросила Кира.
— Хотел, — твердо ответил мужчина, подходя к ней.
— Что-то не так?
Затем берет ее руку, к которой прикасался его друг. Сначала мягко проводит большим пальцем по тыльной стороне ладони, чуть сдавливая костяшки. Затем поднимается к кисти и крепко сжимает запястье, делая Кире больно. Она издает тихий стон и пытается освободиться. Боль становиться еще сильней и девушка падает на колени. Лицо краснеет, и жгучая капля слезы скатывается по щеке. Он дергает ее на себя так, что ей приходится поднять лицо и посмотреть на своего обидчика.
— Еще раз увижу, как ты позволяешь кому-то себя трогать, будешь наказана. Поняла?
Та кивнула. Отпустив руку, он сказал, что бы она ехала домой и ждала его там. Кира спешно ушла, стараясь прикрыть красные следы на запястье. Она бродила по улице и тихо плакала. Нет, она на это не подписывалась. Не давала разрешения на то, что бы ее изводили и делали больно. Она не игрушка, а живой человек. И никогда больше не встанет перед ним на колени. Через пару часов Эдуард позвонил, но она не ответила. Плотно зашторила окна и сидела тихо, как мышка. А затем раздался стук в дверь. Настойчивый и громкий. На этот стук вышла соседка, что живет в квартире напротив. Кира прислушалась. Женщина была убедительной, и поэтому нежданному гостю пришлось уйти. И наступила тишина. Пугающая тишина. Сквозь щели занавесок пробивался свет. На свету были видны частички пыли, что беспорядочно летали в воздухе. Напряжение понемногу спало, но ясности в голову не поступило. На запястье появились синяки, по которым легко можно было определить след мужских пальцев. Прекратив страдать, девушка направляется в больницу.
Глава 4
Коридоры больницы пропитаны лекарством. Запах медикаментов был резок. Вдыхая воздух, на языке появлялся неприятный металлический привкус. Отыскав Ольгиного терапевта, поинтересовалась состоянием сестры. На что услышала весьма вдохновляющий и ободряющий ответ. Женщина успокоила девушку похлопыванием по плечу и улыбкой. Но видеться с сестрой не разрешила. Кира натянула на лицо понимающую гримасу и поплелась к выходу. Но до дверей не дошла. Прямо перед ней пожилой пациентке стало плохо, и что бы та не упала на пол, Кира поспешила помочь. Крепко придерживая ее за руки, помогла дойти до палаты. Уложила на койку и поднесла стакан с водой. Потом села рядом.
— Спасибо, милая, — тихо сказала женщина, трогая ее руку.
Кира улыбнулась, и собралась было уйти, но женщина остановила. Девушка хотела сказать, что спешит по делам, но это было бы ложью. Дел у нее нет. Времени для безделья достаточно. Да и домой ей не хотелось. Что в том плохого, если она просто посидит рядом с незнакомым больным человеком?
Старушку зовут Паулина. Имя красивое и редкое. Она не выглядела, как другие старушки в ее возрасте. Утонченная. Ухоженная. Говорила спокойно и с доброй ноткой в голосе. Иногда жестикулировала, при разговоре.
— Дети за границей живут. Им там хорошо, — махнула она тонкой рукой, на которой сверкнуло кольцо с большим красным камнем. — Со мной только мой внук остался, Павлюша. Он для меня дом большой построил. Да, только, зачем мне он? Я одна в нем, как приведенье, блуждаю целыми днями. Он работает в очень большой компании, которая занимается строительством.
— Тогда понятно, почему дом большой. Наверное, и сад есть?
— Есть, — кивнула бабушка. — Яблоневый. И несколько кустов роз.
— И дорожка из камня, — мечтательно проговорила Кира.
— Из деревянных брусков, — улыбнулась Паулина. — Как тебя зовут?
— Кира.
— Кто у тебя здесь?
— Сестра, — выдохнула девушка, а потом добавила: — У меня кроме нее никого нет.
— Бедняжка, — протянула женщина, сжав ее руку.
А затем замечает следы на запястье. И во взгляде встает немой вопрос. Кира спешит натянуть рукав сильнее. Паулина берет с тумбочки книжку, открывает нужную страницу и просит Киру почитать. Когда девушка начинает читать, женщина закрывает глаза и вздыхает. На лице появляется умиротворенность. Морщинки разглаживаются, и слышится тихое сопение. Киру уже и не остановить. Она растворилась в тайных страстях любовной истории. Время шло. За окном уже стемнело. Кира перебралась в кресло и села удобней, но продолжала читать. И не заметила, как уснула.
Слышала тихое шуршание и шепот, а затем, кто-то забирает из ее рук книгу. Сквозь дрему она вспоминает, что читала ее кому-то. В голову приходит имя — Паулина. Кира открывает глаза и видит рядом с женщиной мужчину в белом халате. Они разговаривают в полтона. Когда мужчина начинает повышать голос, то Паулина шикает на него, и тот замолкает. Девушка встает с кресла.
— Кирочка проснулась, — говорит Паулина и зовет ее к себе. — Это мой Павлик.
— Павел Орлов, — представляется он и указывает на книгу в руке. — Вижу, она заставила вас читать.
— Да ничего. Мне было не сложно, — ответила девушка, ощущая дискомфорт в пояснице от неудобного положения в кресле.
— Простите, — извинялся он.
— Все хорошо. Мне нужно идти.
Лицо старушки погрустнело, стоило только девушке выйти из палаты.
Павел догоняет Киру у выхода. Говорит довольно уверенно и смотрит в глаза.
— Вы не могли бы прийти снова завтра вечером?
— Зачем?
— Вы ей понравились. А это редко, когда бабушке кто-то нравится. Я вообще удивлен, что она с вами так спокойна. Обычно, бабуля любит пошуметь.
— Для этого есть сиделка, — заметила Кира.
— Думаете, я не пробовал? Любые сиделки и часа не выдерживают. А с вами… это всего пару дней. До выписки.
Кира замялась. Опустила глаза в пол и задумалась, кусая нижнюю губу. А позже заметила:
— Вы могли бы больше времени проводить со своей бабушкой. Ей одиноко.
— Я понимаю. Но у меня есть работа, которую я должен закончить вовремя. Очень важный для меня проект. После этого у меня будет много свободного времени. Выручайте. Я могу платить вам за каждый приход.
— Не стоит. Я не против общения с Паулиной.
— Тогда… — протянул он в ожидании.
— Я согласна приходить к ней, как друг, а не как сиделка. Платить мне не нужно.
Павел расплылся в улыбке и расслаблено опустил плечи. Попрощался и вернулся в палату, что бы сказать бабушке приятную новость.
Она дошла до остановки. Села на лавку. Мимо проносятся машины. Разные. Быстро. А затем проезжает черный джип. Сколько в городе таких машин? Много. Но именно этому джипу необходимо было остановиться и сдать назад. Открывается дверца и из салона выглядывает Эдуард. Кира продолжала сидеть и смотреть на босса. Мужчина манит ее пальцем. Девушка встает и делает шаг вперед. Сердце бешено колотится в груди. Она сжала кулаки. Замечает, как быстро его выражение лица становится суровым. Появился блеск в серых глазах. Поворачивается и бежит прочь. Забегает в арку незнакомого ей дома. Оборачивается — никого. Замедляет бег. Дышать трудно. Во рту сухо. Дальше идет уже спокойным шагом. Долго идет. Дворами. Ключи от дома наготове. Вот уже дверь подъезда. Входит. Поднимается. Поворот ключа в замочной скважине и вот оно, родное убежище. Рано расслабилась. На пороге появляется Эдуард. Он подталкивает девушку в коридор и входит. Закрывает дверь и щелкает замком. Кира отшатнулась назад, врезаясь в косяк. Он стоял перед ней во весь рост, словно разъяренный зверь.
