давай.
— Где твои веснушки?
Ксюша повернулась с таким взглядом, будто её поймали на воровстве.
— Какие веснушки?
— На фотках в «Мамбе» у тебя веснушки. А сейчас их не вижу.
— Чёрт, — ударила Ксюша себя по лбу, — вот дура.
— Что такого?
Ксюша вроде как улыбалась, но было ощущение, будто она хочет прямо сейчас провалиться под землю и больше никогда не видеть Роберта.
— Да просто, — она провела по лицу пальцами, — я замазываю их.
— Зачем? Я ведь не замазываю родинки, например.
— Над ними смеялись всё детство, всю школу. Всегда ставили акцент на них. Поэтому я начала замазывать, чтобы больше не слышать подобного.
— Не знаю, мне кажутся они милыми.
— Что ж, спасибо.
Роберт забылся в разговоре и стал тянуться большим пальцем к лицу девушки, чтобы стереть тональный крем с её лица, а Ксюша, встала в ступор, ожидая дальнейших действий от него. Роберт дотронулся до мягкой щеки, какие были только у младенцев и провёл в сторону, сгребая весь макияж на подушку пальца.
— Да, так намного лучше. — подметил Роберт и только после осознал, как со стороны Ксюши это выглядело. — То есть, извини, не стоило мне.
— Ничего такого. Ты ведь не целоваться полез.
Ксюша подтолкнула Роберта всем телом, сглаживая ситуацию.
— Спасибо, что дал мне стимул избавиться от тоналки.
Они проболтали, сидя на одном месте, пока не село солнце. Встретив закат, который подтвердил слова Роберта, они в сумерках побрели к аллее, потому что пляж закрывался. Болтали обо всём: про домашних животных и каких бы они в жизни не завели, — Ксюша была против любых рептилий, а Роберт сначала сказал про медведя, но после передумал, потому что «медведи как большие собаки», но для этого бы ему потребовался огромный участок, — а после Ксюша начала рассказывать про то, в каких странах побывала и свои оценки, где самое низшее место занял Египет, если выходить из туристической зоны. Роберта вдохновила эта тема и он подумал о том, куда бы больше всего в жизни хотел поехать, и остановился на Исландии из-за их чёрных пляжей. На удивление, зиму из них больше любила Ксюша, но Роберт сказал, что в их краях зимы снежнее и холоднее, чем у них, даже несмотря на влажность. Они прошли аллею, парк и оказалось, что были близки к дому Ксюши, но решили пойти по второму заходу, чтобы не заканчивать диалог. А из-за обильного диалога они проголодались, и Роберт посоветовал кафе, где они проводили больше всего времени с Артуром.
— Окей, окей, — останавливал диалог Роберт со смехом, — но почему это плохое кино?
— Кто говорил про плохое кино? — увлечённая в тему Ксюша пылко вопрошала Роберта.
— Кажется, ты. Пять минут назад.
— Я такого не говорила.
— Говорила.
— Ладно, сказала. Но изначально это было хорошее кино, а из-за сиквелов его испортили.
— Это же аттракцион. Он и должен быть таким. Взрывы, экшен, продолжения. Это ведь из разряда: «Так плохо, что уже хорошо».
— Не знаю. Я люблю более спокойное кино, где долгие сцены, а ты читаешь эмоции актёра, что он хочет передать, но не говорит, например, что он злой сейчас и разочарован. — последние фразы Ксюша проговорила передразнивающим голосом.
— Ты сноб, в общем? — в перерыве Роберт сделал глоток газировки.
— И я горжусь этим.
— Любительница Тарковского и Кубрика. Понятно, с кем я имею дело.
— Что любишь ты? — игриво спросила Ксюша.
— Не знаю. Что-то попроще, но без разбора. Но я как-то вёл список.
Роберт вытащил телефон и зашёл в заметки, где была папка с просмотренными фильмами, и передал Ксюше, что увлечённо вычитывала огромный список.
— Ого. Обильно.
— Половина из этого просмотрена в локдаун. Сейчас я не так часто смотрю из-за экзаменов и поступления.
Пролистав до конца, где значился трёхсотый фильм, Ксюша одобрительно закивала.
— Последний хорош.
— Про собак на острове. Да, мне тоже понравился.
— Большинство из них ты смотрел с девушкой?
Роберта кольнуло это. Он не знал, что ответить и не понимал, как Ксюша догадалась до этого.
— Просто, — Ксюша начала сама отвечать на вопрос, застывший в глазах Роберта, — романтические фильмы и так далее.
— Да. Было и такое.
— Прости, если тебя задело.
— Ничего. Это было давно и не правда.
Роберт обратил внимание на время, которое приближалось к полуночи, поэтому немного засуетился.
— Тебе не пора домой?
— Да нет. Я всё равно пока там одна и мне немного страшно там находиться. Но раз тебе надо, то пошли.
— Я провожу тебя.
Как истинный джентльмен, Роберт встал со своего места, выхватил джинсовку у Ксюши и держалась так, чтобы она просунула руки в рукава. Ксюше льстил такой жест, и она не противилась ему.
— Не перевелись ещё.
Одевшись и убрав со стола, Роберт попрощался со своим другом, что работал в ночную смену, и они с Ксюшей пошли к дому, что находились в одном дворе. Хорошо освещённые улицы жёлтым, почти домашним светом, выливали дорожку парочке, что менее стеснительно шла возле друг друга. Они были ближе, чем при первой встрече, друг к другу, но руки их всё ещё прятались по карманам. Жар летних дней не спадал и на ночь, поэтому не было чувства окоченения. Географически интересное место у города, где климат был от крайности в крайность: зимой градус снижался до минус тридцати, заслоняя всё снегом, что коммунальщики не справлялись с наваленными сугробами, которые нарастали каждый день, а летом температура доходила до плюс сорока, где все молились, чтобы кондиционер не поломался в моменте. Самое комфортное время для прогулок как раз ночь, когда раскалённый воздух не обжигал ноздри, а футболку после первой носки не приходилось стирать от пота и налипшей пыли. Ксюша то и дело спрашивала у Роберта, как называется то или иное здание и есть ли у него история, на что Роберт с радостью отвечал, хоть и большинство зданий были обычными жилыми домами. Но он мог много чего
