О, Кэролайн, подумала я. В магазине настала тишина. Самый эффектный момент для выхода, и Гейл не преминула им воспользоваться. Поднялась по ступенькам и остановилась, держа в руках стакан, словно невесть какую драгоценность. В желтой жидкости плавал оранжево-красный пузырек.
– Или я окончательно сошла с ума, – объявила она, – или во всем виновата Кэролайн со своей водкой. Но похоже, черт побери, что я действительно беременна!..
***
– А мы можем себе это позволить, а, Джош? – спросила я.
Мы стояли в пустой комнате, которая должна была стать нашей спальней. Руки у Джоша в карманах, на лице сомнение.
– Может, и нет. Однако не думаю, что это нас остановит. Придется мне снова заняться заказной рекламой, щелкать голых девочек. А ты пойдешь продавщицей в «Маркс энд Спенсер».
– Вообще-то все очень красиво, мне нравится, – сказала я. – Всегда мечтала жить в доме с видом на реку. И школа рядом. Ты слушаешь меня, Джош? К тому же, – я обняла его и притянула к себе, – единственная женщина, которую отныне тебе позволено снимать в голом виде, это я. А кстати, что происходит с той книгой, для которой ты собирался меня снимать?
– Разве? – откликнулся он, не глядя мне в глаза. – Да ведь это я просто так говорил… чтобы затащить тебя в постель.
– Свинья!
– Знаю. Однако сработало.
Сидя на голом полу и положив между собой листок бумаги, мы делали приблизительные расчеты. Квартиру Джоша вряд ли удастся продать по столь высокой цене, разве что сильно повезет. То же относилось и к моей доле выручки от продажи нашего с Ральфом дома. Правда, меня так и подмывало выпросить у него побольше, поскольку Ральф заявил, что собирается жить в особняке Хизер Кларидж. Так прямо и сказал – «особняк», мерзавец эдакий! Таким образом, оставалось собрать… О Господи, кто же даст в кредит такие огромные деньги!..
– Наверное, никто, – сказал Джош и рассмеялся.
Нет, кое-что на черный день у нас имелось. Коттедж в Корнуолле, который так любил Джош и который я наверняка полюблю тоже. Что-то причиталось мне и от «Прикида». Во всяком случае, я рассчитывала вернуть хотя бы вложенные в него деньги. А там посмотрим, что с ними делать. Нет, торговать тряпками я определенно больше не буду. И уж точно не желаю больше иметь дела с компьютерами, кофеварками и прочим – словом, со всем тем, что заставляет жен изливать поток жалоб на мужей. И никогда не стану иметь дел с Кэролайн, хотя всегда буду нежно любить ее.
После всего случившегося она, как всегда неожиданно и небрежно, заявила, что все ей надоело. Скучная жизнь без Купидона ее больше ничуть не интересует. Она подумывает об отдыхе. Почему бы не совершить круиз? «Адюльтуры» всегда к ее услугам, уж эта фирма для нее расстарается. Единственная проблема – куда девать Патрика. С одной стороны, она вроде бы идеально ему подходит. С другой… ну кто же отправляется в «Адюльтур» с собственным мужем? Может, стоит быстренько развестись, а потом начать все сначала? И вообще, она явно переутомилась. Не столько из-за всей этой истории с прессой и сыщиками, нет. Она польщена тем фактом, что в результате принц с Данилой счастливо поселились в Букингемском дворце и архиепископ (не тот, которому так успешно помог Купидон) благосклонно взирает на предстоящий развод. Нет, просто она устала и изнервничалась, не может спать без транквилизаторов, не может даже проснуться без них. А потому работать в магазине она больше не будет. С этими словами Кэролайн крепко обняла Гейл, сказала, что будет просто счастлива стать крестной матерью ее младенца, и удалилась, тихо напевая под нос: «От печалей и страданий всем поможет валиум…»
Вот, собственно, и все. Она устроила для нас прощальный ленч у Ренато – с белыми трюфелями и прочими деликатесами. Затем, сорвав два штрафных талончика с ветрового стекла, швырнула их в урну и укатила на своем «мерседесе».
Всю оставшуюся неделю мы с Гейл управлялись в магазине вдвоем. Карен уволилась, унеся с собой сердце Имонна. Сам он проработал еще несколько дней, скорбя по ее мини-юбкам, но еще сильнее – по Купидону. С горечью раз и навсегда отвергнутого любовника поглядывал он на то место, где прежде стояла умная машина. К среде лишенная компьютера жизнь стала для него невыносимой, и он, ворвавшись в лавку, с порога заявил, что, устроив личную жизнь стольким людям, хочет наконец заняться и своей собственной.
В тот же день Рик припарковал свой фургончик у заднего входа и выгрузил из него с полдюжины коробок с памперсами, несколько упаковок детского лосьона и три плетеные кроватки.
– Всего на полчасика, дорогие, – бросил он нам. – Мне еще надо слетать в «Мадеркер» 85.
На следующий день Гейл пришла позже обычного и объявила, что врачи посоветовали ей бросить работу, иначе для жизни ребенка существует риск. Все это страшно грустно, сказала она. Она будет очень скучать без меня. Она даже по Кэролайн будет скучать. То были замечательные дни. Как я тут теперь стану одна управляться? Я задала ей встречный вопрос: как она будет обходиться без заработка? Гейл пожала плечами и ответила, что Рик – очень любящий и заботливый муж и отец. Уж он ее не оставит. Да он ни в какое сравнение не идет с предшествующим мужем, который то и дело попадал в тюрьму. Для ловкого магазинного воришки работа всегда найдется. Так что беспокоиться не о чем, с ней все будет в порядке.
То было в четверг. А в пятницу утром, накануне того дня, как мы с Джошем поехали смотреть дом у реки, я нашла старую записную книжку и заглянула к господам Энструтеру и Прэтту. Мистер Энструтер, страдавший от общего спада деловой активности, был страшно любезен со мной. Похоже, он даже забыл, что Кэролайн преподнесла ему использованный презерватив, найденный в подвале. Он улыбался. Он уверял, что цены на недвижимость значительно возросли, что я получу хороший доход, особенно если учесть, каким процветающим бизнесом мы занимались. К тому же нам принадлежали целых два помещения, расположенных по соседству, что особенно ценится. Да, у него имеется на примете один клиент, он точно заинтересуется. Он позвонит мне и назначит встречу.
Если этот тип не обманывает, подумала я, то доходом надо поделиться с Гейл. В конце концов без нее я бы ничего не добилась. Ничего.
– Собираюсь уйти из магазина, – сказала я вечером Рейчел. – А завтра едем с Джошем смотреть дом, где будем жить.
Она долго смотрела на меня, в глазах стояли слезы. Я с трудом преодолела искушение подкупить дочь. «Дорогая, в новом доме у тебя будет прекрасная комната, куда лучше этой! И с папой будешь видеться сколько и когда захочешь. И с подружками – тоже. А с твоей любимой Джессикой будешь видеться каждый день! Ты же этого хотела, верно? И если хочешь, мы заведем щенка!» Но вместо всего этого я просто обняла ее. Рейчел захлюпала носом.
