Нет, мне, конечно, нравилось, что моя дочь может дать сдачу, и поставить на место обидчика. Но, блин, все эти паяльники, молотки, пассатижи — отнюдь не созданы для шестилетних девочек. Сначала я всячески поддерживала её, но теперь вижу, что все эти потакания начинают вылезать мне боком.
— Давай ещё сапожки убей для полного счастья! — воскликнула расстроено, когда доча собралась повторить заход. — Варя! Да что ж ты будешь делать!
— Ничего, мне Игнат новые купит.
Как же, купит он ей. Он как оставил меня возле подъезда, так до сих пор и не объявился. Это я, дурочка, действовала по инструкции. Сразу на следующий день связалась со Славиком, передала координаты. Ещё и отчиталась какого-то хрена, мол, всё хорошо, даже на работу устроилась. А мне за прошедшую неделю так никто и не позвонил.
Сложившаяся ситуация изрядно давила на нервы, вынуждая держать ухо востро, а тут ещё и Варя закапризничала, заявив, что не собирается ходить в садик, так как там все сопливые. Как подменили, честное слово. И вроде объяснила всё, и она поняла, не став задавать лишних вопросов, а сейчас вижу, что ни фига меня не поняли.
Спорить с ней не было смысла. Правду всё равно не расскажешь, а состряпанная на ходу ложь хоть как-то, но работала. Лучше пускай думает, что мы с Игнатом грандиозно поссорились, чем питает надежду на скорое возвращение.
Накатавшись, Варя подбежала ко мне.
— Мамуль, а давай и ты?
— Что именно? — встрепенулась от горьких мыслей, рассматривая раскрасневшееся от мороза личико.
— За мной, хвостиком, — кивнула на самодельный каток, притаптывая от нетерпения.
— Варь… Ну это уже ни в какие ворота. Может, мне ещё вон с той горки съехать?
— Нет, с горки не надо, — прозвучало деловито в ответ. — Пакета нет. А вот каток в самый раз. Ну пожалуйста!
Пришлось согласиться. Сапожки на мне были устойчивые, добротные, без всяких там каблуков, так что отличилась и я. Варя подбадривала меня сочиненными на ходу кричалками, а я мечтала лишь об одном — добраться до финиша без единого перелома.
Домой пришли уставшие, вспотевшие, зато довольные. Ну а что? Не вечно же лить слёзы. Толку от них всё равно не было никакого. Зато пока катались, я добилась от дочери согласия на посещения кружка рисования и теперь могла не переживать за её времяпровождение хотя бы по субботам.
Варя быстро сняла верхнюю одежду и поспешила в зал смотреть мультики, а я принялась разбирать стирку.
Вторая неделя пошла со дня нашего приезда, а казалось, будто целая вечность. Первые дни были наполнены диким отчаяньем и чувством гнетущей безысходности. Куда идти, за что хвататься? Были бы деньги, даже не заморачивалась. Сидела себе тихо и не отсвечивала, а так…
Я понимала, что денег хватит максимум на месяц, а дальше? Живите, как хотите, называется. Если Игнат не объявится и не решит, как было обещано, в скором времени проблему, я просто не знала, как всё будет. Одно дело, спрятаться на несколько дней, и совсем другое — на неопределенный срок.
Первая ночь на новом месте прошла беспокойно, с постоянными кошмарами. В этом плане мне не было кого винить кроме себя. Это я поняла сразу, как только оказалась в постели. Минутный порыв, подтолкнувший к необдуманным действиям, уже не выглядел столь оправданным.
Почему я постоянно падаю? Почему так часто оказываюсь в подобных ситуациях?
Д наверное потому, что заслужила. Обязательно нужно испытать боль, страх — только тогда начинаю соображать. Если бы я хоть иногда думала, прежде чем сделать шаг — никогда бы не падала, набивая болезненные шишки. Но какой там! Так ведь неинтересно. Нужно сначала учудить, а потом уже пялиться на приоткрытую дверь с округлившимися от страха глазами.
В голове проносились фрагменты разгромленной квартиры, избитое лицо Игната, его напутствия, мои скорые сборы. Ночь. Метель. Пробирающий до мозга костей дубарь. А ещё опасения понести незаслуженную расплату за чужие ошибки.
Сжимая рукоять ножа, вздрагивала от каждого шороха, а потом полночи мерещилось, будто к нам в спальню бесшумно пробирается Глеб, собираясь задушить меня зажатой в руках подушкой. После одного такого сновидения я как ужаренная вскочила на ноги и, кляня себя за безрассудность, прокралась на цыпочках в зал.
Только вот мужчина спал на разложенном диване беспробудным сном, свесив на пол тяжелую руку, и никак не отреагировал, даже когда я склонилась над ним, пристально рассматривая каждою черточку.
Дыхание Глеба было ровное, глубокое. Широкая грудь равномерно поднималась и опадала. Тело расслабленное, без какого-либо намека на недавнее бодрствование.
Падавший сквозь приоткрытую штору лунный свет освещал коротко стриженные светло-русые волосы, подчеркивал впалость небритых щёк, делая непроницаемый облик более уязвимым.
Ну что сказать… Больше тридцати пяти — это факт. Не скажу, что не в моем вкусе. Отнюдь. Как говорится, всё при нем: и рост, и подтянутое телосложение. Вот только типаж был нордический, холодный… неприветливый.
Никак не могла представить его улыбающимся. Такое впечатление, словно он и не знал, что это такое. Не было в уголках глаз характерных заломов, присущих всем улыбчивым людям. А вот исчезнувшие во время сна морщины в уголках губ свидетельствовали о частых усмешках. Возможно циничных, наполненных едкой самоиронией.
Не был Глеб сладко-приторным красавцем с обложки, но и к категории уродов не относился. Обычный мужчина средних лет, не болтливый и, видно, не склонный к флирту. Порой резкий, порой сам себе на уме. Задумчивый. С дерзким, оценивающим взглядом и нереальным оттенком глаз.
Сколько раз ловила себя на мысли, что он может быть опасным, и одновременно приводила целую кучу опровергающих эту мысль доводов. Не только у меня могли быть жизненные обстоятельства, Глеб тоже мог оказаться в нечто подобном. Не зря же ему не было где остановиться с ночевкой.
Убедившись окончательно в его беспробудности, я вернулась в спальню и постаралась хоть как-то абстрагироваться от свалившихся на плечи проблем. Ворочаясь с боку на бок, не заметила, как и уснула, а когда спохватилась, подскочив рывком с подушки — новый день был в самом разгаре.
Варя как уснула в обнимку с куклой, так и спала, никак не реагируя на залитую солнцем комнату, а вот Глеба как ветром сдуло. Не то, чтобы обиделась. Что-то такое и ожидала. Да и вообще, кто он такой, чтобы я вешала нос из-за не брошенного напоследок «спасибо» или «прощай». Но, блин, всё-таки задело.
А потом отвлеклась на житейские проблемы, и знакомство с Глебом само собой как-то померкло. Хорошо, что встретился. Спасибо за шоколадку, что подвез и проводил до самой квартиры. Я тоже не осталась в долгу, проявив человечность. Дальше каждый сам по себе.
Уборка, покупка продуктов, знакомство с городом хоть и внесло некую разгрузку, но финансовому улучшению никак не способствовало. Бесцельное просиживание в четырёх стенах начало давить на мозги не только Варе, но и мне.
Пришлось пойти на разведку и попробовать подыскать ей место в расположенном неподалеку садике. В результате Варю приняли, только вот, пришлось дать немного на «лапу», так как посреди зимы все группы были заняты и никто особо не спешил «тесниться».
Развязав себе руки, я тоже взялась за поиски работы. Вакансии продавцов были, Тоня не соврала, но все они находились далеко от дома и имели неудобный график. Не спорю, Варя у меня была самостоятельна, но не настолько, чтобы возвращаться домой из садика без сопровождения. Особенно в свете последних событий.
Думала, всё. Игнат по-свински молчал, нагнетая меня отсутствием новостей ещё больше. Деньги заканчивались со скоростью звука, к родным поехать не могла, а поиски работы не увенчались успехом. И живи, как хочешь, но потом…
Всё-таки высшие силы сжалились над моими метаниями, и однажды утром я увидела, что в расположенном на первом этаже магазине освободилось место продавца. Я даже глаза протерла для лучшей резкости, когда рассматривала висевшее на дверях объявление. Это же сродни чуду. Наконец-то мои мольбы были услышаны. Садик рядом, работа под боком. Теперь не нужно переживать за Варю, она запросто сможет сидеть со мной после занятий. А если вдруг устанет или надоест — всегда сможет подняться домой.
