Вскипаю как вулкан. Перехватываю запястья друга и отдираю от себя, но Ник не разжимает кулаки и ткань футболки трещит.
- Ну, давай, бей в морду, — скалюсь.
— Так хорош, парни! — вмешивается Тоха активизируя тормоза.
Ник выдыхая шумно, выпускает.
— Извини, Мот, — говорит и отходит на шаг, — ты порой такой твердолобый.
- Матвей, а ты вспоминай, может, сказал, что-то обидное? — друг толкает Ника в спину, направляя его на место за столом, где он сидел до этого, а сам наклоняется надо мной.
Мозги кипят, словно всё это не со мной происходит, адреналин бушует в крови напором.
— Как ты узнал, что она вернулась? — спрашивает Тоха у Ника, плеснув в стакан вискаря.
— Встретил в клинике. Они всеми на приёме у Ксюши были, — кидает быстрый взгляд в мою сторону, — да не смотри ты так на меня, нормально всё со Снежкой, акклиматизация: животик заболел, температура поднялась.
Сглатываю вязкую слюну, это он считает нормально: температура и боли в животике?
— Малышка всю жизнь в Нью-Йорке прожила.
Мысли путаются, узнал, что у меня есть дочь полчаса назад и уже переживаю за неё, возможно сейчас в этом самое время мою маленькую девочку укладывает спать этот Егор, когда на его месте должен быть я. А ведь малышка наверно привыкла к нему. Ревность ядом всплескивает внутри, наливаю себе вискаря, делаю глоток.
— Мне нужно с ней поговорить и узнать, что случилось, — обвожу взглядом друзей.
— Мот, — начинает Тоха, — ты не торопись, спугнешь, улетит в свою Америку обратно, а там свои законы, тебе легко могут запретить приближаться к ним, так, что давай аккуратней, — предупреждает Тоха.
И он б…дь прав. Но упрямство берёт своё.
— Снежа и моя дочь тоже, я имею право, видеть и воспитывать, — цежу сквозь зубы, — Ник, где Арина сейчас остановилась?
— Мот, честно не знаю. Ксюша тоже не ответит, — качает головой Ник.
— Парни предлагаю сейчас по домам, переспать с новой информацией, переварить, а уже утром на свежую голову думать как быть! — Тоха поднимается из-за стола.
- Тох как тут уснёшь? Я готов сейчас мчаться к ним.
Пронизываю пальцами волосы, не знаю, не могу понять тот бардак, что твориться внутри меня, просто хочу увидеть дочь и саму Арину… Дико тянет, будто, что-то внутри меня только и ожидало толчка, всё это долгое время. И тут же бессилен перед чуждым чувством. Меня накрывает волной осознания. Я ОТЕЦ
- Мот, смотри глупостей не наделай, без нас к ней не лезь. Сперва остынь и подумай. Ты меня понял? — Тоха смотрит с прищуром.
Зыркаю на друга волком, но соглашаюсь:
— Понял.
— Всё, до завтра, — успокоился Тоха.
Парни уходят.
Так паршиво, я себя ещё никогда не чувствовал, даже внутренний зверь уже не рвётся наружу, боится напороться на штыки её отказа, именно это меня и тормозило. Затянувшаяся рана раскрылась и за кровоточила, боль рвёт в клочья душу. Проклятье, я и не знал, что ещё живой внутри. И мне это ни черта не нравилось, потому что — туман, что заполонял мне глаза, рассеивается — возникает лицо Арины. Снежинка. Моя холодная снежинка. Допиваю остатки вискоря, и с грохотом ставлю стакан на стол.
8.1
АРИНА
Выходные прошли быстро, всю субботу, по возвращению из клиники к родителям домой, мы с Егором не отходили от Снежки. Воскресенье, как и обещала — приехал Ксюха. Мы очень весело провели время, Егор с папой перевозили вещи на квартиру, мама возилась на кухне. По её мнению нас с дочкой нужно откармливать. А сегодня уже понедельник, и меня разбудил телефонный звонок. Нахожу его на ощупь, спрятанный под подушкой, открываю глаза, что бы посмотреть, кто потревожил мой сон.
— Да Ксю, — хриплю сонным голосом, прикрывая глаза. В ответ ни слово, слышу только хлюпанье носом.
— Ксю, ты плачешь? Что случилось? — приподнимаюсь, сажусь в постели.
В голову врывается только одна мысль «что-то с её ребенком».
— Прости меня, — шепчет подруга.
Сижу в недоумении, не понимаю, за, что я должна её простить, тем более в такую рань! Когда принимала звонок, заметила время — восемь часов.
— Никита увидел фото Снежи у меня на телефоне, — продолжает подруга, — он знает чья она дочь. Мы вчера слегка поругались, и на эмоциях я сболтнула лишнего.
Боже спасибо! Выдыхаю с облегчением, с ребенком всё хорошо.
— Ксю, во-первых, успокойся. Тебе нельзя волноваться, во-вторых, я была готова к тому, что Матвей узнает про дочь, так что ничего страшного не произошло, это ничего не меняет, а в третьих, ты ни в чём не виновата, чтобы просить у меня прощение, — говорю твердым голосом.
Как я и думала. Ник стал защищать друга, оно и понятно — Ксюха же тоже защищает меня, как же я сожалею, я виновата в том, что тогда рассказала всю правду о предательстве Матвея. Нужно было её, как и маму, запутать, сослаться на что-то другое тогда и не было бы этих слёз. В тот день своим враньём, я защищала не Матвея, а своих родителей от той боли, которую они ощутили бы узнав, что их дочь предал дорогой ей человек.
— Арин, но, если бы я удалила эти фото — то Ник не увидел бы Снежу, — нова всхлипы.
Как же трудно переубедить беременных, легче гору с места сдвинуть, по себе знаю.
— Ксю, я не собиралась прятать дочь за паранджой, ну узнал и узнал, что теперь сделаешь? — утешаю подругу.
Я действительно не собиралась прятать дочь, если он узнает про неё, я просто не позволю приближаться к ней, вот и всё. И то, если это в принципе понадобиться. Не думаю, что Матвею есть дело до меня и дочке. Он уже тогда выбрал что для него важнее.
— Я так виновата перед тобой, — хлюпанье носом переросли в рыдание.
— Эй! Ты ни в чём не виновата, всё успокойся, ты где сейчас? — в ответ тишина только всхлипы, — Ксю! — слегка повышаю голос.
— Я дома, у меня выходной, — всё же отвечает подруга.
— А Ник где? — спрашиваю осторожно.
Боюсь услышать, что у них из-за меня случилась ссора и он ушёл из дома.
— На ра-работе. Он хотел остаться дома, но я попросила оставить м-меня одну, — заикаясь от слез поясняет Ксюша.
Чувствую, подруга сама не успокоится — нужно, что-то делать.
— Так, всё давай успокаивайся, ты ни в чём не виновата! Ты слышишь меня? — спрашиваю, а сама прикидываю в голове, что можно сделать.
— Да, — короткий ответ.
— Милая мне нужно идти кормить Снежу, мама с утра пораньше уехала в магазин, — как можно нежнее говорю подруге.
Конечно, я вру — мамы дома Снежа ещё спит. Мне нужно найти номер Никиты.
— Хорошо, Арин, — хлюпает носом, Ксю.
— Пока моя хорошая, я тебе вечером позвоню, — отключаюсь.
Бросаю телефон на подушку, поднимаюсь с кровати и иду к шкафу, достаёт коробку со старым телефоном, когда улетала в Америку, я его оставила дома. Главное, чтобы Ник номер не поменял. Ставлю телефон на зарядку, жду несколько минут, включаю. Пялюсь в экран и чувствую как сердце пропускает удар. На заставке мы с Матвеем целуемся на фоне зимней берёзы. Как давно это было, аж сердце защемляет. После вечеринки у Глеба, он пригласил меня сначала в кино, потом в кафе, на третье свидание пригласил на каток. В тот вечер среди таких же, как мы катающихся на коньках, в очередной раз упав, Матвей оказался сверху меня, смотря своими летними глазами прямо мне в душу он предложил стать его девушкой.
Тряхнула головой, прогоняя воспоминания, открыла телефонную книгу, нахожу номер Ника — вбиваю в новый, делаю вызов, гудки идут.
— Алло, — слышу знакомый голос.
— Привет Никит, — произношу не смело, стараюсь спрятать дрожь в голосе.
Появилось странное волнение, он может с легкостью меня не слушать и отключится, а там Ксюша плачет.
— Арина? — мне показалось или я сейчас слышала радость в голосе.
— Да, это я, мне только, что звонила Ксю, она плачет, у меня не получилось её успокоить. Ты можешь поехать домой и быть с ней, знаю по себе, одну её лучше сейчас не оставлять, — быстро говорю всё что собиралась.
— Конечно, я прямо сейчас поеду домой, — отвечает супруг моей подруги.
