шла о невзрачной девушке-подростке. Она страшно переживала по поводу недостатков своей внешности и ни за что не соглашалась фотографироваться. Но если в ее случае причины аутогонистофобии* (
*страх перед объективом камеры – прим. автора) были налицо, то что смущало этого красавчика, я даже представить не могла.
Неужели он тоже не лишен страхов? Считает себя недостаточно привлекательным для того, чтобы быть запечатленным? Да ну, полный бред! Я покосилась на все еще хмурящегося мужчину, вышагивающего справа от меня. Нет у него никаких комплексов и быть не может. С такой-то внешностью и практически идеальной фигурой.
Мышцы играли при ходьбе, заметные даже сквозь одежду. Он закатал рукава рубашки до локтей, обнажая сильные, загорелые руки. Широкая ладонь с красивыми длинными пальцами сжимала рукоятку кнута так уверенно и властно, что остатки моих сомнений тут же растаяли. Вряд ли этому человеку вообще свойственно смущение. Он слишком хорошо владеет ситуацией. Собой владеет и прекрасно знает, какое производит впечатление на окружающих.
– Влад, расскажите мне… – его имя из собственных уст прозвучало настолько непривычно, что я оборвала фразу на середине. А ведь оно подходит ему. Как полностью: Владислав, Владимир? Хозяин жизни. И как я могла предположить, что он чего-то там боится?
– Что рассказать? – мужчина повернулся ко мне. Суровости во взгляде больше не было, но он и не улыбался. Смотрел серьезно и вопросительно. А еще источал странную смесь опасности и уверенности, и эта смесь завораживала. Кружила голову, причем в буквальном смысле.
Может, здесь просто воздух такой? Никаких тебе выхлопов, газов и прочей грязи, которой полно в городе. Надышалась – вот и накрыло непонятной эйфорией. Ну не может же так действовать на меня практически незнакомый мужик!
– Что вы имеете против фотографий? – я все-таки решилась. Лучше получить прямой ответ, чем гадать, выискивая варианты, которые могут не иметь ничего общего с действительностью. – Неудачный подростковый опыт? Кто-то когда-то снял вас недостаточно хорошо?
Он уставился на меня с таким выражением лица, будто всерьез засомневался в моей нормальности. Даже обидно стало. Я же не виновата, что у него там какие-то тараканы в голове, которые заставляют прятаться от камеры. Лучше бы объяснил, в чем дело, чем смотреть на меня, как на умалишенную. В конце концов, что такого особенного в моем вопросе?
– А вы любопытны, как настоящая журналистка, – наконец, отозвался мужчина. – И так же бестактны. И непредсказуемы. Никогда не знаешь, чего от вас ждать в следующую минуту.
– Я и есть настоящая журналистка, – мне очень захотелось отказаться от похода с ним. Пусть ищет своего бешеного коня один. Тем более что сам… почти такой же.
Пока я размышляла, уйти ли прямо сейчас или все-таки задержаться еще на какое-то время, фермер неожиданно рассмеялся.
– Вы так выразительно сердитесь, что я прямо-таки представляю, какие мысли бродят сейчас в вашей голове.
Я хмуро посмотрела на него.
– И какие же?
– Что-то вроде того, что хозяин так же ненормален и дик, как его конь. И, пожалуй, стоит оставить его в одиночестве. Угадал? – его глаза лучились весельем, но мне было совсем не смешно.
– Какая проницательность… – буркнула я, снова принявшись разглядывать сложенные по всему полю скирды.
– Простите, я не хотел вас обидеть, – мужчина подошел ближе, вставая так, чтобы оказаться прямо передо мной и вынудить смотреть на него. – У меня действительно не самый лучший опыт общения с фотографами. И с журналистами. Иногда реагирую не очень адекватно.
Я задумалась. Чем, интересно, ему не угодили журналисты? Да их тут сроду не было, наверно. Такой чокнутый, как у меня, главред, раз в сто лет попадается, вряд ли прежде кому-то приходило в голову приезжать в Зипуны и копаться в местных достопримечательностях.
– У вас потрясающий талант, – призналась я. – Портить о себе впечатление. Только я начинаю думать, что вы вполне сносный тип, как тут же убеждаете меня в обратном.
– Виноват, – он склонил голову к плечу, рассматривая меня и продолжая улыбаться. – Но вы же будете настолько великодушны, чтобы простить меня? И не бросать в одиночестве.
– Если только пообещаете не превращаться в пещерного человека… хотя бы до вечера, – добавила, понимая, что рассчитывать на его полное преображение не приходится. Все равно ведь уступит своим привычкам и вскоре снова начнет рычать. А пока…
Добродушный смех отозвался где-то глубоко внутри странным теплом. Я снова таяла от его взгляда, звуков голоса, того, что он находился рядом, так близко ко мне. Злилась – и одновременно не хотела уходить.
– Вы не устали? – Влад осмотрел бескрайние просторы вокруг, внезапно становясь серьезным. – Я так понимаю, наши поиски могут затянуться.
– Почему? – я тоже с недоумением посмотрела по сторонам. Ни следы же коня он высмотрел в высокой траве. С чего тогда такие выводы?
– Честно говоря, рассчитывал, что он будет где-то в поле. А раз здесь его нет, значит, может оказаться, где угодно. И неизвестно, сколько понадобится времени, чтобы его найти. Давайте немного передохнем и двинемся дальше.
Пройдя к высоченному стогу сена, стоящему неподалеку, мужчина опустился прямо на землю. Похлопал ладонью рядом с собой, приглашая меня тоже присесть. Совершенно некстати вспомнился разговор с Максимом и его глуповатые намеки на сеновальную любовь. Конечно, фермер ничего такого не имел в виду. Сказал же: просто передохнуть. Вот только моя фантазия снова ожила, подкидывая до неприличия соблазнительные картинки. Высокое небо над головой. Как в песнях про любовь. Закрой глаза – и они зазвучат в ушах мелодичным звоном, раздразнивая еще больше. Теплый запах хлебных колосьев и душистая сухая трава, в которую так хотелось упасть. Почувствовать ее мягкость, пропитаться прямым, дурманящим ароматом. И кроме нас здесь никого нет. Ни одной живой души поблизости. И как тут не растерять остатки здравого смысла?
– А ведь я ехать сюда не хотела, – проговорила задумчиво, рассматривая проплывающее над головой пушистое белое облако. Последний раз я смотрела на небо вот так спокойно, наверно, еще в школе. А потом – только, чтобы узнать погоду. Просто так любоваться красотой мне не то, чтобы казалось странным, – и в голову не приходило. И время это продлить подольше хотелось. Не только потому, что находящийся рядом мужчина как-то странно действовал на меня, но и из-за всего удивительного окружающего мира, с которым я прежде совсем не была знакома.
– Почему? – Влад откинулся назад, упираясь спиной в стог. – Здесь отличное место и для отдыха, и для работы. Спокойно, тихо и множество источников вдохновения. Просто рай для журналистов.
– Скорее, для писателей, – рассмеялась
