— Знаешь, нет, но хорошо, что сказала об этом. Уладим этот вопрос через пару часов, когда нас навестит дядя Роберт, — буднично сказал он, а у меня от страха затряслись поджилки. Я опять увижусь с этой мразью? Что ж… тут он хотя бы меня не тронет. Ведь сейчас я принадлежу покупателю, который явно будет против.
Ничего не ответив, я наблюдала, как небольшой круглый стол, за которым мы сидели, заполнился блюдами, но… передо мной поставили пустую тарелку, хотя мужчине подали обещанную яичницу с беконом. Я растерянно смотрела на отполированный фарфор перед собой, переводя взгляд на наслаждающегося пищей собеседника.
— Что? — игриво спросил он. — Не смотри на меня так. Никакой еды, пока не назовёшь меня хозяином.
Мои щеки вспыхнули краской. Я сжала зубы и пыталась проглотить обилие слюны из-за слишком приятных запахов вокруг.
— Тогда зачем вы пригласили меня к столу, если ничего есть я не могу? — прошипела я сквозь зубы, уставившись на него гневным взглядом. Он замер, пережёвывая кусок обжаренного бекона, и с минуту не сводил с меня взор бездонных голубых глаз.
— Знаешь, я должен бы злиться на твою манеру разговаривать со мной, но не могу. Ты так красива в гневе, что я готов не кормить тебя целую вечность только ради того, чтоб наблюдать за горящими глазами, вздёрнутым носиком и трясущимися полными губками, — сказал мужчина и, видимо, решил добить меня окончательно: — Ты очень красива без макияжа, Мир… Мишель.
Кровь застучала в ушах, а сердце готово было вырваться из груди. Я отвернулась в надежде больше не чувствовать на себе жаждущий взгляд, желающий меня так страстно, что внизу живота завязывается тугой узел.
— Первый вариант был верным, — прошептала я. Мужчина вопросительно посмотрел на меня. — Мира. Мое имя Мира.
Он снисходительно улыбнулся и наколол яичницу на вилку. Медленно поднёс к моему рту.
— Мишель, — настаивал мужчина. — Перестань упрямиться. Ты в любом случае будешь моей. Будешь жить так, как я скажу, носить то, что нравится мне, и назвать меня так, как хочу я. Рано или поздно. Стоит ли морить себя голодом из-за упрямства, отрицая неизбежное?
Вместо ответа я приоткрыла рот для того, чтобы попробовать хотя бы маленький кусочек божественной на вид и запах яичницы, как мужчина тут же отдернул вилку. Мой недовольный взгляд встретился с его насмешливым, и я скривила губы.
— Вы купили мое тело и можете пользоваться им по своему усмотрению, но это не дает вам права даже пытаться подчинять мое сердце, — сказала я, а он продолжал смотреть на меня, вглядывался в душу, словно искал там ответ на гнетущий вопрос. Не дождавшись ответа, я продолжила: — Полагаю, мне за завтраком ловить нечего? В таком случае, я могу уйти?
— Пожалуйста, — развел он руками. Я закусила губу, потому что в глубине души надеялась, что он не настолько жесток, чтобы совсем меня не кормить, но, видимо, он тоже решил играть до последнего. Что же, сейчас я уйду, но посмотрим, кто выйдет победителем в нашей моральной дуэли.
Глава 11
Мне было страшно от одной мысли о том, что скоро вновь увижу Роберта, потому, запершись в своей комнате, я тряслась от страха, словно полевая мышь перед встречей с кровожадным котом.
Он же не будет меня трогать тут? Конечно, не будет. Хозяин не позволит… ведь так?..
Закусив губу, я поняла, что начинаю слишком хорошо думать о мужчине, который купил мою девственность и теперь не кормит потому, что я не соглашаюсь ее отдать. С одной стороны, его можно понять, но с другой… я же не видела своих денег, да и как-то это все неправильно. Не могу смириться со сложившейся ситуацией, как бы не хотелось. Мамочка, надеюсь, ты поправишься, иначе я не знаю, зачем влезла в эту грязь и как мне жить после, если с тобой случится непоправимое.
— Встреча перенесена на вечер, — хозяин сам заглянул в мою комнату, чтобы огорошить новостью. Сидя в сексуальном наряде на кровати, я тут же прикрылась, что очень позабавило мужчину.
— Не могли бы вы стучать в следующий раз, когда захотите войти? Я же могу быть не одета, — привела я, как мне показалось, железный аргумент.
— Именно поэтому стучать я и не собираюсь, — мужчина улыбнулся, словно мартовский кот, заметивший жертву. Я закатила глаза и отвернулась, сложив руки на груди.
— Это всё, что вы хотели мне сказать? — недовольно спросила я. Но злилась не на него, а исключительно на себя за, как мне казалось, слабость. Мужчина не вызывал во мне ни капельки отторжения, хотя должен был. Порой даже наоборот: когда он улыбался, я чувствовала, как сердце начинает биться чаще, вопреки здравому смыслу.
— Нет. Еще хотелось бы напомнить, что не стоит говорить со мной в таком тоне. Это последнее китайское предупреждение, — холодным тоном угрожал он, а мне, вопреки происходящему, не было страшно. Я видела истинное лицо опасности, когда Стелла вытащила меня к Роберту и его компании, и ситуация между нами с хозяином совсем на то не похожа. Я нутром чувствовала, что мужчина передо мной, хоть я и не знаю его имени, никогда не причинит мне боль, и это подкупало.
— А что будет, если… — я прервалась, чтобы исправить на нужное слово: — …Когда я снова позволю себе слишком много?
Мужчина снисходительно улыбнулся и покачал головой. Я не понимала, почему никак не могу отвести взор от светло-голубых глаз, холод которых с каждым разом становился всё теплее для моей души. Нечто странное, неизведанное зарождалось в моём сердце, чему я очень противилась, но больше ничего поделать с собой не могла.
— Накажу, — хозяин стоял в дверях и, едва бросив мне столь любопытное слово, исчез в коридоре, не дождавшись ответа. Я почувствовала себя рыбой, и в мой водоём только что закинули удочку, на крючке которой была вкусная приманка. Он что, играет со мной?
Оставшись наедине со своими мыслями, я вдруг вновь ощутила зов желудка, который очень надо было наполнить хоть чем-то. Зря я, наверное, решила повредничать в столовой. Назвала бы его хозяином, ну и что с того? Зато покушала бы… Эх, а теперь придётся искать еду самой. Где в этом доме кухня, интересно? И ведь даже у горничной не спросить — один черт знает, где ее искать. Ладно, тогда пойду на поиски сама.
Выглянув из комнаты, я удостоверилась, что коридор пуст, и решила спуститься в столовую. По логике кухня должна быть где-то рядом. Если бы я была хозяйской такого большого особняка, я бы наверняка расположила кухню рядом со столовой и как можно дальше от спален, чтобы запахи еды навевали аппетит, когда надо, но не мешали спать и заниматься… любовными делами.
В столовой также было пусто, и потому я без лишних размышлений решила проверить единственную дверь. Бинго! За ней действительно скрывалась кухня. Потирая ручки от предвкушения предстоящей трапезы, я быстренько осмотрелась вокруг. Никого, только я, шикарный кухонный гарнитур, распахнутое настежь окно, через которое проникал прохладный ветерок, и холодильник. Огромный, наверняка набитый кучей еды.
Слушая голос желудка, я буквально добежала до холодильника и раскрыла резким движением. Какая-то красная лампочка загорелась на верхней крышке, но я не обращала на нее внимания. Передо мной развернулся настоящий шведский стол: и сыры, и колбасы, и сладости, которые зачем-то хранятся в холоде, и овощи-фрукты на разный вкус и цвет… а ещё несколько закрытых кастрюль, которые мне были не очень интересны, потому как мои глаза наткнулись на початую пачку сосисок. Желудок торжественно запел, едва я достала одну сосиску и стала распаковывать. Рот наполнился слюной от мясного запаха. Похоже, это будет самая вкусная сосиска в моей жизни. Откусив небольшой кусок, я стала медленно и тщательно жевать, от наслаждения даже закрыла глаза.
— Ну и кто это у нас тут по чужим холодильникам лазит? — мужской голос заставил меня мгновенно прекратить жевать. Вот же блин!
От нервов я проглотила не дожёванный кусок целиком и повернулась ко входу с надкусанной сосиской в руке.
— Я… есть хотела… — я склонила голову, словно виноватая школьница у доски, которая никак не может ответить на простой вопрос преподавателя.
