устраиваюсь в кровати, чтобы бесцельно смотреть в потолок. Мысленно воспроизвожу один из разговоров с Диего, а именно тот, который у нас состоялся в последний раз, когда мы физически были вместе.
Мы были на домашней вечеринке, не очень большой, но все же домашней, где-то за пределами кампуса с его приятелями и их подружками/свиданиями. Сидели кружком, пили бутылочное пиво и смотрели профессиональный футбольный матч.
Я все ждала, что Диего положит руку мне на колено, как это делали все остальные в комнате со своими спутницами.
Он не прикоснулся ко мне.
А по дороге домой, когда проводил меня до двери, и я попыталась пригласить его войти, он потянулся и зевнул так сильно, что я покраснела.
— Уверен, что не хочешь зайти внутрь? Мы могли бы продолжить разговор.
Продолжить разговор? За весь вечер мы не сказали друг другу и десяти слов. Я хотела сказать: «Чтобы мы наконец-то могли побыть один на один».
— Ух, детка, я так устал, а нам завтра рано вставать на тренировку.
Это было само собой разумеющимся. Я не была наивной в том, что он много тренировался и занимался, но не было причин, по которым он не мог бы войти и, возможно, остаться на ночь.
— Gracias por entender. — Он заправил мои волосы за уши и наклонился вперед, чтобы слегка прижаться губами к моему лбу.
— Что это значит?
— Это значит «спасибо за понимание».
Но я не понимала.
Мне хотелось, чтобы парень, с которым я встречалась, вошел в мою квартиру и прикоснулся ко мне. Поговорил со мной. Может быть, чтобы трахнул меня. Я не знаю. Меня тянуло к нему — он симпатичный парень. Милый. Добрый. Терпеливый.
Что во мне было не так, если он не захотел узнать меня получше?
У нас не было никакой химии. Это я знала. Этот факт я понимала.
Тем не менее это не останавливало меня от попыток.
Я не сдавалась, и мои родители всегда говорили мне, что нужно работать над отношениями, чтобы они сложились.
Я не верю в любовь с первого взгляда, но верю, что любовь появляется со временем. Делает ли это меня циником? Или реалистом?
Перекатываюсь, мои веки, наконец-то, тяжелеют, желание отправить сообщение Диего закрадывается на самые задворки моего сознания и оседает там. Если он хочет связаться со мной, прекрасно, но я не собираюсь продолжать то, за что хваталась два месяца.
Я попробовала завести парня, но ничего не вышло.
Даллас
«О. Ты встречаешься с моей бывшей? Круто. Я откусил сэндвич — хочешь и эти объедки?»
— Диего Лоренц
«…тебе будет неприятно это слышать, так как я знаю твои взгляды на отношения в разгар сезона, но не повредит, если тебя увидят с ответственной девушкой».
Мои взгляды на отношения. Ха!
Что Элиас Коэн знает о моих взглядах? Не говоря уже об отношениях вообще. Из того, что мой брат, Дюк, рассказал мне о личной истории моего агента, чувака бросила его давняя подружка ради одного из его клиентов, потом забеременела и пыталась притвориться, что это может быть его ребенок, трахала ему мозги в течение нескольких недель, когда он только начал встречаться со своей нынешней девушкой.
Все так запущено.
Так какое его дело судить о моем одиноком статусе?
«Потому что это его работа» — не слишком любезно заметил Дюк. Дюк, который сам только недавно начал встречаться с кем-то после того, как был одинок большую часть своей взрослой жизни. Я не мог поверить своим глазам, когда он привез эту женщину в кампус, когда мы переехали в начале года.
Поузи симпатичная. Дерзкая. Идеально подходит моему брату, потому что она воспитательница в детском саду, а он иногда ведет себя как шестилетний ребенок.
«…не повредит, если тебя увидят с ответственной девушкой».
Увидят?
Что это вообще значит?
Увидят за чем? Держащихся за руки? Гуляющих в поле? Расписывающих керамику и поедающих мороженое?
«Возьми себя в руки, Даллас. Это дерьмо делают в фильмах «Холлмарк».»
Ты не смотришь фильмы «Холлмарк», идиот.
«Нет, смотришь…»
Постукиваю ручкой по столу, за которым сижу, не слыша ни слова из того, что сказал профессор. Я едва взглянул на презентацию PowerPoint, которую она показала на экране, игнорируя ее ради разговора, который крутится у меня в голове.
Страница в блокноте передо мной пуста.
И да, у меня блокнот, а не ноутбук — утро пошло насмарку, и я забыл бросить его в рюкзак, так что теперь использую старомодный подход, делая заметки от руки.
Вот только я ничего не записал.
Я смотрю налево.
Бросаю взгляд направо.
Снова постукиваю ручкой, отвлекаясь.
Сверяюсь с часами, чтобы узнать, сколько минут пытки мне осталось высидеть до конца лекции.
Двадцать.
Мой взгляд продолжает блуждать по комнате, что нехарактерно, учитывая, что я обычно не поднимаю голову, а просто смотрю вперед. Возможно, мое будущее уже расписано, но я не собираюсь прогуливать занятия, особенно легкие.
Дюк все еще проверяет мои оценки, хотя наша мама этого не делает.
Мой взгляд смещается влево.
В том же ряду девушка с длинными каштановыми волосами поднимает руки вверх, потягиваясь. Наклоняется влево, вправо, оглядываясь через противоположное плечо каждый раз, когда наклоняется.
Черная водолазка. Открытый ноутбук на столе.
Она водит пальцами по клавишам, но ничего не набирает.
Кладет руки на стол.
Девушка выглядит смутно знакомой, хотя я не могу вспомнить ее лицо.
Мой взгляд останавливается на высокой горловине ее водолазки, у единственной в этой комнате.
Она симпатичная, если можно судить по ее профилю.
«…не повредит, если тебя увидят с ответственной девушкой».
Я вытряхиваю это из своего мозга, переключая внимание на переднюю часть лекционного зала.
Проверяю часы.
Пять минут…
Две.
Надеваю зимнее пальто и натягиваю вязаную шапочку, прежде чем профессор официально заканчивает занятие, желая избежать давки у двери и в коридоре, но терплю неудачу, когда она говорит, что домашнего задания не будет, а в финале будет трехстраничная работа, а не экзамен.
Среди моих однокурсников раздается коллективный гул одобрения, все встают со своих мест и устремляются к выходу. Хотел быть одним из первых за этой чертовой дверью, и вот я здесь, зажатый в середине стада, как баран, смотрящий поверх голов каждого.
Перетасовка идет медленно, я столкнулся с несколькими людьми и вынужден извиняться. Одна девушка, которую я ударил сзади, поворачивается и почти ругается, когда проливает свой кофе, но потом видит, что это я, и закрывает рот.
Быть легендой кампуса имеет
