Он также не исключал, что Донни убили ночью и еда на столе была его ужином, а не легким обедом, как предполагалось ранее. Трей с Джоном могли поехать туда с наступлением темноты, выполнить свой план и вернуться домой незамеченными. Но Деке смущало несколько моментов. Во-первых, стал бы мальчишка, оставшийся дома один, есть свой ужин за кухонным столом, вместо того чтобы усесться перед телевизором, как это сделал бы любой нормальный парень в сельской местности? И еще: если Трей с Джоном так плохо себя чувствовали, как это описывают окружающие, захотели бы они в столь плачевном состоянии провернуть этот фокус? Лично он считал, что это было бы последним, что могло бы прийти им в голову.
К тому же мальчики не могли не предполагать, что вечером Донни и его родители будут дома, если только у них не было причин считать, что Харбисоны уехали из города. Поэтому ему предстояло выяснить, откуда мальчики могли знать, что Харбисоны уедут, а значит, у них будут развязаны руки, чтобы сделать с барашком то, что они задумали.
Он решил начать с Бобби Такера, который в те годы был тренером защитной линии. У тренера Такера могли оказаться другие воспоминания относительно времени, когда ребята появились на футбольном поле.
Это была первая неделя летних каникул, и Деке застал Бобби работающим у себя во дворе. Тот был рад сделать перерыв, и они с Деке устроились на ступеньках крыльца. Деке тут же перешел к делу, не объясняя причин своего вопроса и не рассказывая, что он только что был у тренера Тернера. Долго напрягаться Бобби не пришлось.
— Да, я помню тот случай так, как будто это было только вчера, — сказал он. — С тренером Тернером чуть удар не случился, когда они не пришли на тренировку. Представляете, мальчишки появились с опозданием на час! Мы все тогда до чертиков перепугались, ведь они вышли на поле больные, как псы, страдающие от бешенства.
— Вы уверены, что они опоздали именно на час, а не на два?
Бобби расхохотался.
— Да вы что, смеетесь? Говорю ж вам, тренер Тернер готов был сыграть в ящик, даже если бы они опоздали на минуту.
— И все-таки объясните, почему вы так уверенно говорите о времени?
Бобби ухмыльнулся.
— Мы тогда дали им час. Если бы они не появились в течение этого времени, мы бы позвонили вам, в управление шерифа, чтобы их начали искать. Так что они пришли в самый последний момент.
— Все ясно, — мрачно произнес Деке, хотя самому ему так не казалось.
Донни как раз возвращался домой после репетиции своего оркестра, когда Трей с Джоном выходили на футбольное поле.
— Еще один вопрос, прежде чем вы снова приметесь косить, — сказал он. — Это прозвучит странно, но все же постарайтесь мне ответить. Вы не заметили каких-то эмоциональных перемен в ТД и Джоне на той неделе и после нее? Может быть, они стали рассеянными, раздражительными…
Бобби нахмурился.
— Об этом вам не у меня нужно спрашивать. Я тогда был первый год в команде и мало пересекался с Треем и Джоном. Они были в личной компетенции тренера Тернера. С ним вам и надо поговорить — если он, конечно, ответит вам по телефону. — Бобби печально покачал головой. — Вы знаете насчет его… пагубного пристрастия?
— Мелисса держит нас в курсе.
— Трагедия заключается в том, что тренер Тернер сейчас практикует то, против чего всегда проповедовал. У него есть все — деньги, красивый дом, полный гараж хороших автомобилей.
— Все, кроме вещей, которые действительно имеют для него значение, — сказал Деке.
Он посмотрел на свои часы. Без четвери пять. Он заедет в кафе «У Бенни» и поговорит с Кэти Бенсон. Если кто-то и может рассказать ему о поведении Трея и Джона в ту неделю, когда состоялась региональная игра, то это Кэти. Потом он отправится к Мелиссе и узнает у нее имя учительницы домоводства.
— А правда, что вы покупаете дом Мейбл Черч? — спросил Бобби, когда Деке уже поднялся, чтобы уйти.
— Мы с Треем заключили сделку сегодня в полдень. Новости расходятся быстро.
— Можете поблагодарить за это свою Мелиссу, шериф. Она не делала секрета из того, что вы с миссис Тайсон покупаете дом и встречаетесь с Треем. Мне показалось, что я видел ТД сегодня в городе где-то около обеда. Он меня не заметил. Это он вам рассказал что-то такое, что вызвало ваш интерес к той неделе, когда проходила региональная игра плей-офф?
Деке ухватился за представившуюся возможность хоть как-то удовлетворить мучавшее Бобби любопытство.
— Что-то в этом духе, — соврал он. — Мелисса пишет дневник о своем последнем годе в школе, для семейной истории.
Бобби понимающе усмехнулся.
— Вроде капсулы с посланием для потомков, — сказал он, провожая Деке до машины. — ТД Холл и Джон Колдуэлл. Они были славной командой. Если хотите знать мое мнение, Джон вполне мог бы выстрелить среди профессионалов. Вы когда-нибудь могли бы подумать, что он станет священником?
— Но не сразу после школы, — ответил Деке, который догадывался, почему Джон так быстро определился со своим призванием. — Может быть, попозже, но никак не в восемнадцать лет. — Он приложил пальцы к своему «стетсону». — Я очень благодарен вам, тренер.
Когда Деке ехал в город, на душе у него по-прежнему было тяжело. Если он нанесет удар по Трею Дону Холлу, то одновременно уничтожит и Джона Колдуэлла, человека, который всю свою жизнь посвятил тому, чтобы искупить ошибку, совершенную им в юности. Трей пребывал в богатстве и славе и, вероятно, никогда не оглядывался назад, чтобы задуматься о том, что он совершил в прошлом, тогда как Джон нес свое бремя по пути нестяжательства, целомудрия и покорности воле Бога. Деке не сомневался, что, когда он докопается до самого дна, станет известно, что Джон в тот роковой ноябрьский день пытался свести к минимуму насилие и жестокость, возможно, даже предотвратить их. Он был готов побиться об заклад на последний доллар, что Трей решил использовать в качестве видимой причины смерти Донни автоэротическую асфиксию, тогда как Джон, как католик, воспротивился тому, чтобы использовать для прикрытия случившегося версию о самоубийстве.
Стоит ли восстановление доброго имени Донни в глазах его родителей того, чтобы уничтожить Джона Колдуэлла? В их округе у него, по сути, был статус святого человека, что Деке считал совершенно справедливым. Разоблачение отца Джона и его возможный арест за то, что он чинил помехи отправлению правосудия, будут иметь далеко идущие и весьма негативные последствия для Церкви, не говоря уже о Харбисонах. Ему не хотелось думать о том, что они почувствуют, когда узнают, что человек, которого они любили как собственного сына, был причастен к смерти их мальчика и скрывал обстоятельства того, как именно тот погиб. Этот скандал, возможно, будет стоить самому достойному человеку, которого Деке знал в их церковном приходе, сана священника, и вся его жизнь, все добро, которое он совершил, с этого момента будут рассматриваться как ложь.
