Знала ещё несколько человек, сотрудников Асадова, они все очень внимательно начальника слушали, и даже делали какие-то пометки в своих записях. Двух задумчивых мужчин в дорогих костюмах вообще видела впервые. Глянула мельком и потеряла всякий интерес, как и они к ней. Оба выглядели такими важными, что им вообще ни до кого никакого дела не было, кажется, считали, что им должны быть благодарны лишь за то, что они сегодня вообще почтили сие мероприятие своим присутствием.
Валентина Алексеевна рядом с ней постоянно ёрзала, видимо, ей не терпелось чем-то с Мариной поделиться, она даже попытку предприняла, но была остановлена взглядом сына и отодвинулась. Марина же на бывшего мужа больше не смотрела, хотя и чувствовала его взгляд, который возвращался к ней гораздо чаще, чем следовало бы. И каждый раз её обдавало горячей волной и в какой-то момент она начала переживать, что всё это выльется в яркий румянец на её щеках. Перевернула страницу и уставилась в документ, начала читать, повторяя про себя раз за разом одну и ту же строчку, чтобы отвлечься.
Алексей вдруг замолчал, но никто не отреагировал, все ещё ждали какого-то продолжения. Марина подняла голову первая и снова столкнулась взглядом с Лёшкой. И нахмурилась. Он смотрел обвиняюще. Ну что опять она сделала не так? Опоздала?
Серёжка захлопнул папку и оглядел всех ожидающе.
— Ну что, у кого какие вопросы?
Алексей сел и сложил руки на столе, сцепил их в замок.
— Марина?
Она вздрогнула от неожиданности и удивлённо на Серёжку посмотрела.
— Что?
Сергей вдруг тоже растерялся.
— У тебя есть какие-то вопросы?
И все посмотрели на неё. Марина расправила плечи и нервно огляделась.
— Нет у меня никаких вопросов.
Алексей холодно ухмыльнулся. Откинулся в кресле и совершенно нахальным образом на бывшую жену уставился. Нет, всё-таки что-то не так. Асадов уже давно не позволял себе подобных вольностей. А сейчас смотрит с явной претензией, а Марина из-за этого нервничает, не понимая, в чём перед ним провинилась. Они не виделись больше двух месяцев, а он всё равно нашёл в чём её обвинить.
Марина разозлилась и папку с документами решительно закрыла.
— Никаких вопросов у меня нет, — повторила она и важно поправила очки.
По губам Асадова скользнула улыбка. Такая знакомая и такая мимолётная, что Марина даже решила, будто ей показалось. Взглянула непонимающе, но Алексей уже отвернулся от неё, обратившись к отцу.
Сердце сжалось и тут же пустилось вскачь. Привиделась ей эта улыбка или нет?
Нужно придумать способ, чтобы больше сюда не приходить. Как она сегодня вернётся в свою жизнь, да ещё спокойно? Придёт вечером в пустую квартиру, поужинает в одиночестве и ляжет спать… А в мыслях до сих пор будет здесь, будет вглядываться в его лицо…
Кажется, сегодня Аркаша приглашал её в ресторан. Что ж, это даже к лучшему. Романтический ужин с мужчиной, чтобы стереть из памяти мимолётную улыбку другого.
Закончилось собрание несколько скомкано и даже неожиданно. Сначала Серёжке позвонили, и он убежал, потом заторопился Григорий Иванович, вспомнив о каком-то важном деле, "раз уж оказался сегодня в городе", а Марина замешкалась, не сразу решившись подняться. Алексей наблюдал за ней, потеряв всякий интерес ко всем остальным, не прислушиваясь к их разговорам и уж тем более в них не участвуя. Марина поднялась из-за стола, обернулась на бывшую свекровь, которая просила её подождать несколько минут, а Алексей думал о том, что она сейчас настолько близко — только руку протяни. Остановить её, взяв за руку, притянуть к себе, вдохнуть знакомый запах духов, попросить задержаться… Асадов настолько увлёкся своими мыслями, что даже облегчение вполне реальное почувствовал оттого, что всё наконец вернулось.
— Алексей Григорьевич. Алексей Григорьевич!..
Он неохотно оторвался от своих мечтаний и посмотрел на секретаршу.
— Что?
— Ваша жена звонит.
Он скорбно поджал губы.
— И что?
Маша слегка растерялась, всерьёз поразмышляла над ответом.
— Вы с ней поговорите?
На секунду его накрыло тем самым запахом духов, Марина прошла мимо, совсем близко от него и Алексей невольно повернул голову ей вслед, ему даже показалось, что она слегка задела его рукой.
— Алексей Григорьевич!
Он снова посмотрел на свою секретаршу и досадливо поморщился.
— Не кричи. Иду я уже.
— Ты торопишься? — Валентина Алексеевна вышла в приёмную и улыбнулась Марине. — Может, пообедаем?
Марина приказала себе не краснеть из-за того, что собирается соврать, и с сожалением улыбнулась.
— Не могу. Может, завтра?
Её била такая сильная внутренняя дрожь, что она всерьёз опасалась, что кто-нибудь заметит. Руки прятала под пальто, которое держала в руках, а губы растягивала в старательной улыбке. И знала, что нужно не просто уходить, а бежать отсюда. В такой близости к своему прошлому, она просто задыхалась.
— Давай завтра, — согласилась Валентина Алексеевна. Подошла и взяла её под руку, Марине пришлось вцепиться в пальто, чтобы свекровь не почувствовала дрожь. — Хотела с тобой поговорить.
— Что-то случилось?
— Да нет. — Валентина Алексеевна улыбнулась. — Посплетничать хотела.
Марине пришлось снова улыбнуться в ответ, но тут самообладание приказало долго жить, и она открыто взмолилась:
— Валентина Алексеевна, можно я пойду?
Та сочувственно посмотрела и тут же отпустила её.
— Конечно, иди. Извини, я тебя задерживаю. Обещаешь, что завтра встретимся?
— Конечно. — Всё-таки помедлила. — А если серьёзно, что случилось?
Свекровь немного смущённо улыбнулась.
— По мне так заметно? Ну, хорошо… — Валентина Алексеевна отвела её в сторонку и, понизив голос до предела, сказала: — Видела твои фотографии в журнале.
Марина нахмурилась.
— Какие фотографии?
— На выставке. А молодой человек рядом с тобой, журналист, кажется?
Жаром обдало так, что защипало и щёки, и уши. Марина в ужасе смотрела на бывшую свекровь, не в силах выдавить из себя хоть слово. А та, кажется, сама не рада была, что этот разговор завела. Заметно стушевалась, и быстро погладила Марину по руке, стараясь успокоить.
— Мариш, Мариш… я ничего не имела в виду, просто фотографии увидела. Ты же знаешь, что я беспокоюсь за тебя.
Марина с трудом втянула в себя воздух.
— Лёшка видел?
— Не знаю, — растерялась Валентина Алексеевна. — Он мне ничего не говорил, а я ему. Да и журналы такие он не читает, ты же знаешь.
— Знаю, — кивнула Марина с отчаянием, — а слухи уже пошли.
