этот номер по документам станет вашим. Сейчас, без владельца, я не смогу вам ничем помочь, к сожалению, – отчеканили мне решительно с при ободряющей улыбкой.
Спорить было просто бесполезно. Из салона я выхожу без настроения. Утонув окончательно в отчаянии.
Одна маленькая победа и два провала, а то и три. Жуть. Теперь даже думать не хочу, где, как и каким образом будет искать меня Дам. Если вообще будет… Я в прямом и переносном смысле “сожгла” все мосты, связывающие меня с Фадеевой Евангелиной.
Вызываю такси и называю адрес. В дороге пишу Злате, что еду на вокзал и, сверив время отбытия поезда, понимаю, что у меня есть еще в запасе пара часов. Подруга обещает подъехать и проводить меня.
– Место только не в купе, уж извини меня, – приземляется на скамейку подруга. – Схватила почти последнее. Праздники, народ поехал к морю.
– Спасибо, если бы не ты, не знаю, что бы сейчас со мной было, – всхлипнула я, вдруг ощущая неимоверную тяжесть сегодняшнего дня, которая на меня разом навалилась. Я жутко устала.
– Да брось, на то и есть подруги, чтобы выручать и помогать.
– У тебя своих проблем выше крыши, и тут я такая проблемная, как ты меня еще терпишь? – стираю слезинку.
– Ты, между прочим, не проблемная, а самая смелая и лучшая подруга. Вот уверена, случись у меня чего, ты помогла бы, – приобнимает меня за плечи. – Главное, не раскисай. Раз взялась за это дело, доводи его до конца. Добейся справедливости. Бабка твоя не права. Так нельзя.
– Нельзя, угу, – подтверждаю ее слова.
– Так что я за тебя. Ты найдешь своих родных. И Дамира тоже.
– Мне не дали его номер в универе, – делюсь с ней, кусая губы, чтобы не начать позорно реветь. – А еще отказались восстановить карту. Это провал, Злат. Я сделала все, что могла.
– Знаешь, после того, что ты мне рассказала об отце Тимура, я уверена, он и сам тебя будет искать. Землю перевернет, но найдет.
– Очень хотелось бы в это верить...
Вскоре объявляют посадку на поезд, и мы идем на перрон. Чем ближе к составу, тем чаще бьется сердце.
– Не вешай нос, – говорит Злата, а у самой глаза на мокром месте. – Звони мне каждые пару часов или пиши! Чтобы я знала, что у тебя всё хорошо, слышишь?! И если нужны будут деньги, ты только скажи, я найду, как тебе помочь. Вышлю на карту. Заведи карту, сразу же по приезде, поняла меня? – строжится подруга, как с ребенком.
– Поняла, – смеюсь сквозь слезы. – Спасибо тебе! За все, Златунь, спасибо! – обнимаемся, еще долго прощаемся, смеемся, плачем, после чего я совершенно без сил захожу в вагон. Показываю билет, и по указке проводницы нахожу свою полку в плацкартном вагоне.
Какой-то добрый мужчина-попутчик помогает мне закинуть чемодан на верхнюю полку, и, усевшись у окна, я машу Злате рукой.
Реву и машу. Молча глотаю слезы, прощаясь с подругой и собственным “комфортным” миром, в котором жила все последние пятнадцать лет.
Даже представить боюсь, как отреагирует бабушка, когда найдет письмо. Какая будет реакция у Дама, когда они приедет (если приедет) ко мне домой, а меня там нет и не предвидится. Все перевернула с ног на голову за каких-то пару дней. И что там впереди, кто бы мне сказал!
Поезд проходящий, поэтому стоянка его совсем короткая. Вскоре он с характерным шумом трогается с места, унося меня в новую жизнь…
В двенадцать часов дня по московскому времени наш самолет наконец-то заходит на посадку. Мне показалось, что эти три часа полета тянулись, как резина. От сердца отлегло только тогда, когда в иллюминаторе замаячил город.
В полете я в очередной раз делаю попытку включить телефон снежинки и подобрать пароль, но снова тщетно. До контактов ее я так не добрался. Успокаивает только то, что ее адрес прописки у меня и отсюда я помчу прямиком туда. Больше не могу и не хочу ждать. Край. Работа потерпит, на фирме появлюсь только завтра. Сначала нужно решить первоочередные вопросы.
Столица встречает сыростью и серостью, а еще мокрым противным снегом, который липнет везде, где можно, пока дохожу от трапа самолета до машины, припарковавшейся здесь же, на взлетной полосе.
– Дамир Таирович! – протягивает руку личный водитель, которую я тут же жму. – С возвращением, как прошел ваш отпуск?
– Хорошо, спасибо, – киваю, устраиваясь на заднем сидении.
– Куда едем? В офис или домой?
Я называю адрес, ловлю удивленный взгляд Славы в зеркале заднего вида, но не придаю ему никакого значения. Его работа – ехать, куда скажут, моя – платить ему деньги, что и кто подумает, меня мало интересует. Всегда так было и всегда так будет.
Машина трогается с места, и дальше снова наступает ожидание. Только в этот раз внутри все охватывает легкий мандраж, кулаки то и дело сжимаются и разжимаются , и я волнуюсь как молодой пацан, ей богу! Хоть впечатлительным выдумщиком никогда и не был, но сейчас я начинаю себя накручивать, как какая-то истеричная баба. Выдумывать вплоть до “а вдруг я ей не нужен”, снежинке своей.
Правда, быстро беру себя в руки, мысленно отвешивая подзатыльник и прогоняя сомнения в самую глубь. Туда, откуда они и выползли.
Мне предстоит час, а то и два по пробкам, почти через весь центр к дому Евы, поэтому я открываю ноутбук и делаю попытку с головой уйти в работу. Тем более на почту “прилетело” письмо от Степанцова, моего зама, который сообщает не самые радостные новости: в турецком отеле случилось ЧП, испанский терпит убытки, а сочинские так и остались для нас вне досягаемости, и даже банкет, который Степанцов попытался организовать, дабы смягчить местного управилу, не помог. Деньги и время на ветер. Похоже, все-таки придется браться за это дело мне. Сейчас только личную жизнь налажу и подумаю, с какой стороны к этому вопросу “подойти”.
Примерно на середине пути, застряв в пробке, вдруг чувствую, что меня неожиданно прошибает. Я вспоминаю про цветы и про то, как правильно нужно появляться на встрече с девушкой. Тем более с любимой.
– Слав, зарули в цветочный, – прошу водителя и получаю в ответ кивок.
– Как раз один хороший будет по пути.
– Отлично.
