— Ни о чем плохом я не думаю, — ответила я. Опять отвлеклась на чайник. Борис сел рядом. Достал из кармана салфетку, чтоб протереть очки.
— Тогда чего нервничаешь? — спросил он. — Поводов ведь нет. Хочешь, я тебе фокус покажу?
— Смотря какой.
— Психологический.
Чайник щелкнул, закончив бурлить. Я кивнула. Вздрогнула, когда Борис взял мою руку. Приложил к щеке. Волнение. Со мной творилось что-то странное. И тому ведь не было объяснения. Мы всего лишь разговаривали до этого. Ладно, пару раз…
— Иди сюда, — позвал он, прерывая спутанный ход моих мыслей.
Возразить? Но я сама уже закинула руки ему на шею, впиваясь в губы. Сердце ускорило ритм. В ушах все зашумело. При каждом прикосновении губ я чувствовала, как бьет током. Разряды, что клубились вокруг, стали скользить по коже. Ощущения. Острые. Яркие. Они проходили на грани боли. А ведь это были всего лишь простые прикосновения его пальцев к моей шеи, волосам, щекам. Он прерывал поцелуй, чтоб вновь его продолжить. Легкое разочарование тут же сменялось удовольствием. Жадность. Мне было мало всего: я хотела больше поцелуев, больше прикосновений, больше эмоций. Он стянул с меня толстовку вместе с футболкой, оголяя тело. Никаких слов. Если бы он хоть чего-то спросил, то я бы пришла в себя. Тут же оставалось лишь смотреть в его глаза и чувствовать приятную дрожь прикосновения его пальцев, которые исследовали мое тело. Он прошелся по границе лифчика, не заходя за ткань. Прошелся ладонями по плечам. Эмоции. Их было слишком много. Я пыталась представить, как все это выглядит со стороны, но не могла. Стыд.
— Что дальше? — спросил он. — Еще шаг вперед? Или два назад?
— Не знаю, — прошептала я, желая куда-нибудь испариться.
— Решаешь ты. В любом случае, всегда можно остановиться, — ответил он, пропуская пальцы под лямку лифчика. — Шаг вперед или назад?
— Это не танец.
— Еще какой танец! — возразил он. — Танцы и придумывались, чтоб передать страсть.
— Не думаю…
Он наклонился к моему плечу. А пальцы уже расстегивали лифчик. Теплое дыхание. Предвкушение.
— Ириш, я все еще жду ответа. Или ставим все на паузу, — напомнил он.
— Вперед.
— Как скажешь, — выдохнул он, расстегивая крючки.
Я упала на диван. Ладони Бориса. Все это было непривычно, но как же приятно! Почему простые поцелуи могут вызывать такие странные ощущения? Его губы захватывали кожу около шеи, а я с ума сходила от восторга. Хотелось выгнуться ему навстречу. Оказаться как можно ближе. Когда же его рука накрыла мою грудь, я забыла, как дышать. Ощущения были такими острыми и резкими, что захотелось его оттолкнуть.
— Испугалась?
— Не знаю. Не понимаю, что происходит, — ответила я, пытаясь выровнять дыхание.
— Можем остановиться. Торопиться некуда.
— Почему?
— Ир, секс — это интимная вещь. Особенно для женщины. Ты впускаешь в свое тело другого человека. Позволяешь ему касаться самых сокровенных мест, которые общество велит прятать. А есть еще страх, что тебя могут обидеть. Сделать больно.
— Все равно будет больно.
— Со мной не будет.
Раздался звонок. Борис улыбнулся. Подмигнул мне. После этого пошел открывать. Я же почувствовала холод. Нужно было одеться. Только руки не слушались.
Борис поставил коробку на стол. Подошел ко мне, чтоб помочь.
— Руки дрожат, — сказала я.
— Это нормально. Ты слишком серьезно относишься к тому, что не требует серьезности, — сказал Борис. Он поставил еще раз чайник. — Ты так боишься боли?
— Нет. Это ведь один раз. Можно перетерпеть.
— Ищешь большую любовь?
— Не было человека, который бы меня настолько заинтересовал, чтоб пойти дальше.
— Похоже, я тебя заинтересовал.
— Не знаю чем, — ответила я. Он провел ладонью по моим волосам. Я невольно прижалась к нему, пытаясь как можно больше впитать тепло, исходящее от него.
— Недолюбленная ты, принцесса. Вот и тянешься к ласке, — сказал Борис.
— Это хорошо. Я уж побоялась, что в тебя влюбилась.
— Влюбленность — это приятное чувство, которое, к сожалению, быстро проходит. Поэтому не бойся влюбляться, — сказал Борис.
— Думаешь, что пройдет?
— А ты знаешь что-то вечное?
Мы ели пиццу. Запивали ее чаем. Я не хотела думать и говорить, а Борис и не настаивал. Еще вчера я его убеждала, что никогда не лягу с ним в кровать, а сегодня чуть не отдалась ему на диване. Прошли всего лишь сутки, а мне казалось, что целая жизнь.
Борис отошел, чтоб решить вопросы с документами. Ему еще надо было кому-то позвонить. А я осталась на кухне и допивала чай. Глаза закрывались сами по себе. Я задремала только на минуту. Или на пять минут. Проснулась же на подушке. Теплое одеяло укутывало меня почти полностью. На кухне стемнело. Из коридора доносилась музыка. Телефон.
Я выбралась из-под одеяла и быстро пошла в коридор. Споткнулась об коробку. Телефон перестал звонить, но я все же нашла его в кармане куртки. Восемь вечера. Мама уже обрывала мой телефон. Десять пропущенных звонков. Я быстро перезвонила.
— Надеюсь, с тобой что-то случилось! — рявкнула мама. — Ты знаешь, что твои братья в полиции!
— Мам, я…
— Что? Ты должна была их забрать! Так где ты?
— Я проспала.
— Дура!
Мама бросила трубку. Я потерла виски. И как я могла проспать? Потом позвонил папа и велел ехать домой, где бы я ни была. Я уже кинулась искать ботинки, но тут на кухне Борис включил свет. Забрал в комнату подушку и одеяло.
— Почему ты меня не разбудил?
— А я должен был? — спросил Борис.
— Я же говорила…
— Чай будешь?
— Мне надо домой. Родители ругаются.
— Что ты не забрала братьев с секции?
— Да. Там полицию вызывали, — сказала я. — Похоже потому что за ними никто не пришел. Понимаешь, я должна была…
— Пойдем пить чай, а потом отвезу тебя.
— Сама справлюсь. Ты мне уже помог, — сказала я. Опять потерла лоб.
— Голова болит?
— Немного. Не надо было днем спать.
— Иди сюда, — сказал он. — Сейчас попьем чаю. У меня есть вафли. Разогреем остатки пиццы. А домой успеешь. Тебя там все равно только ругань ждет.
— Тебе надо было меня разбудить, — сказала я, возвращаясь на кухню.
— У нас с тобой разные цели, Ир.
— Я тебя не понимаю.
— Правду сказать? Она тебе не понравится.
— Опять?
— Что поделать, если правда всегда не нравится?
— Хорошо. Давай свою правду.
— Тебе надо научиться принимать ошибки.
— Считаешь, что я это не умею делать?
— У тебя пижама с котятками, — хмыкнул Борис.
— Да кто ты такой, чтоб решать, чему мне учиться, а чему нет?!
Я хотела подняться и уйти. Стало как-то противно. Родители на меня положились, а я их подвела. А этот тип еще старается мне чего-то навязать.
— Хлопнешь сейчас дверью — больше общаться с тобой не буду. Ты сама хотела услышать правду, так имей смелость этой правде взглянуть в лицо, — строго сказал Борис. Я села на диван. Подобрала ноги. Борис поставил передо мной кружку с чаем. — Ты не умеешь ошибаться. Для тебя важно как о тебе будут думать. Меня это не устраивает.
— Почему?
— Это важно для наших дальнейших отношений, — сказал Борис. — Все мои действия нужны. Они взяты не с потолка.
— Отношения — это всего лишь поцелуи, эмоции и потребности тела. Все. Ничего большего.
— Не со мной. Я хочу не только с тобой спать.
— Что же ты хочешь?
— Для начала научить тебя ошибаться, — сказал он. Рядом с кружкой он поставил упаковку с вафлями. — Пей чай.
— Мне кажется, что ты меня специально подставил. Чтоб мне влетело за слабость.
— Слабость?
— Ты так не считаешь?
— Не считаю. Секс — это не слабость. Скорее уж смелость. Ты меня хочешь. Тебя ко мне тянет. Из-за отсутствия опыта ты плохо понимаешь, что происходит. Но на самом деле ничего страшного в этом нет.
— При чем тут это и ошибки?
— А думаешь, что секс — это что-то правильное и логичное?
