что так неистово жаждала.
Какая удача!
Титова положила всё на свои места, а утром решила выяснить, чья это работа. Придя в издательство ровно в восемь, она заглянула в зал.
Уж кто бы сомневался!
Да это же… это место принадлежит дурнушке Наденьке.
Неужели это её работа?
Так странно, что спустя годы, судьба свела их снова. Надя так и осталась неудачницей, которая живёт в обшарпанной хрущёвке от зарплаты до зарплаты, носит безвкусную, дешёвую одежду и ездит на работу автобусе. А Ирина, благодаря Наденьке, теперь живёт как королева!
Один раз развела лохушку, и второй не проблема!
У Ирины созрел очередной грандиозный план.
Но пока ей нужно сосредоточиться на светских тусовках, шоппинге, лазурном пляже под палящим солнцем на берегу лазурного океана…
Несколько дней спустя
Тимур
Ни о чём вообще не подозревая, я вошёл в уборную компании, чтобы справить нужду, как вдруг услышал недовольный детский писк.
— Занято, дядя!
Не понял.
— Сначала пописаю я, потом мой брат Артём! А вы встаньте в очередь!
Картина Репина!
Два белобрысых, беззубых сорванца нагло командуют мною в МОЁМ офисе.
Откуда они тут? Сотрудникам запрещено разводить на моей территории детский сад!
— Артём, Егор! Я же попросила посидеть вас пять минут спокойно! — позади слышится топот.
О, а вот и мамаша нарисовалась! Сейчас как влеплю выговор!
Оборачиваюсь. Застываю.
Надежда?
Это её, что ли, дьяволята?
Ах да, припоминаю…
Пролистывал резюме.
Всего лишь раз десять, примерно.
Там было сказано, что у неё есть два сына.
Но она мать-одиночка.
Смотрю на девушку, потом на двойняшек.
Стоп.
А почему у них мои глаза?
И меня словно током в тыщу вольт шибануло.
Я поражён.
Не припоминаю, чтобы когда-нибудь, за все свои тридцать с хвостиком лет, встречал ещё кого-то с таким же редким цветом глаз.
Махнул головой, зажмурился.
Может показалось?
— Сюда идите, быстро!
Когда глаза открыл, передо мной стояла только Надя, пряча сорванцов за свою спину.
Её лицо охвачено паникой.
Вздыхаю.
Хотя нет…
Я обознался.
Ах-ха!
Дикость какая!
Титов, ты в своём уме?
Это намёк, на то, что дети главной ходячей катастрофы издательства — это твои дети?
Переработался, что ли?
Я ведь трезв как стёклышко, как мне такое на ум вообще могло прийти?
Да так… мысль странная промелькнула, а по телу будоражащая волна жара пробежала.
Я и Надя…
Вместе в постели.
Что-то не припоминаю.
Меньше недели знакомы.
Мы сто процентов раньше никогда не пересекались!
Да и где я мог с ней встретиться?
На литературном вечере творчества Пушкина в городской библиотеке?
Чуть не подавился смешком.
— Тихо стойте! У меня из-за вашего непослушания теперь могут быть проблемы, — с опаской командует она детям, продолжая прятать их от меня за своей спиной.
— Извините, — её щёчки краснеют, теперь Надя-тысяча-и-одно-несчастье ко мне обращается.
Недовольно хмурюсь.
Вот не люблю детей.
Вечно орущие, хнычущие, проблемные создания.
А тут еще и двойняшки!
Двойной попадос!
— Надежда, — смотрю на неё снисходительно сверху вниз, — и как это понимать?
— В саду карантин объявили… не с кем было оставить.
— Издательство не детский сад, — скрещиваю руки на груди, ужесточая тон. — Первое и последнее предупреждение. Ясно?
Быстро-быстро закивала.
— Иди. Быстро! Брысь! Отпускаю домой пораньше.
— Спасибо, — тихонько мямлит, а у меня вдруг сердце начинает биться быстрей, когда я смотрю на её румянец.
Мило.
Выглядит совсем как девочка сейчас.
Мимишная, невинная.
Только бантиков на голове не хватает и гольфиков.
Чёрная юбка есть, белая блузка тоже.
Ещё в этих очках…
Нервно сглатываю.
Прямо сейчас заметил, какие у неё пухлые, алые губы.
На них бы пальцем надавить…
Очертить контур. Слегка примять. Чуть оттянуть.
Выглядят влажными.
И будто пахнут сладкими конфетами…
Эй, Титов!
Очнись!
Мысленно хлопнул себя по щеке.
Нет.
Не помогло.
Наоборот.
Мне вдруг стало аномально жарко…
Так, что пришлось ослабить галстук на шее.
* * *
— Чтоб я больше не видел здесь этого выводка! Будет штраф.
В ответ слышу детские кривляния.
— Злой ты дядя!
— Я вырасту и побью тебя!
— Тише! Ну-ка замолчите! — топнула ногой. — Вы наказаны! Сегодня без мультиков и без сладкого!
— Ну мама… — с обидой и недовольством.
— Ну-ка вперёд шагайте! Сейчас работу доделаю, двадцать минут, и домой поедем!
Стою усмехаюсь, почему-то.
Вот ведь шкода.
Надежда мальчуганов за шиворот тащит, те упираются.
Ну точно демонята.
Растрёпанные, немного неряшливые.
Оба в джинсовых комбинезончиках и в клетчатых рубашках.
Такие забавные…
У малых волосы светлые, кучеряшками вьются в разные стороны. Цвет волос мамин.
Ну клянусь, если бы мы с Надеждой встречались в прошлом, я бы подумал, что они — ну точно мои.
Вообще я брюнет…
Один из мальчуганов что-то уронил, Надя наклонилась поднять… И вот тут у меня перехватило дыхание, кровь ухнула в нижнюю часть тела, а во рту пересохло.
Сглотнул ком во рту. Потому что увидел, как изящно, блин, Надя наклонилась, а её юбка слегка задралась, открыв доступ к стройным ножкам.
Меня замкнуло…
И перед глазами вдруг встала та самая картина, как она мне кофе на рубашку выплёскивает.
— Полы скользкие…
Ну, ну!
Да не было там никаких полов скользких.
Её смелость меня поразила.
Не каждый осмелиться сунуть голову льву в пасть.
Наоборот, в ноги падают, стараясь выслужиться по любому поводу.
Аж тошнит!
Все девицы слишком предсказуемые, приторные какие-то, как под копирку. Будто на одном заводе, как роботов штампуют. Щебечут, сюсюкают, прелестями своими трясут, соблазняя. Готовы за одно только малейшее проявление внимания с моей стороны с моста прыгнуть.
А эта?
Какая-то не такая.
Не такая, как все.
Зубки пытается показать.
Но в то же время побаивается, чтоб не уволил.
Оно и понятно, двое на одной хрупкой шейке сидят.
Ещё и какие — монстрики самые настоящие.
Вот впервые с таким сталкиваюсь.
Потому что мне ещё никто не отказывал, никто себя так дерзко не вёл!
Какой дерзкий, смелый поступок!
Я просто офигел, от того, что она сделала.
Девчонка устроила в моей голове какой-то бедлам. Ураганом пронеслась по нервам, выкрутив весь мой внутренний мир наизнанку.
Это… и что вы думаете?
Завела меня за секунду.
В любом другом случае, я бы без разговоров вышвырнул с вещами на улицу, ещё и влепил бы штраф за неуважительное отношение к начальству.
Но ведь эта… так сильно зацепила!
Казалось бы, в Наде нет ничего такого особенного, или я ошибаюсь?
Ведь в тихом омуте…
Напротив.
В ней есть много чего интересного, но она прячет всё это за бесформенными свитерами и строгими юбками.
