Раньше я ответила бы что, взахлеб описала бы все прелести будущей профессии, посмеялась бы над приземленностью мужчины, но сейчас… Сейчас я ждала приговор.
— А мне потом вас по кускам собирать приходится, кости сращивать, суставы вправлять… — был в своих мыслях врач.
— Перелом? — не своим голосом спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа.
— Как зовут? — Мужчина задержал на мне взгляд.
— Маргарита Селезнева.
— Вот что, Рита. Подозрение на трещину девятого грудного позвонка, что с десятым — под вопросом. Возможен компрессионный перелом, а может, и нет его. Нужно дополнительные обследования проводить.
В ушах зашумело.
— Чем мне это грозит? Ну если он там есть, — сцепила руки в замок я.
— Диагноз нужно уточнить, может, на вытяжку положим, корсет, ограничение движений… — нахмурился Васнецов.
— Танцы? — Пересохло во рту.
— Я не бабка-гадалка, мне точность требуется, — отчего-то разозлился врач.
— Не стоит, спасибо, — ответила ему я. — Только Александру Антоновичу ничего не говорите, ладно?
— В смысле?
— Ну про травму мою. Он мне кислород в профессии перекроет, я тогда умру.
Васнецов потемнел лицом.
— Где вас, таких идиоток, только делают, а? — вдруг рявкнул он, отчего я даже отшатнулась.
— Пойду-ка я чаек попью, пирожок схомячу, — пробормотала медсестра и быстренько ретировалась из кабинета.
— Тебе не о танцах думать нужно, а о том, чтобы инвалидом не стать! — продолжал бушевать мужчина. — И как бы без операции обойтись да полноценным человеком остаться!
— Я здорова, — поджала губы я, не отступая под его грозным взглядом. — Трещина же только под вопросом, правильно? Значит, ее может там и не быть совсем. А вы сразу: вытяжка, залечите.
Васнецов стал мрачнее тучи, сжал кулаки, набычился. Я же продолжила настаивать на своем.
— У меня ноги ходят? Ходят! Руки шевелятся? Еще как. Значит, и танцевать могу. А к боли я привычная, она в танцах постоянный спутник.
— Пошла вон, — вполне спокойным тоном сказал мужчина, только вот я от мороза в его голосе вздрогнула.
— Только Хорькову не говорите, пожалуйста…
— Вон пошла, я сказал, — блеснул глазами врач. — Мое время дорого стоит. И я хочу его тратить на тех, кто действительно нуждается в моей помощи.
Резонно. Логично. И не поспоришь.
— Простите, — пискнула я и поплелась к выходу. Ноги были тяжелыми.
— Стой, — остановил меня Васнецов, когда я уже на дверную ручку нажала. — Понятия не имею, зачем мне этот геморрой, но вот. Если вдруг мозг заработает.
— Спасибо.
Я сжала в кулаке его визитку и вышла в коридор.
— Ну что там? — подскочила ко мне Васька.
— Все нормально. Просто ушиб. Я же говорила? — И улыбнулась нарочито бодро.
— Просто ушиб? — преподаватель зыркнул на меня с сомнением.
— Да.
— Ладно, пойду с Васнецовым переговорю, — сказал он, но я задержала мужчину за руку.
— А можете меня домой отвезти? Очень лечь хочется, а Роман Андреевич все равно занят. У него там срочный звонок и…
— Ясно, — кивнул Хорек. — Как всегда, нарасхват. Ладно, пойдем. В аптеку заехать нужно?
— Нет.
— Ромка тебе что, ничего не выписал? — удивился препод, а я сразу смекнула, что запахло жареным.
— Выписал, конечно, просто у меня недалеко от дома аптечный киоск, я деньги возьму и сразу все куплю.
Такому ответу Хорек поверил, а Васька нет. Она-то прекрасно знала, что никакой аптеки рядом и в помине не было. Подруга нахмурилась, но не сдала. Наверняка позже литр крови из меня сцедит, так просто это все не спустит.
Препод довез нас быстро.
— Вот что, Селезнева, — сказал он перед тем, как я вышла из машины. — Экзамен на носу, провалишь — и…
— И можно идти в уборщицы, я помню.
— Я договорюсь, от занятий на это время тебя освободят, восстанавливайся и набирайся сил. И не подведи меня, усекла?
— Конечно, Александр Антонович.
— Рогова, присмотри, — скомандовал Хорек.
— Слушаюсь и повинуюсь, мой генерал, — дурным голосом ответила Васька.
— Не борзей, — нахмурился мужчина.
— И в мыслях не было.
Подруга помогла мне выбраться из машины, мы направились прямиком к подъезду, препод уехал.
— Ну и как это понимать? — потребовала объяснений Рогова, даже не дотерпев, когда мы зайдем в квартиру.
И тут у меня зазвонил телефон.
«Глеб» — прочитала я, и сердце ушло в пятки.
— Алло? — ответила, позабыв обо всем на свете.
— У тебя уже закончились занятия, Мышка? — спросил мужчина. — Я соскучился.
— Да… Нет. Э-э-э… — совершенно растерялась я.
— Не понял, — рассмеялся Глеб, а мне от этого звука прямо жарко стало. — Так да или нет?
— Кто там? — полюбопытствовала Васька.
— А откуда у тебя мой номер? И как у меня оказался твой? — недоумевала я, сердце так и выскакивало, а руки немели уже не от боли, а от волнения.
— Мышка, ну неужели ты думала, что я оставлю нас без связи? — фыркнул мужчина. А мне пришлось закусить нижнюю губу, ведь именно так я и решила. — Я забил свой номер в твой телефон, пока ты мылась. Или ты хотела исчезнуть по-английски?
Его голос вдруг стал строже, ниже на тон, и даже на расстоянии я почувствовала холод.
— Нет, Глеб, — поспешно ответила ему.
— Это Глеб? — выпучила глаза Рогова, беззвучно спрашивая меня. На что я нахмурилась и отвернулась.
— Конечно, нет, — попыталась донести свою мысль любимому. — Наоборот, я думала…
— Что я совращу девственницу и отчалю? — опять продемонстрировал талант к проницательности мужчина. — Может, с любой другой я бы так и поступил, но ты, Рита…
— Что? — выдохнула я и затаила дыхание.
— От тебя просто невозможно отказаться, — признался Глеб. — Ты мое наваждение.
После этих слов меня затопило такой любовью, что даже спина перестала болеть. Наоборот, словно крылья выросли.
— Так мы встретимся? — после недолгой паузы спросил мужчина. — Откуда тебя забрать, назови адрес.
И я тут же продиктовала ему улицу, подъезд и даже номер квартиры.
— Только мне… — замялась. — Переодеться нужно.
— Не вопрос, Мышка. Буду через полчаса.
И Глеб первым распрощался. Стоило мне перестать слышать его голос, как крылья опали, а боль в спине вернулась.
— Только не говори, что ты поскачешь сейчас на свидание, — нахмурилась Васька.
— Именно, — поджала губы я. — А что такого?
— Что такого? — возмущенно переспросила подруга. — Тебе отлежаться нужно, обезболивающими накидаться. Я же вижу, как ты морщишься от каждого движения. Не будь дурой, Ритк, не…
— Вась, мне кажется, я уже один раз тебя популярно предупредила: не лезь в мое личное, — вспыхнула я в ответ, выпуская защитные колючки.
— Это как так? — опешила Рогова. — Если я не буду лезть в твое личное, то какие же мы подруги? Или с появлением этого Хлебушка между нами что-то резко изменилось?
— Нет, — я немного осадила себя же. — Но я не могу его потерять, поэтому пойду. К тому же я тоже соскучилась. И ничего страшного со мной на самом деле не произошло. Что мы, мало падали, ноги в кровь сбивали и синяки получали?
— Не нравится мне все это, — пробурчала Васька. — И что-то мне подсказывает, заливаешь ты, Ритка, по поводу просто ушиба. Заливаешь же?
— Зачем мне это?
— А то я не знаю, какие мы — танцоры — фанаты своего дела. Не все, правда, но ты именно из таких. И по битому стеклу пойдешь, если хореограф такой номер поставит.
— Глупости, — отмахнулась от нее. — Мученицу из меня не делай.
— Так сама из себя ее не делай, трезво смотри на вещи, а не летай в облаках.
Говорят, что все люди творческих профессий не от мира сего, но на самом деле многие из них твердолобые материалисты, как Васька, а вот мне повезло меньше.
— Все, давай, мне собираться пора, а времени кот наплакал.
— Ну давай, — сказала Рогова, проводив меня задумчивым взглядом.
А дома уже суетилась мама.
— Рита, ты кушать будешь? Я тут борщ приготовила, и творожная запеканка скоро подоспеет.
