руках она была такой хрупкой, что если бы он захотел с силой обхватить — непременно бы ее переломил.
За дверью слышались чьи-то разговоры. Он аккуратно поправил воротник моей блузки и вернулся на свое место.
— Не сердись, я стараюсь сделать как лучше. Ты запала мне в душу, Клэр Дэвис. И я намерен оберегать тебя, насколько это возможно, — произнес он, подперев руками отточенные скулы.
Его слова согревали и обволакивали. Мне трудно было признать это, но с этим человеком, в какой-то степени, мне было комфортно. Возможно, на меня так действовало то, что он говорил и как смотрел с неподдельной нежностью и теплотой.
Я уцепилась взглядом за обручальное кольцо. Хоть мне и хотелось дать ему ещё один шанс как специалисту, меня сильно мучил вопрос по поводу его семьи. Потому как его некоторые действия никак не могли ассоциироваться с действиями женатого человека.
— А, знаешь что? Давай я тебя сейчас подброшу до дома? — он быстро начал собираться. Закинул в портфель какие-то бумаги, чёрную автоматическую ручку и блокнот в кожаном переплёте и поспешно скинул с себя белый медицинский халат, тут же повесив его на свободный крючок у двери.
— Иди на парковку, там и встретимся, — сказал он и отвлёкся на выключение компьютера.
Делать было нечего, и я послушно последовала на парковку, обдумывая как бы мне к нему подступиться и задать свой главный вопрос. Он пришёл минут через пятнадцать, сославшись на то, что его задержали по работе. За это время мой нос залился красным, а на щеках появился стойкий румянец. Ветер успел растрепать мои волосы и даже кое-где их спутать. Мы уселись в машину, и он стремительно покинул территорию поликлиники, пока нас кто-нибудь не увидел.
— Ты сегодня практически не упоминала об отце. Всё так плохо? — поинтересовался Мартин.
— Он уже три дня не появлялся дома, телефон не доступен. Хотя, скорее всего, он снова его потерял.
— С ним нужно что-то делать…
— Я знаю, — ответила я и замолчала. Мне так не хотелось снова говорить о том, что у нас нет средств! Поэтому я решила, что это мой шанс перестроить разговор в нужное мне русло.
— В отличие от моего никудышного папаши, вы наверняка самый добрый и понимающий. Завидую белой завистью вашим дочкам, — я натянула на своё лицо самую милую улыбку, которая только могла быть у меня в тот момент.
Он повернулся и пристально на меня взглянул, после чего снова перевёл свой взор на дорогу.
— Думаю да. По крайней мере, они выглядят счастливыми, — наконец произнёс он.
— А жена ваша? Она тоже счастлива? — не выдержала я.
— К чему такие вопросы, Клэр? — от его взгляда мне стало неловко, и я почувствовала, как начали гореть щеки.
— У вас кольцо на пальце…
— Ах, это… — ношу по привычке. Давно пора уже снять его, но мне все еще непривычно, что в нем больше нет необходимости. Мы с Луизой, моей женой, подаем на развод. Я и живу уже долгое время отдельно, дети — единственное, что нас связывает.
— О, извините.
— Нет, нет, все хорошо. Так бывает, что отношения угасают, в этом никто не виноват. И все же, мы предпочли не мучить друг друга, а жить каждый своей жизнью, но при этом остаться добрыми друзьями.
— Не всем удается остаться друзьями после развода, — я вспомнила развод родителей Джулс. Чего там только не было: драки, бесконечные скандалы и раздел имущества, и уж точно там никто не собирался дружить после окончания этого хаоса. — А у вас еще и двое детей. Вам должно быть очень помогает ваша профессия в жизни, раз вы можете избежать ссор и недопониманий.
Он по-доброму рассмеялся. Под глазами забегали мелкие морщинки, а кончик носа слегка опустился. Лучи солнца играли на его зрелой, но почти безупречной коже, на которой не было ни щетины, ни воспалений от бритья. «Видимо, он хорошо за собой ухаживает и пользуется качественной бритвой. Наверное, получает неплохие деньги за свою работу» — подумала я.
— У меня трое детей, но это не так важно.… Без ссор никуда. Людям свойственно не совпадать мнениями и интересами, и это нормально. Просто нужно уметь идти на уступки друг другу. Моя жена — замечательная, мудрая женщина. Мне повезло, что она адекватно смотрит на отношения, поэтому она не устраивает истерик и не шантажирует детьми.
— Значит, вы сейчас свободны? — мои глаза слегка прищурились. А в душе возникло непередаваемое волнение и, возможно, облегчение.
— Ты еще долго будешь мне выкать, Клэр? — усмехнулся он. — Я понимаю, что я по сравнению с тобой уже достаточно старый, но мы с тобой ведь не чужие люди.
— Хорошо, я тебя поняла.
— И да, я по факту свободен. По бумагам еще, конечно не совсем, но в целом, да.
С того момента наставления Джулс перестали что-то значить. И я хотела посмотреть, что будет между мной и Мартином дальше. Меня подкупал его внешний вид, чистоплотность и педантичность, с которой он складывал вещи на своем рабочем столе. Его аккуратное отношение к салону автомобиля, где не было ни пылинки, ни фантика или пустой бутылки из под воды. От него всегда вкусно пахло, и запах этот был таким манящим, что хотелось просто укусить его. Хотя, такое действие было бы очень странным с учетом наших отношений «доктор-пациентка».
Он остановил машину, и я только сейчас заметила, что мы уже стоим у моего подъезда. В окнах не горел свет, а значит отец так и не появлялся дома. Я заметно погрустнела, ведь это значило, что мне пора отправляться на его поиски.
— Клэр.
— Да?
— Я хотел поговорить о твоем отце. Я вижу, как тебе плохо, от того, что с ним творится, и не могу на это спокойно смотреть. У меня есть кое-какие связи в клинике, и я бы мог помочь тебе определить его. Конечно, еще нужно договориться с одним человеком, но это вполне возможно провернуть, и тебе не придется копить деньги. Как ты смотришь на это? — спросил он, внимательно меня изучая.
— Я… — я ошарашенно на него уставилась. Это было слишком хорошо, чтобы быть реальностью, но в то же время он настоящий, передо мной, и говорит мне то, что я бы очень хотела услышать.
— Клэр, это отличная возможность, и на твоем месте я бы даже не раздумывал. Нужно, всего лишь, твое согласие, и я постараюсь все организовать.
— Ты прав, это отличная возможность. Но… мне неудобно, что я не могу ничем отплатить. То, что ты для меня делаешь —
