очень и очень серьёзный разговор с девушкой.
— Говорят, что у людей, которые не пекутся о своей безопасности, напрочь отсутствует интеллект. Ты к таким относишься?
Стою перед спящей Василисой в деревянном вокзальном кресле. Волосы растрепаны, джинсы на коленях испачканы.
Открывает глаза, красные, опухшие.
— Только не это, — рычит, даже не глядя на меня, а судорожно поднимая взгляд на часы.
— Я жду тебя в машине. У тебя есть минута. Николай, не упусти момент.
Я ухожу, потому что устраивать сцены среди зевак мне не интересно.
Они приходят не спустя минуту, а спустя минут десять. Девчонка опять заплаканная, а Николай уверенно ведёт её за собой, снова косясь на неё этим щенячьим взглядом, который я уже видел.
— Я тебя предупреждала, — сказала ровным голосом, — если бы меня не ограбили, ты бы меня не нашёл.
— Николай, погуляй немного. Спасибо.
Открываю дверь в салон и жестом приглашаю Василису сесть рядом.
— Сама или помочь?
— Не прикасайся ко мне, — бросает холодно, сев в салон.
Хмыкаю, не обращая внимания на явный девчоночий протест. Сажусь рядом и поворачиваюсь к девушке вполоборота.
— Я взрослый мужчина, у которого есть личная жизнь. Ты сама обрекла себя на такое положение. Тебя никто не заставлял лезть ко взрослому мужчине в трусы. Пожинай плоды своей неразумности в одиночку. То, что между нами случилось, не даёт тебе права даже мечтать о том, что я буду и дальше удовлетворять твои девчоночьи капризы.
- Можешь ничего не удовлетворять, можешь вообще со мной не разговаривать. Я поступлю в университет и съеду. Вне зависимости от того, есть во мне плод моей неразумности или нет.
— Это уже действительно толковый и продуктивный разговор.
Я отворачиваюсь и смотрю прямо, продолжая крутить мобильник пальцами.
— Своим побегом ты подставила хорошего человека. Николай получит выговор и лишится премии. На минуточку, он очень хороший работник.
— Он знает, что мне жаль, — бросила негромко, и вижу, что жмётся ближе к двери и дальше от меня.
— Хочу верить, что твои извинения были искренны. С каждым разом мое доверие к тебе тает, как мороженое. Границы моей толерантности не так обширны. Тебя могли изнасиловать или украсть. А ты настолько безалаберна, что могла и голову потерять, а не только вещи. И только не утверждай, что это случайность. В ночь небезопасно юной девушке бродить без сопровождения.
— Слушай, да в гробу я видала твоё доверие и толерантность, — взорвалась девчонка. — Если бы меня не обокрали, ты бы меня не увидел. И честно, лучше бы убили, чем пытка этой показушной траханиной. Не льсти себе, я не ревную. Но и унижать себя так я не позволю. Отдели мухи от котлет, и либо не таскай баб в квартиру, где находится мать твоего гипотетического ребенка, либо найди мне другое жильё. Я знаю, что ты не хочешь этого ребёнка. Продолжай в том же духе, чтоб он тоже не захотел тебя и зародиться в этой больной и мерзкой атмосфере, и может высшие силы тебя услышат и вознаградят. Всё, мне воздух нужен, — открывает дверь и вываливается на улицу, сгибаясь и делая глубокий жадный вдох. Вижу по тому, какой мертвяцки белой она стала, что не играет.
Я бы подумал, что Василиса влюбилась в меня, но это же смешно. Так не бывает. Это просто воспалённое желание иметь все и сразу. Возможно что-то из разряда "получу в любом случае". Вот только что получила? Небезопасный секс, искалеченную психику и неудовлетворённое эго. А ещё вариант с 18 стать матерью. Это ей надо? Сомневаюсь. Пусть разгребает последствия в одиночку. Жениться на ней в любом случае не буду. Будет ребенок или нет.
Я не трогаю ее ещё некоторое время. Николай тоже не трогает. И это к лучшему. Быстрее перегорит. Когда вновь садится в салон, я задаю запавший в голову вопрос:
— Ты влюблена в меня?
— Тебя это не касается, — отрезает холодно, даже не повернув головы.
— Если у тебя что-то подобное крутится в голове, то лучше забудь. У тебя вся жизнь впереди.
Говорю устало, хотя только начало утра.
Василиса
Я сидела в комнате и читала основы экономики, когда услышала входную дверь. Девять утра, рекорд. Снял шлюху-жаворонка в этот раз? Впрочем, это не моё дело.
Со времен нашего последнего разговора прошло три недели. В то злополучное утро, когда мы приехали домой, он задвинул мне, что я заслужила ограбление, и никто мне не восстановит украденное, кроме документов. Ни карточки, ни телефон, не заслужила. Я молчала. Не заслужила, так не заслужила.
Правда, он зашёл ещё раз в тот день, позже. Молча поставил какой-то пакет из аптеки, в котором я позже обнаружила коробочки с разными витаминами. Хмыкнула про себя. Заботливый нашёлся.
То, как он бросил мне, что я влюблена в него, подействовало отрезвляюще. Никому не нужна баба, которая вешается, всем подавай недоступных. Впрочем, в моём случае недоступна не я, а он. И я оставила все попытки наладить отношения и склеить разбитую вазу. Иногда сломанную вещь уже не починить.
Зато что нужно было наладить, это разбитые отношения с Колей. Парень незаслуженно пострадал из-за меня.
— Я поступила как сука, использовав тебя, — заявила с порога, держа перед собой поднос свежеиспечённых булочек с корицей, — мне очень жаль.
Мы попили чаю и поговорили, и, когда я вернулась домой, столкнулась на пороге с Лёшей, который сверлил меня непонятным взглядом. А потом свалил на всю ночь. Ничего нового.
Я дождалась, пока хлопнет дверь его спальни прежде, чем выйти и сварить себе кофе.
Не успела я сварить себе кофе, как раздался звонок в дверь. Ждёт гостей? Я точно нет, поэтому нужно драть когти.
Однако меня остановило мое имя.
— А Василиса Резникова здесь проживает?
— Доброе утро, Юрий. Я вас ждал часом позже, но вы уже здесь. Проходите. Кофе или чай?
А, ну если это к нему, то и пойду к чертовой матери от греха подальше, пока не выплеснула горячий кофе ему в лицо.
Влетаю в свою комнату бешеная как фурия, измеряю ее шагами, как дикий лев клетку.
Позвал Юзика! Юзика, про которого мы все обговорили и решили! Снова за своё, снова замуж меня сплавить хочет? И за кого? За тридцатилетнего мужика, которого я видела пару раз в жизни. Которого выбрал себе в фавориты мой сумасшедший папаша и под которого мечтал подложить девственницу-дочь. Теперь и этот туда же!
За что мне это всё? Зачем он заставляет меня ненавидеть себя?
— Что?! — рявкаю раздражённо,
