— Понял. Ты тут…
— Да, я еду с отцом, чтобы следить за состоянием.
Все уходят я иду в туалет и умываюсь ледяной водой. Вадим заходит и обнимает меня сзади за талию. Вдыхает мой аромат.
— Я всегда хотел спросить. Ты пахнешь кофе с шоколадом так сладко, это духи или гель? — Кажется он хочет отвлечь меня от всего и у него получается. Я улыбаюсь.
— Это натуральный скраб. Я не пользуюсь духами и гелями.
— Потрясающий аромат.
Я улыбаюсь. Как он так делает. Посылает мне часть своей энергетики и я успокаиваюсь за несколько минут.
— А у тебя?
— У меня просто парфюм, никаких секретов.
— Но мне нравится твой парфюм…
— Вылет в девять двадцать, самолёт готов. Транспортировка на реанимации тоже.
— Она ему не понадобится. Он встанет.
— Такое возможно?
— Да, если ему диагноз поставили правильно при поступлении.
— А ты смотрела его.
— Да, прослушала. Придётся попотеть в перелёте но он сильный, вынесет. В худшем случае проспит весь полёт от пониженного давления.
— Я не могу полететь, Стефа, не обидишься? У меня встреча важная во вторник, я должен быть в Москве. Я могу прилететь позже.
— Все нормально, ты итак многое для меня сделал.
— Не неси ерунды, выделить самолёт, это меньшее, что я могу. Кстати, потом пусть на нем Ростислав возвращается как все уладится.
— Ростик останется, тут дела отца, а Ростик доверенное лицо.
— Тогда отца потом на нем обратно отправь…
— А тебе самолёт не нужен?
— У меня не один, а отправлять самолёт в пустую жалко обратно.
— Да ты страшный человек, Вадим.
Он целует меня нежно. Упирается лбом мне в плече. Сгорбился, но это не портит его мужественности.
— Не хотел тебя отпускать…
— Я бы тоже хотела задержаться.
— Давай поставим твоего старичка на ноги. Он ещё не знает обо мне…
— Да уж, думаю будет сюрприз.
— У него хорошие прогнозы.
Я закусываю губу, чтобы не разреветься и мотаю головой.
— Долго?
Снова мотаю головой и уже в глазах начинает щипать. Нет я не пущу слезу. Вадим целует меня. Нежно, мягко посасывая губы. Я закрываю глаза и чувствую, как из одного глаза все же скатывается слеза. Или из-за зарождающихся чувств к Вадиму или от всего наволившегося на меня. Я разрываю поцелуй. Глубокий вдох, беру себя в руки умываюсь ещё раз, промакаю лицо бумажным полотенцем. Выключаю чувства и поворачиваюсь к Вадиму.
— Идём отсюда, в туалете как-то не гигиенично целоваться, темболее в общественном.
Он берет меня за руку и выводит. Мы идём выпить кофе.
Стефания
— Стефания Львовна! Ваш отец пришёл в себя.
— Подожди меня тут.
— Иди. Не переживай
Я иду за медсестрой к отцу. Натягиваю профессиональную улыбку.
— Ну Лев, пришёл в себя, как самочувствие?
— Дочь, на самом деле словно выдохся, чувствую себя плохо.
— Это хорошо, что откровенно. А теперь слушай и запоминай. Я вколю тебе снотворное, мы летим в Америку. И не спорь. Снотворное, чтобы легче перенести перелёт. По прилету ты проснёшься и мы обсудим детали. Но готовься, отсыпайся, будет сложная операция. Нас уже там ждут. Я позвонила. А не переживай, Ростислав останется за тебя, твоя работа никуда не денется.
— Попроси его прийти.
— Нет пап, говори, что передать? Звонить не дам.
— Упрямая, скажи чтобы охрану сменил, мне звонили на кануне. он поймёт.
— Это спровоцировало твой приступ?
— Можно и так сказать. Давай готовь там, что надо и можно попить?
— Толко не много.
Я оставила отца с медперсоналом вышла из палаты.
— Как он?
— Как потрёпанный Лев- я усмехаюсь и провожу ладонями по лицу. Вадим обнимает меня. Я звоню брату, все ещё находясь с объятиях Вадима.
— Ростислав, папа пришёл в себе, просил передать, что нужно сменить охрану, ему звонили, сказали ты поймёшь.
— Я понял. Как он?
— Стабильно. Можно лететь. Вы собрались?
— Да, Мама собрала свои и твои вещи. Но Мама как-то неважно выглядит. Ты справишься с ними?
— Вколю ей тоже снотворное.
— И себе вколи, тебе отдохнуть надо…
— Разберусь. Все пора.
Я отключаюсь и сильнее прижимаюсь к Вадиму, как можно стать таким родным по запаху человеком. Утыкаюсь уму носом в грудь и вдыхаю его аромат. С нотками бергамота… и его собственный запах дурманит. Мой мозг.
— Стеф, я могу помочь с охраной, помнишь?
— Позвони сам Ростиславу, я уже не могу про это думать.
— Хорошо, я поговорю с ним. Ты как?
— Не спрашивай.
— Но я должен знать, могу я тебя отпускать.
— Можешь, я ещё в здравом уме. Спасибо тебе… последнюю фразу я шепчу ему в грудь и целую сквозь рубашку.
— Стефа…
— ммм? — я поднимаю на него взгляд.
— Береги себя, ладно, отдохни в полёте хоть немного, я дам вам охрану с собой, это не обсуждается. Сопровождение от больницы и там будет вам необходимо. Я позвоню Ростиславу, иди приводи себя в порядок, сложный перелёт.
— Спасибо. — я целую его в губы, словно хочу выпить его до дна. Словно прощаюсь.
Потом резко отстраняюсь и ухожу не оборачиваясь по коридору в кабинет лечащего врача.
Стефания
Перелёт прошёл спокойно. Даже мне удалось поспать. Нас встретили в аэропорту. Бригада врачей. Сразу же отправились в операционную.
Меня встретил Кевин.
— Малышка ты как?
— Поршиво.
— Давай в душ и приходи в себя, пока его готовят к операции, ты нужна ему там.
— Спасибо, что встретил.
Операция была сложнее, чем я готовилась. Маму отправили домой. Выйдя из операционной, мы с бригадой врачей буквально на подкошенных ногах упали на диван в моем кабинете. Я позвонила маме и Ростику, коротко сказала, что все позади. Ждём, когда придёт в себя.
Приняв душ в своём кабинете, я уснула на диване. Так прошло три дня. Пока отец не пришёл в себя, я жила на работе.
Спустя еще неделю, мой зам выгнал меня из моего же кабинета.
— Стефани, езжай домой, я тут подежурю, уже все позади, выспись нормально, прими ванну. Выдохни. Нам нужен обратно позитивный врач. Окей?
— Окей, Эдди, звони если что. Вызови такси пожалуйста.
— Конечно…
Через две недели отца разрешили отправить обратно в Россию, он уже был бодр и свеж. Ростик организовал им с мамой санаторий на берегу чёрного моря. Мама на удивление сама предложила поехать с отцом. Обещала вести себя хорошо. Я отправила их и начала вливаться в работу. Все закрутилось по обычному ритму моей жизни, пациенты, операции, дежурства. Ещё было лето и лекции не надо было вести. Поэтому было свободное время между дежурствами, я много спала. Соскучилась по коту и он по мне.
Ночное дежурство, вечерний обход, назначения. Кевин дежурит в соседнем корпусе и мы договорились вместе попить чай, как в старые добрые времена. Я отпустила уже ситуацию с отцом и начала приходить в себя.
Прошло полтора месяца с нашей встречи с Вадимом. Я не могла его забыть. Как было хорошо вместе. Наша последняя ночь в питерском отеле незабываемая, отличается от первой но не менее яркая и эмоциональная. Вадим дарил мне настоящие чувства, мне было с ним хорошо. Я чувствовала себя желанной и любимой. Да это невозможно, но именно так я чувствовала себя в ту ночь. Но за все время Вадим так и не позвонил мне… хотя номера этого у него нет, я все надеялась. Звонила сама пару раз, но сбрасывала. Что я ему скажу… мы в разных городах, почти как в разных мирах, у каждого своя жизнь и менять ее так радикально никто не готов. Неужели я влюбилась за две наших встречи. Как такое может быть… но каждый раз вспоминаю его глаза, губы, и меня бросает в жар от наших воспоминаний… Столько любви мы подарили друг другу, открылись друг другу, и просто исчезли из жизни. Словно он был сном.
— Пприём приём земля вызывает Стефу.
— Прости Кевин я задумалась.
— Я понял. О чем задумалась, кстати что с твоим лицом? Ты плохо питаешься?
— Да вроде, как обычно… но да, похоже мне надо выспаться синяки под глазами, странно никогда их не было.
