– Не унижай меня перед Гошей, – шепчет Фил, наклонившись ближе. Его тяжёлая ладонь накрывает мою, в которой сжимаю потрёпанный портмоне. – Он меня уважать перестанет, если увидит, что позволил тебе заплатить.
Хочу отстоять своё право быть независимой и самостоятельной, но натыкаюсь на грустный умилительный взгляд парня, так откровенно напоминающий рыжего котяру из популярного мультфильма, что, позабыв про всё, снова начинаю смеяться.
Филатов помогает выйти из-за стола, толкает лёгкую напутственную речь Гоше и, подхватив меня за руку, уверенно ведёт к университетской парковке.
Стоит нам оказаться на улице, как настроение Фила тут же меняется: из болтливого и шумного шутника-нахала он вмиг становится задумчивым и серьёзным. Не говоря ни слова, мы минуем несколько десятков метров и сворачиваем к зданию университета. Впереди виднеется парковка, усыпанная авто самых разных мастей, а чуть левее, через дорогу, автобусная остановка.
– Мне было приятно с тобой и с Гошей провести время, – наконец решаюсь нарушить тишину. – Но я лучше на маршрутке, ладно?
Слегка притормаживаю, чтобы свернуть к пешеходному, но Саша крепко держит за руку и отпускать не спешит.
– Я же сказал, что довезу, – заметив недоумение на моём лице, пожимает плечами парень. – Мне по пути, Даян!
– По пути куда, Саш? – я отлично помню, что не называла ни адреса, ни названия центра. – Ты же даже не знаешь, где я работаю?
Взгляд Фила, до этого сосредоточенный и задумчивый, наполняется тревогой и суетой.
– Не знаю, – кивает он, рассматривая кирпичную стену универа. Правда, его замешательство уже в следующую секунду сменяется смешком и игривым выражением лица: – И что с того? Главное, что ты знаешь! Знаешь же? Или забыла?
– Знаю, конечно, – смешливо фыркаю. Смотреть на Филатова серьёзно невозможно. – Без обид, Саш, но мне будет комфортнее на общественном транспорте. Да и дурацкие сплетни нам ни к чему.
Едва уловимо киваю в сторону университетского двора, где, как обычно, толпятся студенты. И если я для них интереса не представляю, то вспоминая Машины слова о звёздности Филатова, становиться объектом завистливых взглядов и пересуд, не хочу.
– Даяна, скажу по секрету, это ты поздно спохватилась. Боишься сплетен – не подходи ко мне ближе, чем на пять метров, а теперь, – Фил указывает подбородком на наши переплетённые руки, – поздно пить боржоми. Мы повязаны! Крепко! Не отвертишься!
Резко выдёргиваю ладонь: что на меня вообще нашло? Знаю его пару часов, зато наслышана достаточно! Каким бы хорошим Фил ни казался, он всё же совсем из другого теста. А одного мажористого придурка в моей жизни более чем достаточно.
– Пошутили и хватит, – бурчу растерянно, а затем резко отхожу назад. – Мне пора! Удачи!
Разворачиваюсь и спешу прочь.
– Это тебе удачи, Даяна! – доносится в спину голос Саши. А потом чуть тише: – Она тебе пригодится!
Глава 7. Ян
Слоняюсь по квартире, как неприкаянный. Меня ломает. Выворачивает наизнанку. Всё больше понимаю: нам не ужиться в одном городе с Яной. Никогда! Как и в одной квартире с Филом. Свернуть пацану шею – это меньшее, что хочу сделать прямо сейчас.
Снова закипаю! Воспоминания калёным железом плавят мою волю: какого чёрта Филатов творит? Зачем будит во мне монстра своими играми? Хотя ходить по лезвию – любимое занятие Сани. Иначе он не может. Иначе подыхает со скуки! И всё же… сегодня он перешёл все границы!
Мне нужно немного остыть! В противном случае сорвусь! Наделаю глупостей, за которые сам себя потом не смогу простить. Плетусь в ванную и жадно умываюсь ледяной водой. До зубного скрежета. До боли в онемевших пальцах. Но в памяти вновь и вновь всплывают их улыбки, его рука на её плече, её тонкие пальцы в его волосах. Это мой личный ад!
Наклонившись над раковиной, смотрю на своё отражение в огромном зеркале на стене. На кого я стал похож? Рожа холеная, надменная. Идеальная стрижка, нахальная улыбка и взгляд холодный, бездушный. Даже капли воды и те в ужасе спешат скатиться. Сволочь, подонок, расчётливая мразь! Вот кем я стал!
Смотреть на себя тошно, а потому с размаху заряжаю кулаком в своё отражение! Где тот парень, который умел мечтать, хотел перевернуть этот долбанный мир и всегда быть рядом с Яной? Его больше нет! Четыре года назад его сломали и списали за ненужностью…
Кулак обжигает боль. Белоснежные стенки раковины тут же покрываются каплями алой крови. А чёртово отражение идёт уродливыми трещинами, так похожими на те, которыми испещрено моё сердце.
Из ступора выводит мелодия мобильного. На экране ещё одна лощёная физиономия – отец. За эти годы он изменился не меньше моего. Стал более жёстким, замкнутым, циничным. Но мне ли его винить?
– Да.
Рявкаю, глядя на своё отражение в осколках стекла. Громкая связь. А внутри новая порция напряжения: Олег Шахов редко звонит просто так.
– Здравствуй, сын! – голос ровный, спокойный. А потом тишина, как немой укор, как гнусное напоминание, что он ничего не забыл.
– Звоню напомнить о воскресном ужине, Ян, – ни тебе «как дела», ни тем более «рад слышать». Мы не виделись, наверно, недели три, но разве для отца это повод?
– Буду, – отвечаю сухо, под стать собеседнику.
– Ирина и я рассчитываем на вас с Александром, – ощущение, что говорю с автоответчиком какого-то левого банка. Там тоже всё вежливо, водянисто, ни о чём.
– Я буду. За Фила не ручаюсь,– придурку к выходным ещё нужно будет собрать себя по кусочкам.
– Демид и Агнесса Бельские тоже обещали прийти, – намёк улавливаю на лету, вот только обрадовать отца нечем.
– Отлично! Буду паинькой! Даже побреюсь ради такого случая.
– Ян! – осекает батя. – Не ёрничай! Мы с Ириной уверены, что лучшего момента не найти: две семьи вместе, приятная атмосфера… Пора взрослеть, сын!
– Ок, – усмехаюсь своему искорёженному отражению. – Буду занудно рассуждать о политике и хаять молодёжь. Что там ещё взрослые делают?
– Ты прекрасно понял о чём речь, Ян! К чему эти выпады? – терпение бати трещит по швам, а голос надрывно дребезжит.
– Я не люблю её, – отвечаю честно, хотя и знаю, что отцу наплевать. Таких, как Бельская необязательно любить, главное, поскорее заключить брачный контракт.
– Люби ты кого хочешь, Ян! – подтверждает мои мысли Шахов-старший, переходя на крик. – Мы это уже обсуждали!
– Кого хочу? – раскатистый смех, едкий, нездоровый, эхом отдаётся от стен ванной. – Ты серьёзно?
– Опять ты за своё, сын? – вот и волнение в голосе старика проснулось. – Мне казалось, это всё в прошлом, разве нет?
– Иногда прошлое слишком назойливо лезет в настоящее, папа!
– Значит, плотнее закрой дверь! – рычит в трубку старик. Всесильный Олег Шахов бессилен помочь единственному сыну выкинуть из головы самую обыкновенную девчонку. – Даже думать об этом не собираюсь! Хватит! Я устал тебе объяснять…
– А я устал слушать, батя! – мне не нужно в тысячный раз напоминать, почему я не могу быть с Яной. Я и так не забываю об этом ни на минуту. – В воскресенье буду!
– Я обещаю Бельским помолвку, Ян!
– Делай что хочешь!
И снова удар. На сей раз стекло с диким грохотом осыпается на кафель, впрочем, как и вся моя жизнь.
Филатов заявляется под утро, наивно полагая, что я к этому времени остыну и забуду про выходку с Даяной. Помятый, потрёпанный, он наверняка до закрытия тусил в очередном клубе, транжиря деньги и пуская в глаза пыль случайной красотке. Фиг с ним! Лишь бы не Яне!
– О! Отелло не спится – Отелло жаждет мести, – растягивается в улыбке клоун, помогая себе одной ногой стянуть ботинок с другой.
– Тебе смешно? – сижу, раскинув руки на спинке дивана.
– Нет, Шах, не смешно! – обувь парня летит в разные стороны.
– Что это было сегодня? – перехожу сразу к делу и попутно ловлю себя на мысли, что своей манерой общения напоминаю отца.
– А, хрен его разберет, Шах! – Саня пожимает плечами и заваливается рядом. – Сам знаешь, я порой гонюсь за мимолётным порывом, а потом дико сожалею о этом.
