— Ничего страшного. Просто будьте осторожны.
— Будем.
— Спокойной ночи, дорогая.
— Спокойной ночи.
Я побрела обратно на кухню, где девочки ставили пакет с попкорном в микроволновку. После того как я убрала телефон в сумку, Мак протянул мне пиво. Я взяла его, и он стукнулся своей бутылкой о мою.
— Чеерс.
— Я сказала маме, что завтра мы можем прийти на работу немного позже. По крайней мере, мы сможем выспаться. Как только я это сказала, мне стало стыдно, потому что это прозвучало так, как будто я думала, что мы будем спать вместе.
— Ха, — сказал он с ухмылкой. — Я могу сказать, что ты не живешь с детьми. Я даже не помню, каково это высыпаться.
— Папочка, мы можем посмотреть фильм? — спросила Фелисити.
Он сделал глоток. — Какой фильм?
— Отель Трансильвания!
— Нет. Мы всегда его смотрим. Не ее очередь выбирать, — прохныкала Милли.
— А чья очередь? — спросил он.
— Думаю, Уинифред, — ответила Милли, — но раз у нас гостья, может, пусть она выберет.
Они все посмотрели на меня. — О! Я прикусила губу. — А как насчет чего-то классического, например, «Волшебника страны Оз»?
— Уинни боится злой ведьмы, — сказала Фелисити с усмешкой.
— Она мне не нравится", — с тоской подтвердила Уинни. — Эта ведьма злая.
— А что, если я буду сидеть рядом с тобой все время? — предложила я. — Ты сможешь закрывать глаза во время страшных моментов.
Она засияла. — Хорошо.
Решив это, девочки насыпали попкорн в миски и налили себе лимонада. Мак пошел в гостиную, чтобы посмотреть, сможет ли он найти фильм, а я переложила остатки чили в большой пластиковый контейнер и поставила его в холодильник.
— Нашел! — позвал он через минуту.
Девочки закричали от восторга, и мы понесли закуски в гостиную. Уинни сразу же запрыгнула на один конец L-образного дивана. — Садись сюда, — приказала она, похлопав по подушке рядом с собой.
Я сделала, как она просила, недолго думая, где окажется Мак и не слишком ли много надежд на то, что он сядет рядом со мной. Оказалось, что у него не было выбора, потому что Милли растянулась на полу с большой подушкой, а Фелисити легла вдоль короткой части дивана. Оставалось только одно свободное место — рядом со мной.
Он взглянул на него, когда начались вступительные титры к фильму. — Девочки, — сказал он, — я сейчас вернусь. Я просто хочу проведать миссис Гарднер, хорошо?
— Хорошо, — отозвались они.
— Эй, папа, выключи свет, когда будешь уходить! — позвала Милли, устраиваясь поудобнее на полу.
Он выключил обе лампы в гостиной и направился на кухню. Со своего места на диване я наблюдала, как он поставил пиво на остров и вышел в коридор.
Его не было минут десять, а когда он вернулся, в руках у него была тарелка, покрытая фольгой. Сняв свои зимние вещи, он взял свое пиво и принес тарелку в гостиную. — Кто-нибудь хочет пирожное?
— Оооо, — сказала Фелисити. — Я!
— И я, — сказала Милли, вскакивая на ноги. — Хотя они не такие вкусные, как макарунс.
— Вкусное не обязательно должно быть модным, — заверила я ее. — Она там в порядке?
Мак кивнул и поставил тарелку на столик рядом с Уинни. — Да. Я проверил ее печь, и она работает нормально.
Затем он опустился на подушку рядом с моей, и я подумал, что могу умереть.
Но я вела себя спокойно. — Это хорошо. Это была не совсем подходящая ночь, чтобы остаться без тепла. Холодно.
— Тебе холодно? Вот. Потянувшись за мной, он снял толстый вязаный плед со спинки дивана и положил его мне на колени.
Мне было не так уж холодно — на самом деле мое тело обдавало жаром от его близости, — но я не могла противиться идее посидеть с ним под одеялом в темноте. — Спасибо. Вот, я поделюсь. Развернув тяжелый вязаный плед, я расстелила один конец на согнутые ноги Уинни и аккуратно бросила другой на колени Макка.
— Эй, я тоже хочу одеяло, — заныла Фелисити.
— Я тоже, — сказала Милли. Мак поворчал, но отставил пиво и снова встал. Он исчез на лестнице и через минуту спустился с двумя флисовыми одеялами. Накинув одно на Милли, он вытряхнул второе и накинул его на Фелисити. — Что-нибудь еще, пока я буду стою?
— Ш-ш-ш, — назидательно сказала Милли.
Мак пощекотал ее под ребрами, прежде чем снова занять место рядом со мной, и, если я не сошла с ума, мне показалось, что на этот раз он сел немного ближе. Под одеялом я чувствовала его бедро рядом со своим.
Мы смотрели фильм и потягивали пиво, пока дети ели попкорн и пили лимонад. В какой-то момент Милли захотела еще закуски, Фелисити — в туалет, а Уинни — плюшевое животное, мы нажали на паузу. Все три девочки встали и разошлись в разные стороны, оставив нас с Маком одних в тусклой гостиной.
— Еще пива? — спросил он, поднимаясь на ноги.
Я заколебалась. Я вроде как легко пьянела и не хотел выглядеть глупо. Я хотела, чтобы он видел во мне взрослого человека, а не ребенка, так что пьянство не помогло бы. Тем не менее, я так хорошо чувствовала его тело рядом со своим, что мне было трудно расслабиться. Еще одно пиво не повредит. — Хорошо.
— Хорошо. Я думал, что ты будешь ответственной и откажешься, а я буду чувствовать себя дерьмово из-за того, что плохо на тебя влияю.
Я улыбнулась ему. Ты не влияешь плохо.
— Посмотрим. Он посмотрел в сторону кухни, где кто-то включил свет и начался спор о том, на сколько времени нужно поставить для попкорн в микроволновку. — О, Господи. Я сейчас вернусь. Пока его не было, я схватила свою сумочку и бросилась наверх, в ванную. В зеркале над раковиной я проверила свое отражение, пытаясь представить, что он увидел, когда смотрел на меня. Ребенка? Коллегу? Сотрудника? Как мне заставить его увидеть меня по-другому?
Сдавайся, сказала я своему отражению. Затем я достала из сумочки противозачаточные таблетки, приняла одну на сегодня, выключила свет и вернулась в гостиную, где на диване уже сидел Мак. Девочки все еще шумели на кухне.
— Держи, — сказал он, протягивая мне еще одно пиво.
— Спасибо. Я взяла бутылку и снова устроилась на диване, на этот раз сидя скрестив ноги под одеялом. Я не делала этого специально, не совсем, но мое левое колено теперь покоилось на его правом бедре, и он не отодвинулся. Мой пульс участился.
Взгляд Мака был устремлен на кухню, пока он пил свое пиво. — Иногда мне не верится, что я еще не испортил все это дело с отцовством.
— Ты шутишь? Ты отличный отец.
Он сделал еще один глоток. — Я не знаю. Иногда я думаю, что поступаю с ними правильно. Иногда я убежден, что наношу непоправимый вред. В большинстве случаев я не имею ни малейшего представления о том, что делаю.
Признание тронуло меня, а от его неуверенность мое сердце сжалось. Я положила руку на его руку. — А ты думаешь кому это известно? Я имею в виду, я знаю, что у тебя гораздо больше забот, чем у меня, гораздо больше ответственности, но иногда я думаю точно также.
— Думаешь? Он удивленно посмотрел на меня.
— Конечно. Я смотрю на своих сестер или других людей моего возраста и думаю: какого черта я все еще живу на семейной ферме с родителями? Почему у меня нет больше амбиций? Что со мной не так, что я нахожусь в этом мире, не будучи крутой?
Он покачал головой. — Тебе не нужно быть крутой. Тебе не нужно быть кем-то другим, кроме того, кто ты есть. И, честно говоря, миру нужно больше таких людей, как ты.
— А какая я? спросила я, удивленная и польщенная его словами.
— Милая. Искренняя. Добрая.
Я уставилась на этикетку на бутылке пива. Все что он сказал было приятно, и я была рада, что он так думает обо мне, но ни одно из этих качеств не было очень возбуждающим или сексуальным. — Спасибо.
— Я сказал что-то не то?
Смутившись, я слегка рассмеялась. — Нет. Просто иногда мне хочется, чтобы я не была такой… напуганной.
— Чего ты боишься?
— Многих вещей. Я взяла напиток. — Но в последнее время я беспокоюсь о том, что жизнь пройдет мимо меня.
— Что ты имеешь в виду? Ты так молода.
