Он сказал, что ты можешь им пользоваться.
Мои щеки вспыхнули.
— Спасибо за помощь. Мне страшно.
— Что ты знаешь?
— Ничего.
— Как ты узнала об этом?
— От Челси, — ответила я, не думая ни о чем, кроме того, что могло произойти в Саванне.
— Челси?
Реакция Делорис напомнила мне просьбу Челси об анонимности.
— Я не должна никому говорить, что это была она.
— Она звонила тебе?
— Написала, — сказала я, найдя телефон в сумочке и проводя пальцем по экрану. Через несколько секунд я протянула его ей. — Видишь. Она не хочет, чтобы кто-нибудь знал. Я не понимаю, почему меня не позвали раньше, если моя мать так больна.
Прочитав текст, Делорис включила свой айпад.
— Челси говорит про какую-то больницу. Я поищу больницы в районе, и посмотрю, что смогу найти.
Я кивнула, откинув голову на кожаное сиденье, маленький самолет начал набирать высоту. В течение следующих двух часов Делорис просматривала записи пациентов во всех крупных больницах и ничего не нашла. Ничего. Аделаида Фицджеральд нигде не была зарегистрирована.
— Алекс, — спросила она, когда мы приблизились к Саванне, — ты что-нибудь слышала о «Монголии Вудс»?
— Нет.
— Это частное учреждение к западу от Саванны, которое специализируется на реабилитации от алкогольной и наркотической зависимости.
— Что? Ты серьезно? Мою мать собираются лечить от запоя?
— Она пила?
— Да, но не… ну, это никогда не было проблемой.
Она повернула ко мне экран айпада. Старое поместье было похоже на поместье Монтегю с гигантскими дубами, покрытыми испанским мхом вдоль подъездной дорожки. Она провела пальцем по экрану, и на следующем снимке был изображен прекрасный старый дом, большой, но не такой большой, как поместье.
— Так вот где она? — спросила я. — Значит, она не умирает. Это не рак или что-то еще?
Делорис кивнула.
— Да, сейчас она здесь. Ее госпитализировали несколько часов назад. Но ее записи не полностью обновлены. Я не знаю точно, почему она там. Я бы рискнула предположить, что это не опасный для жизни диагноз; однако злоупотребление алкоголем и наркотиками может привести к смерти.
— Она всегда пила, но я не знаю никого, кто мог бы справиться с этим лучше, чем она. Но наркотики? Моя мать никогда не принимала наркотики. — Я вернула Делорис айпад. — Как ты это делаешь? Это запись доступна всем?
— Нет. У меня есть способы. Дело в том, что это место полностью субсидируется за счет частных средств. Из той скудной информации, которую я смогла собрать, у твоей матери строгий запрет на посещение в течение первых сорока восьми часов.
— Это просто смешно, — сказала я. — Я ее дочь. Они позволят мне увидеть ее.
— Мы сделаем все, что в наших силах.
****
Мои пальцы барабанили по внутренней стороне окна большого черного внедорожника, который Делорис арендовала для нас в Саванне. Клейтон сидел за рулем, в то время как я сидела одна на заднем сиденье. Прошло уже больше пятнадцати минут с тех пор, как Делорис скрылась в дверях главного входа в «Монголия Вудс». Я хотела пойти с ней, чтобы отстаивать свои права, но она подумала, что добьется большего успеха от моего имени.
Щелк, щелк, мои ногти постукивали по стеклу, время остановилось, и я нетерпеливо ждала.
Солнце Джорджии за окнами напомнило мне, что теплая погода все еще существует в конце октября, даже если Нью-Йорк сдался надвигающейся зиме.
Я надела солнцезащитные очки, когда сумочка завибрировала у меня на коленях.
ЛИЧНЫЙ НОМЕР НОКСА.
Я вздохнула, желая, чтобы он был рядом со мной, а не где-то на холодном Севере.
Нокс: «ЕСТЬ КАКИЕ-НИБУДЬ НОВОСТИ?»
Я: «ЕЩЕ НЕТ. ДЕЛОРИС ВСЕ ЕЩЕ ВНУТРИ».
Нокс: «Я ЗАКАНЧИВАЮ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МИНУТ.
БЭТПЛАН ЗАПРАВЛЕН И ГОТОВ К ПОЛЕТУ. Я БУДУ ТАМ НА СКОРОСТИ СВЕТА».
Я: «ЗАХВАТИ СВОЙ ПЛАЩ. Я ДУМАЮ, ЧТО УЖЕ ДОЛЖНА БЫЛА ЕГО УВИДЕТЬ».
Нокс: «УВИДИМСЯ».
Я: «ЛЮБЛЮ ТЕБЯ».
Нокс: «Я ТЕБЯ БОЛЬШЕ».
Я глубоко вздохнула, понимая, что впервые после сообщения Челси я действительно улыбаюсь. Моя короткая передышка быстро померкла при звуке слов Клейтона.
— Мэм, миссис Витт возвращается.
Я оторвала взгляд от телефона и посмотрела на объект. Делорис спускалась по большим бетонным ступеням. Ее губы были плотно сжаты, когда она шла по незнакомой местности. Она посмотрела в нашу сторону. В выражении ее лица не было ничего ободряющего.
Через мгновение она уже сидела на заднем сиденье рядом со мной и что-то говорила. Ее тон был умиротворяющим и спокойным.
— Я узнала, что она стабильна, но они никому не позволяют ее видеть.
Разочарование опустошило меня, надежда угасла.
— Нет. Позволь мне войти. Дай с ними поговорить. Она моя мать!
— Алекс, они знают кто ты. Проблема в том…
Слова Делорис потускнели, когда ярость закипела у меня в пальцах ног, охватывая все тело обжигающим
