То, что ты пытаешься сделать, — невозможно, Джина! Стирка, уборка, готовка, обязанности медсестры — ты не можешь совмещать столько всего. Твоя мама под силу не всякому профессионалу.
Так и сказал Сэм Ирвин.
— Найми медсестер и сиделок. Они помогут тебе справиться.
Для этого нужны деньги, а их у меня нет, подумала Джина, но она не собиралась сообщать об этом мужчине, с которым недавно занималась любовью.
— Да, наш врач упомянул о такой возможности. Но я сказала, что вряд ли мама захочет видеть незнакомцев в своем доме. И тогда он посоветовал мне уехать на время. — Джина поморщилась. — Он считает, что сейчас я слишком измотана, чтобы принимать окончательное решение. «Возьми отпуск, или рискуешь сломаться» — вот что он сказал.
— Поэтому ты и приехала в Грецию с этим заданием? Чтобы занять свою голову чем-нибудь другим и посмотреть на ситуацию с другой стороны?
Нет, Микос, все совсем не так.
— Более или менее, — уклончиво ответила девушка.
— Твой врач прав. Ты должна принять решение, с которым сможешь жить. Советую внять его словам и отвлечься. Сегодня Афины — для тебя. — Микос поднял ее и шутливо шлепнул. — Одевайся, женщина, пока мои добрые намерения не полетели к чертям.
— Можно я сначала позвоню домой? Узнаю, все ли там в порядке.
— Пока ты моя гостья, можешь звонить сколько угодно и куда угодно. Мой телефон всегда в твоем распоряжении.
После всех своих признаний Джина не думала, что сможет расслабиться, но Микос постарался на славу.
Центр Афин легко было обойти пешком. Они начали с того, что выпили кофе в кафе на открытом воздухе с видом на Акрополь. Потом прошлись по узким улочкам Плаки, где было полно цветочников, фотографов и уличных музыкантов.
И конечно, Микос показал Джине все достопримечательности, мимо которых не прошел бы ни один турист.
А когда девушка начала изнывать от жары, Микос отвел ее в тихое кафе, столики которого располагались в прохладной тени парка.
Они пили прохладительные напитки и наблюдали за людьми.
— Видишь вон тех пожилых мужчин за соседним столиком? — шепнул Микос. — Они обсуждают, как некрасиво со стороны молодых девушек обнажать столько тела. А сами провожают глазами все короткие юбки и обтягивающие джинсы, сожалея, что они уже не так молоды, чтобы пойти следом за этими юными чаровницами.
Но Джина видела только Микоса. Она была так счастлива, что он захотел провести все воскресенье с ней.
К полудню они решили зайти на знаменитый греческий базар Монастираки. Они шли мимо красочных магазинчиков и сувенирных лавок, и все это время Микос держал Джину за руку.
Неподалеку группа босоногих мальчишек играла в футбол потертым мячом. Один из игроков ударил по мячу, и тот подкатился к ногам Микоса. Мужчина послал мяч в центр поля, а следующие десять минут играл вместе с ребятами, словно сам вдруг стал мальчишкой. Игра закончилась. Микос положил на пыльную дорогу горсть евро, которую дети с восторгом поделили.
— Бедные маленькие нищие, — заключил он, подойдя к Джине. — У них ничего нет, но сейчас они чувствуют себя королями мира. Им так мало нужно для счастья!
— Если бы у тебя было одно желание, не касающееся твоей мамы и ее болезни, чего бы ты хотела? — спросил Микос, когда на город спустился вечер.
— Чтобы этот день никогда не кончался! — ни секунды не колеблясь, ответила Джина.
Минуту он молчал, словно о чем-то думая.
— Но ведь нет причин, чтобы не наставало завтра или послезавтра.
— Не понимаю тебя…
— Ты здесь на несколько недель, мана мои, и время пролетит очень быстро. К чему тратить его зря в одиночестве, если мы можем провести его вместе? Сдавай комнату в отеле, Джина, и переезжай ко мне. Позволь мне устроить тебе отпуск, которого ты не забудешь. Я не могу решить все твои проблемы, но способен помочь тебе забыть о них ненадолго. Что скажешь? Дашь мне шанс? Дашь нам шанс?
Джина в изумлении уставилась на Микоса.
— Как ты можешь предлагать мне это? Ни одна уважающая себя женщина не станет переезжать к мужчине, которого знает меньше сорока восьми часов.
— Не поздно ли ты спохватилась? Мы уже…
— Я знаю, что мы уже сделали, — отрезала Джина прежде, чем Микос успел озвучить пикантные подробности. — Но есть огромная разница между этим и тем, чтобы жить вместе.
— Неужели? — искренне удивился он. — Тогда объясни ее мне, потому что я ее не вижу.
— Во-первых, мы почти не знаем друг друга.
— Насколько ближе могут быть мужчина и женщина, если они уже разделили самое интимное, что может произойти между двумя людьми?
— Если ты настаиваешь на разговоре о сексе, — прошипела Джина сквозь зубы, — тогда хотя бы имей совесть понизить голос!
— Я говорю не о сексе, — нарочито громко произнес Микос. — Я говорю о любви. После секса мужчина может легко переключить свое внимание на другую, как и женщина. А теперь посмотри мне в глаза и скажи: после того, что мы пережили прошлой ночью, ты сможешь уйти от меня не оглянувшись?
— Н-нет, — пробормотала Джина, вдруг осознав, что люди за соседними столиками могут понимать по-английски!..
— Тогда в чем проблема? Почему мы просто не можем наслаждаться друг другом?
Если бы Джина сказала, что ей страшно, Микос спросил бы, почему. А как возможно объяснить мужчине нечто подобное, не выставив себя дурой? Как рассказать, что за два дня с ним она испытала больше счастья, чем за те два года, что она встречалась со своим бывшим женихом, которого называла любимым?
Но с Микосом это не может быть любовь. Подобное чувство не возникает так быстро. Любовь не возникает из ниоткуда как внезапная вспышка молнии.
Или возникает?
Джина украдкой посмотрела на Микоса, заставляя себя сопоставить несопоставимое. Ее влечение к нему граничило с безумием. Но почему?
Да, Микос красивый мужчина. Но ведь Джина никогда не увлекалась человеком только потому, что у него красивое лицо и божественное тело. Микос сильный, уверенный в себе и невероятно мужественный, но таких мужчин много. Да, у него чарующий, мягкий голос, но почему тогда ее влечение ни капли не ослабевает, даже когда он не говорит ни слова? Что делает Микоса таким особенным?
Ответ стрелой пронзил сердце Джины. Он ведь заботился о ней. О ней! Когда она говорила ему о матери, он понял и выслушал ее до конца, не умаляя ужаса ситуации. Он по-доброму и с участием отвечал ей. И поступая так, все больше завоевывал сердце Джины.
Она, без сомнения, попала под обаяние этого мужчины. Разве удивительно, что слово «любовь» пришло на ум так естественно, хотя девушка и пыталась бороться с подобными мыслями.
