жаром. Я знала, в чем проблема. Я видела проблему. Проблема заключалась в Алтоне Фицджеральде.
Муж моей матери застегнул пиджак, выходя через ту же дверь, через которую только что вышла Делорис.
Не раздумывая, я открыла дверь внедорожника.
— Алекс…
Я не слышала ни предупреждения Делорис, ни того, как открылась дверь Клейтона, поскольку кровь шумно пульсировала в ушах. Поправив солнцезащитные очки, я быстро шагнула к отчиму.
— Дай мне увидеть мою мать.
Глава 41
Чарли́
Фирменный алый цвет потек вверх от накрахмаленного белого воротничка его рубашки, когда Алтон Фицджеральд остановился на полпути и повернулся в мою сторону.
— Похоже, блудная дочь вернулась.
Я не останавливалась, пока не оказалась прямо перед ним.
— Я хочу ее увидеть.
— Ты должна понять, что я не собираюсь убивать откормленного теленка только потому, что ты решила почтить нас своим присутствием.
— Что случилось? — спросила я.
Он посмотрел через мое плечо на внедорожник, когда лимузин проехал мимо него и остановился на краю дорожки.
Я обернулась и увидела, что Клейтон и Делорис стоят рядом с внедорожником, выглядя так, как будто они оба были готовы бежать в моем направлении.
— Поехали домой и все обсудим. Одни, — он сделал ударение на последнем слове.
— Обсудим это сейчас. Я не хочу возвращаться в поместье. Я хочу увидеть свою мать.
Алтон понизил голос.
— Видишь ли, Александрия, в этом-то и проблема. Слишком долго с тобой нянчились. Твои дни получения того, чего ты хочешь, закончились. Пришло время тебе смириться со своим будущим, так же как это сделала Лаида.
Я отрицательно покачала головой.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Конечно, не понимаешь. Ты была слишком поглощена своими собственными капризами, чтобы беспокоиться о том, что важно. Возможно, если бы ты не уехала в Нью-Йорк, ты смогла бы помочь своей матери. Теперь ее судьба в моих руках.
— Что, черт возьми, это значит?
Я съежилась, когда он потянулся ко мне и положил руку мне на плечо. Мой желудок перевернулся, он наклонил свое лицо ближе к моему, и его теплое, гнилостное дыхание заполнило мой нос.
— Повернись, Александрия.
Я сделала это не потому, что хотела повиноваться ему, а потому, что мне нужно было подышать свежим воздухом. Брэнтли стоял у открытой двери лимузина.
Алтон заговорил мне на ухо, все еще держа меня за плечо.
— Если ты хочешь увидеть свою мать, или если у нее есть шанс когда-нибудь выйти из этого учреждения, ты сядешь в эту машину и сделаешь то, что тебе скажут.
Я оглянулась на Делорис и Клейтона.
— Александрия, я не буду больше повторять.
Мои глаза закрылись, скрываясь от послеполуденного солнца, когда я стиснула зубы и стряхнула его руку. Глубоко вздохнув, я сделала один шаг, потом другой. Когда я шла по доске навстречу собственной смерти, я попрощалась с Чарли́.
Александрия кивнула Брэнтли и забралась на заднее сиденье лимузина.
Прежде чем дверь закрылась, заключая нас в прохладный, полутемный салон, мой телефон завибрировал от входящего вызова.
— Дай мне свою сумочку, — сказал Алтон, протягивая руку.
Я подняла солнцезащитные очки на макушку и уставилась на него.
— Что? Нет.
Слезы защипали глаза, и я быстро отвернулась, когда мое лицо обожгло от удара его ладони по щеке.
Какого черта?
Я сморгнула влагу, и кинжалы полетели из моих глаз.
— Твоя мать больше не играет роли. Послушай меня единственный раз, и мне не нужно будет быть уверенным в твоем внимании. — Алтон снова протянул руку. — Я не повторяюсь.
Когда я не пошевелилась, он потянулся к моей сумочке, его взгляд бросал мне вызов остановить его.
Дура! Зачем я села в эту машину?
За тонированными стеклами сменялся пейзаж, лимузин двигался, и я сидела, как статуя, пытаясь обдумать свой следующий шаг.
Алтон забрал мой телефон и вернул сумочку.
Я прикусила язык, как меня учили, когда он выключил его и положил в карман. Хотя мои мысли были заполнены слишком многими вещами, чтобы их обдумать, на ум пришло сообщение Челси. Я его не стерла. Если Алтон включит телефон, он его увидит.
— Алтон, — я постаралась говорить самым уважительным тоном. — Пожалуйста, расскажи мне о матери.
Он откинулся на спинку сиденья, видимо, обдумывая свой ответ.
— Твое время в Нью-Йорке истекло. Твоя мать хотела свадьбу на Рождество. Я думаю, что если Сьюзи начнет строить планы, это все еще можно реализовать. Единственная переменная будет заключаться в том, будет ли Аделаида достаточно здорова, чтобы присутствовать. — Алтон вздохнул и склонил голову набок. С натянутой улыбкой он
