временно прекратились. Я даже начала страдать от того, как редко мы виделись, и каждый вечер невыносимо скучала и ждала от него смс.
Отца со скандалом уволили с работы. У меня были подозрения, что к этому приложила свои пакостные руки Клара — уж очень она его невзлюбила и всячески донимала и лезла с упрёками, мол, не туда поставил коробки и вообще работает очень медленно и неосторожно. Но Сэм был удовлетворен его работой, поэтому не обращал на нытьё Клары никакого внимания, пока однажды не пропал целый ящик дорогостоящего виски, который Сэм специально заказал к предстоящим праздникам. Официантка сразу указала на отца, якобы она видела его именно с тем ящиком, а после от него и след простыл. Отец пытался оправдаться, но наличие перегара от выпитого накануне дешёвого виски говорило не в его пользу. На руку Кларе сыграло ещё то, что камеры у служебного входа давно не работали, и невозможно было железобетонно оправдать несчастного грузчика.
Сэм был в ярости, ведь этот ящик стоил ему приличных денег, и он собирался, как минимум утроить вложенную в него сумму. Разбираться долго не стали, доводы отца никого не убедили, и Сэм выгнал его из «Гриновуча», пригрозив больше не показываться ему на глаза. А деньги за пропавший алкоголь, естественно обещал, вычесть из моей зарплаты.
Отец тяжело переживал этот инцидент и ещё сильнее пристрастился к алкоголю. Теперь он снова был безработным и возобновил общение со старыми друзьями, которые бессовестно тянули его в самую пропасть. Он часто не ночевал дома и возвращался уже на следующий день или вовсе мог пропасть на двое-трое суток.
На работе мы с Кларой постоянно ссорились. Я знала, что это она всё подстроила, уж очень она была счастлива, когда отца выгнали. Однажды она даже пыталась обвинить меня в мелкой недостаче в кассе.
— Это низко уже даже для тебя, Клэр. Я понимаю, что ты дочь своего отца, но воровать каких-то жалкие шесть долларов это настоящее дно! — прошипела она, глядя как я в очередной раз пересчитываю кассу.
Иногда мы подменяли барменов, когда им нужно было взять больничный или внеплановый выходной. И кассовые дела ложились на наши плечи, в этот день ответственная за кассу была я.
— Закрой свой рот, пока я сама тебе его не закрыла, — рявкнула я, не поднимая головы.
— Мало того что воровка, так ещё и истеричка! Плохо тебя там лечат в этой твоей психушке.
— Я хожу не в психушку, а к психотерапевту, это разные вещи.
— Ну конечно. Ты человека чуть глаз не решила, психопатка конченая! Такой клиент хороший был, но после того случая к нам больше не ходит и всё из-за тебя, дрянь! Скоро твои чары на Сэма перестанут действовать, и он увидит, кто ты на самом деле, и уже как ноги перед ним не раздвигай — не поможет!
Меня словно окатило кипятком. Я вскочила, резким движением захлопнув кассу, и подлетела к Кларе почти вплотную.
— Что ты сказала? Повтори!
— Я сказала, — надменно говорила она, гордо задрав голову, — что рано или поздно Сэм поймёт, что ты всего лишь неуравновешенная шлюха и воровка и вышвырнет тебя как бездомную дворнягу на улицу, где ты будешь побираться до конца своих дней!
* * *
10 декабря 2018 г.
— Ты ударила свою коллегу кулаком в нос, Клэр. Это не пустяки, — покачал головой психотерапевт.
— Но она это заслужила, доктор Брукс! — вскричала я, всё ещё остро реагируя на событие трехдневной давности.
— Тише, тише… Я понимаю. То, что она сказала тебе — недопустимо, но и твой поступок был… излишним, тебе не кажется? Мы уже говорили с тобой об этом, и ты согласилась, что поступила опрометчиво.
— Вы не представляете, как она испортила мне жизнь. Хотя, нет, вы, наверное, как раз и представляете. В общем, я ничуть не сожалею о том, что сделала. Даже если меня посадят или упекут в психбольницу. Она меня вывела и поделом ей.
— Никто тебя не посадит и никуда не упечет. Я этого не допущу, — мягко улыбнулся он, поправляя очки в тёмной глянцевой оправе. — Но ты должна понять, что так поступать нельзя. Ты ведь находишься в обществе. Нужно уметь решать такие моменты при помощи слов.
— И что мне теперь делать? Мой начальник взбешён, он требует, чтобы я сначала вылечилась, а потом выходила на работу.
— Ты практически здорова, не считая лёгкую депрессию и агрессию, над которой мы с тобой будем плодотворно работать на ближайших сеансах. Не вижу смысла подсаживать тебя на тяжёлые препараты. Дай мне его номер телефона, и мы всё уладим, не беспокойся. Но недельку тебе лучше все-таки посидеть дома.
— И на что же мне жить тогда? — уставилась я в одну точку и следом тихо пробурчала. — Хоть на панель иди зарабатывать…
Брукс услышал и, по-отцовски положив руку мне на плечо, заверил:
— Не стоит впадать в крайности. Возможно, удастся договориться с твоим начальником, чтобы он дал тебе неделю в счёт отпуска и соответственно оплатил тебе эти дни.
— Если так, то спасибо большое. Я сама не своя от последних событий.
Мы ещё около получаса обсуждали моё состояние и пытались найти выход из него. После разговора с ним действительно полегчало и меня отпустило.
С одной стороны я понимала, почему Клара ко мне так относится. Всему виной была её симпатия и ревность к Сэму, но он никогда не воспринимал её всерьёз. С каждым днём, с каждой его улыбкой подаренной мне, она ненавидела меня всё больше и больше, хоть и в лицо старалась улыбаться и делать вид, что ей всё равно. Мы никогда не были подругами, но её злоба ко мне была не оправдана, потому что я не имела видов на Сэма. Только вот от ревности слепнут.
Каким-то чудом у Брукса получилось убедить шефа дать мне внеплановый недельный отпуск. Скорее всего, он сослался на то, что психотерапию стоит проводить чаще, особенно в этот период, когда моя психика немного расшатана. Сэм сам позвонил мне и сообщил об отпуске. Он был холоден в разговоре и заметно раздражен, наверняка Клара напела ему еще что-то обо мне, окончательно склонив на свою сторону.
Делать было нечего, и без работы я вскоре совсем заскучала. Благо в один вечеров, полных одиночества и самобичевания ко мне пожаловала Джулс. Мы не виделись около двух месяцев, и за это время моя жизнь превратилась в настоящий хаос, о котором подруга слушала с
