– Она не самая большая поклонница Шелли. Эл классная. Она будет тебе хорошим другом здесь. Она моя кузина и лучший друг. Поэтому у меня есть запасной ключ от этой комнаты, на случай когда снаружи начинается дурдом.
Он указал за спину на толпу студентов.
– Похоже, она славная.
– Она лучшая. – Он откинулся назад и заложил руки за голову. – Ну, Шекспир, где же ты жила в Англии? Только не говори, что в Стратфорде-на-Эйвоне4, иначе я отправлюсь в психушку проверяться.
– Нет, и даже близко не там. Я из Дарема, – хихикая, ответила я.
Он задумчиво выпятил нижнюю губу.
– Никогда о нем не слышал.
– Ты смотрел «Билли Эллиота»? – спросила я, пытаясь найти подсказку.
– Фильм про танцующего паренька?
Я улыбнулась.
– Ага. Вот я из того же округа, что и Билли.
– Правда? – Я прямо видела, как он представляет себе этот округ. Ряд за рядом выстроившиеся по улице маленькие дома, серая беднота в сравнении со здешним образом жизни.
Потемневший взгляд Роума опустился на стол. Я накрыла его руку своей, и он вздрогнул от неожиданного прикосновения.
– Все в порядке. Я знаю, что бедная. Нет ничего плохого в том, что ты так думаешь.
– Я не… – Он запнулся и, с интересом наблюдая за движением, робко перевернул руку, чтобы наши ладони встретились.
Я постаралась успокоить нервы.
– Ты именно так и подумал. Все в порядке. Знаю, место, откуда я родом, не самое роскошное, но я все равно им горжусь. Я там выросла и люблю его вне зависимости от репутации, хотя давно уже там не была.
– Твоя семья еще там?
Семья. От этого слова я ощутила знакомую острую боль в сердце и закашлялась, чтобы спрятать панику. Я молча умоляла высшие силы помочь мне снова похоронить эту боль глубоко внутри и не позволить потерять контроль перед Роумом. Его рука опустилась мне на спину, давая необходимую поддержку, и волнение начало отступать.
– Ты в порядке? Ты вся аж побелела, – спросил Роум, наклоняясь и чуть сильнее поглаживая мою спину.
Я сцепила руки, чтобы унять дрожь, и подняла взгляд на его красивое лицо.
– Да, спасибо, – ответила я, недоумевая, почему от этого его действий паника отступила.
Обеспокоенно глядя на меня, он приподнял подбородок в призыве ответить на его вопрос.
Я сделала глубокий вдох.
– Нет. У меня нет семьи.
Выражение его лица было бесценным. Не будь все это так трагично, я бы рассмеялась.
– Черт, ты сирота?
– Нет, но у меня не осталось родственников. Не думаю, что взрослого можно считать сиротой.
– Твоя мама?
– Умерла, когда рожала меня.
– Папа?
– Умер, когда мне было шесть.
– А дедушки, бабушки, дяди, тети?
– Только бабушка.
– И?
– Умерла, когда мне было четырнадцать.
– Но тогда где?..
– В приюте.
– И все? Ты совсем одна почти… Тебе двадцать, верно?
– Да.
– Почти шесть лет?
– Ну, я поступила в университет, и там у меня были друзья, а профессор Росс взяла меня в ассистенты на первом курсе, и когда поняла, что у меня никого нет, стала за мной приглядывать. Но, в общем-то, да. Я была совсем одна очень долго. Это было… сложно.
Он невольно приблизился ко мне, словно я была гравитацией и притягивала его к себе. Это было довольно мило. Мне была приятна его забота, и я испытала удивительное облегчение, доверившись кому-то после стольких лет молчания. Было приятно не просто довериться кому-то, а именно… ему. Плохому парню из университета. Я поздравила себя. Только я могла довериться парню, который разбивает сердца ради удовольствия.
Я провела ладонью по его руке.
– Не хочу показаться грубой, но этот разговор меня расстраивает, Роум. Смерть с «Будвайзером» плохо сочетаются.
Он кивнул, и напряженное молчание снова заполнило пространство между нами. Тем не менее, руку с моей спины он не убрал, и я слегка передвинулась, чтобы устроиться поудобней.
– Так ты с Шелли?
– Хорошо меняешь тему.
– Ну, должна же быть причина, что ее так взбесил наш поцелуй, который и был только для посвящения.
– У нас… все сложно, – неуверенно ответил он.
– Звучит как отговорка.
– Нет, это не отговорка. Она меня преследует с шестого класса. Наши семьи настаивают на помолвке. Знаешь, для защиты инвестиций, чтобы удержать деньги компании в семье. Наши отцы партнеры по бизнесу. Бля, она мне даже не нравится, она просто большая старая заноза в одном месте.
– Но? Ты это сделаешь? Помолвишься, в смысле. Удивительно, что ты женишься на нелюбимой женщине. Да что вообще женишься, если верить слухам о тебе.
Роум тяжело вздохнул.
– Гребаные слухи. Послушай, девушки сами на меня вешаются. А я не отказываюсь, когда предлагают. Почему бы и нет? У меня нет девушки, никогда не было. Секс помогает мне снять напряжение и показать родителям, что я не с Шелли. Я не стану за это извиняться. Мне просто нравится много трахаться и каждый раз с разными девчонками.
У меня буквально челюсть отвисла от его грубости. Но он, похоже, не заметил моего потрясения.
– У моих родителей уже готов план. После окончания университета я должен жениться на Шелли, возглавить семейный бизнес и жить американской мечтой, мать ее.
– Так ты не хочешь профессионально играть в футбол? Я вроде слышала, что тебе пророчат большое будущее.
Его лицо оживилось.
– Да, я хочу играть. Я обожаю футбол. Скорость, командный дух, шум толпы на трибунах, выполнение идеального броска для тачдауна – для меня все это так же естественно, как дышать. Мои родители этого не одобряют. Они просто… Черт, неважно. Я просто ненавижу, что вся моя хренова жизнь продиктована родителями, вот и все.
– Тогда делай то, что хочешь ты. Пошли всех куда подальше.
Роум тряхнул головой, и его губы скривились в удрученной улыбке.
– Легче сказать, чем сделать.
– Нельзя прожить свою жизнь для других, Роум. Ты должен делать то, что ты хочешь, осуществлять свои мечты, идти своей дорогой. Если ты будешь счастлив, будут счастливы и твои родители, а если нет, то со временем они это переживут. Не будь с той, кто тебе не нравится, как с Шелли. Будь с девушкой, перед которой не сможешь устоять, которую реально захочешь больше всех. С кем почувствуешь связь.
– Как с тобой, Мол?.. С такой, как ты?
– Ты меня даже не знаешь, – прошептала я, широко раскрыв глаза, когда он неосознанно придвинулся ко мне.
Он поднял руку и провел указательным пальцем по моей щеке, вызывая дрожь.
– Ромео понадобилось лишь раз взглянуть на Джульетту, и его судьба была предрешена. Может быть, я как мой тезка, а ты как твоя.
