Жилка у основания ее шеи учащенно бьется.
Это компенсирует все, что связано с этим городком, украшенным к Рождеству, в котором нет достойного пентхауса.
— Таким образом, мы определили, что я был занят и одинок, — ухмыляюсь ей, когда она придвигается ко мне. — Ты хорошо себя вела?
Мы одни в лифте, но она делает паузу, прежде чем ответить.
— Я была… отвлечена.
— Кем? — Я расстегиваю ее куртку. На ней свитер — пушистый, бледно-розовый вредитель, ограничивающий то, что я хочу сделать, но ключица обнажена.
Джана вздрагивает, когда я провожу пальцем вдоль края, где ее свитер встречается со сливочной кожей.
— Тобой. Тем, что мы не сделали в тот день. — Она облизывает губы, когда я посылаю волну мурашек по ее телу. — Тем, что я хотела, чтобы ты сделал…
Дзинь.
Двери лифта открываются, и я вывожу Джану из него. Мои ноги быстро двигаются, потому что есть несколько вариантов, которыми она может закончить это предложение, и мне нравится каждый.
У меня двухэтажный номер в конце коридора. На полпути Джана поворачивается, чтобы посмотреть на меня, на ее лице играет улыбка, и моя рука скользит от ее спины к локтю.
Она поворачивает руку и, когда моя рука соскальзывает, переплетает наши пальцы и сжимает мою ладонь.
Мне хочется трахать эту девушку всю следующую неделю. Хочется опуститься на колени и прижаться лицом между ее ног. Хочется, чтобы она кричала мое имя из-за того, что я посасываю ее сиськи.
Но то, что она держит меня за руку, поражает меня на совершенно другом уровне.
Есть то, что я хочу делать — много раз, снова и снова — и еще есть это, что чертовски мило и, вероятно, неосознанно для нее.
Это напоминает мне, что мы из разных миров. Во мне не так много милого. Я безжалостен. Требователен.
А когда это касается Джаны, я уже знаю, что чертовски голоден.
Я осматриваю коридор. Мы одни.
— Иди сюда.
Я притягиваю ее к себе, держа наши руки вместе. Ее глаза округляются, а губы приоткрываются. Заставлять ее так реагировать? Вызывает чертово привыкание. Я подношу ее пальцы ко рту и целую костяшки, затем прижимаю к стене, и она вздыхает. Еще один звук, который мне нравится. Джана приподнимается на носочки, когда я скольжу нашими руками вверх по стене, удерживая ее на месте.
Затем целую ее. Жестко, быстро. Требовательно и ненасытно. Безжалостно. Я вкладываю в этот поцелуй все, что у меня есть, показывая своим ртом и губами то, что не знаю, как выразить словами. Я жесткий человек, который хочет забрать все, что у нее есть.
Я вовсе не очаровательный.
Я никогда не держусь за руки, хотя если кто-то и сможет убедить меня, то это будет Джана. Черт, она, возможно, сделала это одним прикосновением.
Она произносит мое имя, когда я отстраняюсь. Ее голос хриплый и прерывистый, а губы припухли.
Наши руки все еще переплетены и прижаты к стене.
Я хочу наклониться и снова поцеловать ее. Но у нее другая идея.
— Чего же ты ждешь? — Она высвобождает руки и выскальзывает у меня из-под руки. — Кажется, мне обещали уединенный номер в отеле, где мы могли бы воплотить в жизнь все мои грязные фантазии.
Ладно, возможно, она не совсем неизлечимый романтик. Я вытаскиваю из кармана ключ от номера и обнимаю ее, обхватывая за попку и притягивая к себе.
Джана прижимается ко мне и, когда я пытаюсь открыть дверь, говорит на ухо:
— Я задолжала вам оргазм, мистер Астон.
Правильно. Вперед!
Глава 15
Джана
В любом рискованном и безумном плане есть момент, когда ты понимаешь: «О, черт, я на самом деле не знаю, что делаю».
Учитывая, что это моя вторая интрижка с Джейком посередине дня, мне не стоит нервничать. И я проделываю отличную работу, притворяясь, что это не так. Притворяйся, пока сама в это не поверишь.
Но я не могу обмануть себя, поэтому притворяюсь, как могу.
Не знаю, что делаю, но, когда он открывает дверь в явно нешикарный номер, меня это ни капельки не волнует. Черт, лимузин был лучше, чем большинство гостиничных номеров, в которых я останавливалась. Но, честно говоря, все, что я сейчас вижу, — Джейк и его порочная, греховная ухмылка.
Ухмылка, которая говорит, что я должна ему… минет? Подрочить? Нагнуться над диваном?
Я готова ко всему этому, но могу ли просто сделать это? Упасть на колени? Вообще-то, это отличная идея. «Опустись на колени», — говорю самой себе, но не обращаю на это внимания, потому что не могу двигаться. Я прикована к месту этой ухмылкой. Когда дверь закрывается, Джейк направляется ко мне.
Он расстегивает пиджак, и это до смешного сексуально. Мне нравится униформа. Но, думаю, я солгала, когда сказала ему, что мне ее не хватает. Костюм действительно меня устраивает. Идеальный пошив. Джейк небрежно скидывает его с плеч и вешает на стул.
Его взгляд не покидает моего лица, пока он волшебным образом снимает мою парку — пу-у-уф — а затем поднимает меня, поддерживая за бедра и попку. Он несет меня через номер, целует так, словно одного этого ему недостаточно.
Да, это хорошо. Это знакомая территория. И я рада, что он снова взял на себя инициативу. Он точно знает, что делает.
Но…
— Ты хочешь, чтобы я…
Он шлепает меня по заднице, когда ставит ногу на первую ступеньку лестницы.
— Держись крепче, дикая штучка. Я не забыл о животной фантазии.
Ни хрена себе.
Боже. Правый.
О да. Ладно, это, должно быть, сон, потому что мне не может так везти. Я сжимаю его бедра и крепче обхватываю руками шею, но он держит меня. Затем быстро поднимается по лестнице, и следующее, что я помню, — он опускает меня на кровать.
Действительно большую кровать.
В большой, отдельной комнате.
Здесь очень тихо, и я не слышу шума отеля.
Это означает, что, скорее всего, никто не услышит нас.
— Вау, — выдыхаю я. — Итак, мы одни. И… оргазмы неизбежны.
Он улыбается, одновременно скользя рукой под мой свитер.
— Таков план.
Я дрожу, когда Джейк проводит ладонью по моему трепещущему животу, по изгибам бедер и находит мою ноющую грудь. Его взгляд темнеет, пока он кружит пальцами по соску, а затем сжимает тугую вершину. Я выгибаюсь от его прикосновения.
Прикосновения. Я тоже хочу делать это.
— Сними свою рубашку, — шепчу я.
Он издает неопределенный звук и наклоняется, чтобы поцеловать меня. Я позволяю ему, потому что со мной просто. Но мне действительно хочется увидеть его голым.
— Пожалуйста? — прошу я, пока он двигается к моей шее.
Джейк стонет и отодвигается.
Я вознаграждаю его, снимая свитер.
Он снова стонет, и да, это те звуки, которые мне нужны. Еще больше. Больше этой безрассудной, всепоглощающей страсти. Снимаю ботинки, бросаю их через всю комнату, а затем поднимаю ноги. Трудно сделать процесс снятия длинных шерстяных носков сексуальным, но я делаю все возможное, пока он расстегивает пуговицы своей рубашки.
Знаю, Джейк — сексуальный. Я трогала себя, представляя, как выглядит его тело под униформой. Но мое воображение не имело ничего общего с реальностью того, насколько широки его плечи, какой он мускулистый и насколько совершенен его пресс.
Такой. Чертовски. Аппетитный.
И я делаю именно это. Встаю на четвереньки и целую его пресс, пока помогаю ему с ремнем. Мне хочется, чтобы он был полностью голым.
Это чувство взаимно, потому что он дергает мою майку вверх, но этим только сковывает мои руки. И вдруг мы оба уже смеемся.
— Я так отчаянно хочу, чтобы ты была голой, — стонет он, укладывая меня на спину. Джейк лезет в карман, достает презерватив и кидает его на подушку.
У меня нет фильтра, поэтому я комментирую:
— А ты подготовился.
— У меня были незавершенные дела с твоей милой маленькой киской. Снимай штаны.
Я стягиваю их вместе с трусиками, потому что в них нет ничего изысканного. Они подходят этому номеру, поэтому им самое место на полу.
