— Подождите, Лола! — окликнул ее Джеймс.
Она оглянулась, храбро улыбнулась и покачала головой:
— Я выпутаюсь. Какнибудь выживу.
Он догнал ее.
— Мне очень хочется вам помочь. Я подумаю, как это сделать.
Они договорились встретиться на следующий день под аркой в парке на Вашингтонсквер. После этого Джеймс вернулся на прием и там сразу налетел на дьявола во плоти — Филиппа Окленда.
— Простите, — пробормотал Джеймс.
— Я слышал, ваша книга занимает первое место в рейтинге, — сказал Филипп. — Поздравляю!
— Спасибо, — вежливо ответил Джеймс. Он заметил, что на этот раз Филипп Окленд не торопится от него сбежать, и ему захотелось както его уязвить. Узнав о положении Лолы, он счел это своей обязанностью.
— Только что я видел вашу подружку, — начал он осуждающе.
— Ну да? — Филипп смутился. — Кого это?
— Лолу Фэбрикан.
Филипп смутился еще сильнее.
— Мы расстались, — сообщил он и для храбрости отхлебнул шампанского. — Извините, я вас правильно расслышал? Вы видели ее только что?
— Правильно. В переулке за нашим домом. Ей негде жить.
— Ей положено находиться в Атланте, у родителей.
— Она не в Атланте, а здесь, в НьюЙорке.
Джеймс развил бы тему, если бы не Шиффер Даймонд, подошедшая к ним и взявшая Филиппа за руку.
— Здравствуйте, Джеймс. — Она даже чмокнула его в щеку, словно они были давними друзьями. Смерть всех делает давними друзьями, пронеслось у него в голове.
— Вы тоже знали Билли? — спросил он ее. В следующую секунду он вспомнил, что это Шиффер нашла тело, и почувствовал себя идиотом. — Извините…
— Ничего, бывает, — снизошла Шиффер.
Филипп теребил ее руку.
— Джеймс говорит, он только что встретил прямо здесь, на ВашингтонМьюс, Лолу Фэбрикан.
— Она была на службе, — сказал Джеймс, желая объяснить, как это вышло.
— Боюсь, мы ее не заметили. — Шиффер и Филипп переглянулись, потом Шиффер сказала: «Прошу меня извинить», — и отошла.
— Рад вас видеть, — бросил Филипп Джеймсу и последовал за ней.
Джеймс взял с подноса полный бокал шампанского и присоединился к другим гостям. Шиффер и Филипп стояли в нескольких шагах от него, держась за руки, и кивали, беседуя с другой парой. Похоже, Филипп Окленд не испытывает чувства вины за то, как обошелся с Лолой, подумал Джеймс с отвращением. Он проскользнул в гостиную, опустился на диванчик и оглядел помещение. Вокруг толпились известные люди: из мира моды и искусства, прессы, светские тусовщики. Все эти болтуны в последние лет двадцать задавали тон в НьюЙорке. Теперь, после месячного отсутствия, Джеймс на все смотрел поновому. Все вокруг казалось ему до смешного глупым. Разве что половина собравшихся в этой комнате, включая мужчин, занималась в жизни чемто конкретным. Смерть бедняги Билли оказалась для них очередным поводом, чтобы выпить шампанского, полакомиться черной икрой и поболтать про свои последние проекты. А в это время совсем рядом, на улице, бродила без крыши над головой, возможно, даже голодала ни в чем не повинная молодая девушка, ненадолго принятая в этот круг, а потом отвергнутая им потому, что не отвечала какимто его требованиям…
Мимо Джеймса прошла незнакомая пара.
— Я слышала, у Райсов есть Ренуар, — донесся до него шепот.
— Он висит в столовой. Совсем маленький. — Они помолчали, потом прыснули. — Картина обошлась им в десять миллионов долларов! Но это подлинный Ренуар, за такого мастера ничего не жалко!
Джеймс подумал, что проще всего было бы попросить двадцать тысяч для Лолы у Аннализы Райс. У нее, судя по всему, такая куча денег, что она уже не знает, на что бы их потратить.
«Погодика! — сказал себе Джеймс. — У тебя самого теперь тоже есть деньги, даже больше, чем ты рассчитывал!» Две недели назад агент сообщил ему, что если его книгу и впредь будут раскупать так же бойко — а причин сомневаться, что спрос сохранится, как будто не было, — то он заработает не меньше двух миллионов. Но его жизнь ничуть не изменилась! После возвращения в НьюЙорк все шло как раньше: он попрежнему просыпался утром Джеймсом Гучем, мужем Минди Гуч, и влачил унылое существование во все той же маленькой квартирке. Вся разница сводилась к тому, что сейчас, в двухнедельном антракте, прервавшем его авторское турне, ему было нечего делать.
Джеймс встал и, пройдя через гостиную, вышел на нижнюю из трех террас Райсов. Перегнувшись через перила, он стал рассматривать Пятую авеню. Улица тоже ни капельки не изменилась. Он допил шампанское и, заглянув в пустой бокал, ощутил у себя внутри такую же пустоту. Первый раз в жизни над ним не нависала угроза полного краха, ему не на что было жаловаться, причины для дурного настроения как будто отсутствовали. Тогда почему он не испытывал удовлетворения? Джеймс вернулся в гостиную, жалея, что находится здесь, а не внизу, с Лолой.
На следующий день Джеймс и Лола встретились, как условились, под аркой в парке на Вашингтонсквер. Джеймс твердо решил быть героем и все утро посвятил поиску квартиры для Лолы. Минди была бы поражена его предприимчивостью, но жене в отличие от Лолы его помощь никогда не требовалась. Секретарша Редмона Ричардли сделала несколько звонков и доложила Джеймсу о сдающейся квартире в ее доме, на углу Восемнадцатой улицы и Десятой авеню. Стоила эта студия тысячу четыреста долларов в месяц. Джеймс связался с владельцем, который, как оказалось, не только слышал о его книге, но даже прочитал ее и очень лестно о ней отозвался, и договорился о просмотре квартиры в три часа дня. Потом он отправился в банк и, чувствуя себя преступником, снял наличными пять тысяч долларов. Придя в парк, Джеймс увидел, что Лола уже там. Тушь у нее под глазами была размазана, словно она плакала, а потом не стала приводить себя в порядок.
— У вас неприятности? — спросил он.
— А вы как думаете? — ответила она с горечью. — Я чувствую себя бездомной. Все мои пожитки хранятся на складе, я плачу за это сто пятьдесят долларов в месяц. Мне негде ночевать. Ванная комната в той конуре, где я вынуждена ютиться, такая мерзкая, что меня тошнит, я боюсь принимать там душ. У вас получилось… чтонибудь придумать?
— Я принес вам денег, — сказал Джеймс. — И коечто еще… Это вас понастоящему обрадует. — Он выдержал паузу, проверяя произведенное впечатление, и с гордостью закончил: — Кажется, я нашел вам квартиру.
— О, Джеймс! — воскликнула Лола.
— Всего за тысячу четыреста в месяц. Если она вам подойдет, то можно будет заплатить наличными за первый месяц аренды и внести депозит.
