Он наврал насчет имени, значит, сделал это намеренно. Он знал, кто я, с самого начала!
— Отдай записку, — потребовала уже в машине. — Зачем ты ее читал?
— Ошибки проверял. Климу отдам, — Борзый, небрежно смяв ее, сунул в карман. — Кид, он опасен. Держись от него подальше.
— Кому опасен? Вашей шайке?
— Всем, и тебе тоже. Ты у Клима слабое место.
— Пфф, — фыркнула я. — С чего бы вдруг? Ему все равно на меня, держит как собачку на привязи и командам обучает.
Сашка замолчал, вернув себе привычный вид сурового и необщительного парня. Как будто это не он за минуту сказал больше слов, чем за неделю.
Приехав в ресторан папы, Сашка отправил меня в тир, а сам ушел докладывать Климу, что меня угораздило пересечься с… Кириллом.
Я осталась наедине с собой, и до меня как до жирафа начало доходить все, что произошло за эти дни. А в нашей истории есть хоть слово правды? Мне стало ужасно горько и обидно. Ведь я не знала, кто он. И даже не понимала, что он использует меня в своих интересах.
Он и есть Фантош. Он просто игрушка, марионетка в руках кукловода. Слабак, неспособный сбросить нити. Хуже нытика Пьеро, который при всей своей бесхарактерности удрал из театра кукол, не опускаясь до такой низости.
Жалкий трус, решивший использовать против Клима его ребенка. Что он хотел сделать, я не знаю. Но наверняка у него был гнусный план, как прижать Клима за жабры. Он изначально знал, кто я. И ведь даже вида не подал, что не верит мне. Играл так, что даже Станиславский бы поверил.
Предательские слезы крупным горохом стекали по щекам, а я все продолжала выпускать обойму по мишени. Почему только голова и грудная клетка у этого картона? Я хочу отстрелить ему кое-что другое. И хочу нарисовать на этой картонной голове его бездушные глаза цвета индиго.
Меня закрутило как в стиральной машине на режиме отжима. Я не могла справиться с собой. Не получалось забыть его объятья и единственный поцелуй. Его жаркий шепот и дикую страсть. Кирилл. Значит, так зовут мою адскую боль в груди. Ему идет это имя больше, чем Евгений.
За короткое время перевернуло всю жизнь сначала в сад цветущей сакуры и потом обратно — в черный мертвый лес. Я же не влюбилась? Конечно, нет! Этого еще не хватало! Просто мне с ним было очень хорошо и так спокойно, как будто никакие угрозы рядом с ним не страшны. Все неприятности и депрессивные мысли улетучивались, как сизый дым сигареты на ветру.
— Саш, дай мне сигарету, — попросила я у входящего в тир члена моей криминальной семьи.
— Кид, не стоит причинять себе вред, даже если кажется, что жизнь потеряла краски. Что случилось?
— Расскажи мне про Фантоша. Что за дела у него с папой?
— Этого никто не знает. Они враги. Это все, что я знаю.
— Врете вы все! Все вы мне врете! — закричала я на грани истерики — или уже в ней.
Сотрясаясь от рыданий и размазывая по лицу слезы грязными от оружия руками, я продолжала орать на Сашку, несла какую-то чушь. Саша обнял меня, успокаивая и поглаживая по спине, и, дождавшись, пока я смогу снова нормально дышать, не захлебываясь и не дрожа, предложил:
— Фантош сегодня вечером будет у Клима. Хочешь послушать, о чем они говорят?
Я интенсивно закивала, вцепившись в воротник рубашки, и с надеждой смотрела ему в глаза. Ну почему он не захотел со мной встречаться? Я ведь только и мечтала об этих объятьях, а теперь они мне не нужны.
— Да, пожалуйста… мне очень это нужно… пожалуйста.
— Тише, ребенок. А то мне не сносить головы, если Клим узнает. В пять будь в коридоре на втором этаже, около игрового зала. Там задняя стена кабинета Клима.
— Хорошо. Буду. Даже раньше!
— Не вздумай, ровно в пять. Будешь там долго крутиться, тебя заметят и прогонят. Ты что, влюбилась в него?
— Нет! Еще чего! Я его ненавижу! Ненавижу!
— Хорошо. Клим будет тебя спрашивать о нем. Подумай, что ты готова рассказать своему отцу.
— А что, он его за меня убьет? — с большим сомнением спросила я Борзого.
— Да он и так уже не жилец, — сообщил не в меру разговорчивый сегодня Саша и, щелкнув мне по носу, вышел.
До пяти вечера я уже пришла в себя. Мысленно предав Женю-Кирилла всяческим пыткам, я раз двести рисовала его лживые глаза. Стало понятно, почему он не целовал меня. То, что оттрахал, как хотел, конечно, не удивляет. Наверное, получал дополнительное удовольствие, имея дочь врага. И в душе ликовал, что наивная дурочка восхищенно заглядывает ему в глаза. Нет, он не просто холодильник. Он огромная глыба льда. Бесчеловечный, расчетливый и трусливый мужик, циничный притворщик. Ненавижу! И обязательно отомщу!
Глава № 12
Парни все больше паниковали, вгоняя в состояние нервяка и меня. Джексон снова вытащил свой сборник в трех томах по нашему делу, кидая папки на стол.
— Участок был оформлен на Воропаева Виктора Сергеевича по кличке Щип. Он действительно состоял в группировке Клима, а когда Клим чалился, спешно продал все, отжатое непосильным трудом в лихие девяностые, и испарился в неизвестном направлении.
— Джексон, мы скоро наизусть уже это выучим. Понятно, что Клим, откинувшись, немного опечалился утрате товарища и слегка впал в состояние неистовой ярости, узнав, что тот его лишил не только по мелочи имущества, но и скромного клочка земли на Новой Риге. Стоимостью в несколько лярдов.
— Учитывая, что цена за время его законного отдыха взлетела в разы, это не то что неудивительно, это очень даже понятно. Удачно вложился, неудачно выбрал хранителя.
Чем ближе воскресенье, тем больше пацаны сомневаются. Клим, конечно, задумал аферу века. Но то, что задумали мы, сродни самоубийству с предварительными ласками паяльником. Но соскочить уже не получится. На кону все. Абсолютно все, что у нас есть, включая наши жизни.
— Кир, а может, это рили его дочь? Столько совпадений не бывает!
— Не бывает, — согласился я. Опять погружаясь в свои размышления.
Совпадает многое. Имя — Валерия, возраст тот же. Мать умерла, с отцом не жила. Хотя для этого могли быть банальные причины, например, родилась от любовницы, а он не захотел или побоялся в семью ее приводить. Или лишенный прав, бухарик или нарик, и опека вмешалась да забрали ребенка. Да много простых объяснений.
Нет объяснения, зачем врала? Почему убежала, спряталась в подъезде. Я даже поначалу растерялся, кружа по двору, и, сев на лавочку, пытался сложить новую информацию и найти логику. Но не находил. Только заметив мелькнувшего цыпленка в окне подъезда, решил забраться к ней, но появившийся в арке Борзый добил окончательно.
— Не понимаю! Я просто не могу в это поверить! — опять вышел из себя я, чем еще больше нагнетал обстановку.
— Чтобы Клим вмешивал бабу в дело? Да еще и собственную дочь? Да еще и зная, что я могу использовать ее против него же? Бред! Это просто нереально!
— Согласен, — кивнул Илья. — Клим не стал бы это делать.
— Может, он хотел убедиться, что все ровно. Что все будет так, как он задумал.
— Да он и так в этом уверен! Он же каждую деталь проверяет лично.
— Он уверен, что крепко схватил тебя за яйца. Но, может, решил, чтобы ты поплыл совсем и точно был для него не опасен?
— Тогда этот раунд за ним. Поплыл. Еще как поплыл. Но опять мимо. Я ему нужен в форме, хотя бы до воскресенья.
Порассуждав еще битых два часа, мы так ни к чему и не пришли. То, что Клим намеренно подослал ко мне дочь, не вязалось никак. Может, она ведет свою игру? Втайне от папочки? Несмотря на то, что Клим меня прятал от большинства членов своей группировки, боясь утечки информации, все-таки наверняка кто-то знал обо мне больше, чем позволял хозяин «Организации по предоставлению услуг населению».
И еще не давал покоя этот Кид. То, что Клим прикажет убрать меня сразу после последней транзакции, понятно как дважды два. Не станет он рисковать, оставляя марионетку на растерзание ОБЭП и прочим заинтересованным структурам. И если наш план уже продуман до секунды, то что ожидать от этого призрачного киллера, непонятно. О нем вообще нет информации. И методы его никому не известны.
