— Его бабушка и дедушка. Родители матери Томми. Я не могу связаться с ними, чтобы сообщить, что я здесь.
Ладно, хотя бы что-то. По крайней мере, Томми не был один.
Зашел врач с планшетом в руках. Джош моментально вскочил с места.
— С ним все в порядке?
Врач посмотрел на Джоша, затем на Блейка и меня. Его взгляд сфокусировался на мне, и я поняла, что он узнал меня. Я быстро села и отвела взгляд.
— Сожалею… — начал он и замолчал.
— Что? — взвизгнул Джош.
— O, нет! Простите, я имею в виду, что зашел сюда просто так. Я не знаю, о ком или о чем вы говорите. Я только пришел воспользоваться торговым автоматом.
— Боже… — краем глаза я увидела, как Джош рухнул обратно на стул.
Я узнала врача. Если честно, я никогда его не забуду. Доктор Рамирез. Он прочистил горло. Я по-прежнему отказывалась поднимать глаза.
— Хлоя? Это ты?
Я чувствовала, как пальцы Блейка скользнули по моей спине вверх-вниз, но все еще молчала.
Доктор Рамирез вздохнул.
— Я пытался связаться с тобой, Хлоя. Я писал тебе целый месяц. Важно, что ты пришла и встретилась со мной. Особенно после…
Взглянув на него, я постаралась сдержать свои эмоции.
— Разве это не противозаконно? Вы разговариваете обо мне при посторонних людях. Уверена, это нарушит конфиденциальность между врачом и пациентом.
Он коснулся своей седой бороды.
— Я просто беспокоюсь за тебя, Хлоя.
— Со мной все в порядке, — сказала я. Я не хотела, чтобы он говорил об этом. Не сейчас. И определенно не в присутствии Блейка и Джоша. Блейк положил руку на изгиб моих плеч, немного сжав их.
Я посмотрела вниз. Мне нечего было больше сказать. Я услышала, как доктор снова вздохнул, после чего послышались его шаги, и он ушел.
Прошло несколько секунд в тишине. Даже если у них и были вопросы, они держали их при себе, за что я им благодарна.
— Хлоя?— заговорил Джош.Поднялся и направился ко мне. Он опустился вниз на одно колено, и наши глаза встретились. Его глаза были полны слез, но достаточно ясными, чтобы я смогла увидеть в них боль. Он взял меня за руку. — Я бы не… — его голос надломился. Он прочистил горло. — Я бы никогда не стал просить, будь у меня другой вариант. Но ты — ты знаешь этого врача, и, кажется, он знает тебя. А я — мне нужно, чтобы кто-нибудь был на моей стороне. Мне нужен кто-то, кто может помочь. Мне нужно увидеть Томми. Мне нужно увидеть сына. И мне нужно знать, что с ним все хорошо. Если в твоих силах сделать что-то, хоть что-то, что поможет мне быть ближе к нему… я прошу, нет, я умоляю тебя, пожалуйста, пожалуйста, помоги мне.
Покатилась слеза. Не его — моя.
Я кивнула, поднялась, и пошла к посту медсестры.
— Не могли бы вы позвать доктора Рамиреза?
Пять минут спустя Джошу разрешили войти, чтобы увидеть сына. Я пообещала доктору Рамирезу, что приду на проверку. Я солгала. Я даже дала ему мобильный номер. Не свой. Но Джош заслужил быть со своим сыном. И только это имело значение.
— Это был хороший поступок.
Я оторвала взгляд от тонущего сахара в моем кофе. Мы сидели на полу комнаты ожидания, поедая на двоих кучу закусок и напитков.
— Я не сделала ничего особенного, Блейк.
Он медленно затряс головой.
— Ты, может быть, так и не думаешь. Но Джош будет помнить это всегда.
Я закрыла крышечку и сделала глоток кофе. Сейчас было около двух часов ночи. Я понятия не имела, что здесь делала, но не могла уйти, да и, по правде говоря, не хотела.
Блейк прочистил горло и посмотрел на меня из-под ресниц.
— Итак, тот врач знает тебя? Он слал тебе письма?
Я дернула плечами, сделала вдох и проигнорировала его вопрос.
— Что у него за история?
— У Джоша? — спросил он, сделав глоток кофе. Должно быть, кофе был слишком горячим, поскольку Хантер разразился проклятиями и начал посасывать внутреннюю сторону руки, пытаясь остудить рот. Я тихо рассмеялась. Он пожал плечами и продолжил: — Он встретил Натали в наш первый год обучения.
— Он ходил в нашу школу?
Он засмеялся.
— Ага… и мне до сих пор кажется странным, что мы с тобой ходили в одну и ту же школу столько времени, но я ни разу не видел тебя.
— Продолжай, — сказала я, стараясь переключить его на другую тему.
— Итак, они познакомились, когда были первокурсниками. Натали забеременела на предпоследнем году обучения, родила ребенка, попыталась быть мамой, не смогла, и поэтому сбежала. Джош понятия не имеет, где она может быть. Она не хочет с ним разговаривать, только со своими родителями. Они присматривают за Томми, когда Джошу нужно идти на работу, поскольку никто другой не может. Натали периодически им звонит и просит перевести денег. Они переводят, но ненавидят это.
— А Джош?
— Родители Джоша выгнали его из дома, когда обнаружили, что от него забеременела девушка. Он арендует комнату в гараже у женщины, которая души не чает в нем и Томми. Не думаю, что она позволяет ему платить за ренту. Он ухаживает за ее садом, а она присматривает за Томми, когда может. Она является им семьей больше, чем его собственная. Как же все это дерьмово. Джошу пришлось стать родителем, а его родители отреклись от него. — На секунду он замолчал. — На самом деле, его бросили все. Его родители, девушка, так называемые друзья.
—Так вы знакомы со старших классов?
Он кивнул.
— Да. Мы были лучшими друзьями. Я имею в виду, мы и сейчас друзья. Он как будто моя реальность, понимаешь?
Я не ответила. Я серьезно не понимала, что он имеет в виду.
— Это тяжело, — продолжил он. — Джош живет той жизнью, которой люди нашего возраста не должны жить. Но ты должна увидеть его с ребенком. Как будто всевышняя сила создала две личности в разное время и заставила прекрасно ладить друг с другом. Джош любит этого парня больше всего на свете. И когда они вместе, разница в возрасте не имеет значения. Ничего не имеет. Только Томми. — Его глаза путешествовали по моему лицу, и, клянусь, он хотел сказать еще что-то, но не стал. — Тем не менее, он собирается стать профессиональным скейтером. Есть спонсоры, которые охотятся за ним и все в этом духе. Это его мечта. — Блейк отвел взгляд и посмотрел вдаль. — Помню, когда мы были детьми, каждый наблюдал за ним в скейтпарке. Он притягивал внимание. Он действительно был хорош.
— А что насчет тебя? Я имею в виду, ты довольно неплох, верно?
— Хорош, но не так, как Джошуа Уоорден.
— Так какая у тебя мечта, Хантер?
Он замер с наполовину поднятой ко рту чашкой кофе. Медленно поднял голову, губы раскрыты, он изучал меня.
— Думаю, я бы предпочел, чтобы ты называла меня Блейком.
Я опустила голову, чтобы скрыть усмешку.
— Хорошо, Блейк. Какова же твоя мечта?
