Начет Юлии Андреевны звоню... Что там за хвори у нее через каждую неделю?
-Её тоже уволить? - парировал Троепольский.
По его тону было понятно, что еще обижается, но я пропустил укол мимо ушей и сразу перешел к делу:
-Я уже говорил, что Кристина не хочет ни к кому кроме этой Юли, мать ее, Андреевны, идти на прием. Когда там первое узи?
-У нее, если мне не изменяет память, семь или восемь акушерских недель беременности, так как зачатие прошло чуть больше месяца назад. Следовательно, уже можно послушать сердцебиение плода. Ну а первый скининг ровно в двенадцать недель, - тон врача с обиженного сменился на деловой. Привык не мешать работу с обидами. За это я его всегда и уважал.
-Спасибо, друг. Ты уж поторопи специалистку свою. Предчувствие у меня не очень хорошее, да и жена упирается. И еще, за врача того извини. Погорячился.
-Знаешь, Олег, я ведь его полгода заманивал к себе... А после истории с твоей женой, целый допрос провел. Говорит, не обижал никого. А пациентка вообще была очень скромной и молчаливой. Он её предупредил, что будет комментировать каждое действие, но супруга твоя отказалась. Вся процедура в тишине прошла. Я даже камеры хотел отсмотреть из коридора, но как назло в этот день сбой был...
-Моя жена скромная и молчаливая? Он точно Кристине инсеминацию делал? - расхохотался я, хотя тут же предположил, что может быть именно то, что врач мужчина на нее так повлияло.
-В общем, Манелову еще целую неделю перед увольнением отрабатывать, так что он пока у нас. Заедь и поговори с ним, тем более он и сам ищет встречи. Хочет все объяснить. Он и номер твой просил, да я не дал.
Я попрощался с товарищем и невольно задумался о том, что может стоит поговорить с врачом?
***
Вся эта ситуация начала нешуточно меня напрягать, да и поведение Кристины стало меняться. Моя распоясавшаяся бывшая снова стала невероятно дерганной и с каждым днем становилась все нервнее и напряженее.
Как хищник, почуявший неладное, я полностью перебрался в дом, чтобы лишний раз не выпускать ее из поля зрения. Тем более, что состояние жены ухудшилось. Каждое утро она стремительно подлетала с постели и надолго закрывалась в ванной, объясняя это токсикозом, а ночью льнула ко мне как мартовская кошка и вытворяла такое, чего я не видел от нее за весь год замужества.
Все прояснилось через пару дней. Одним холодным утром, в середине февраля я потерял терпение и заявил, что мы едем на узи к другому врачу. Жена побледнела и тут же упала в обморок, который моментально прекратился после моего распоряжения срочно вызвать скорую.
-Ты моего ребенка угробить хочешь? - заорал я, и жена, забившись в угол, испуганно всхлипнула, опустив глаза, но я успел увидеть в них настоящий страх.
Это странное ощущение: на короткий миг поймать во взгляде женщины истину, и не сумев разобраться, упустить ее. Ощущение подвоха напрягло и заставило чутье буквально встать на дыбы. За годы в бизнесе я неплохо научился считывать людей, но с Кристиной в свое время это не сработало. Зато теперь я ясно видел по позе и затравленному виду бывшей, что она что-то скрывает. Только вот что? Ведь беременность подтвердилась в независимой лаборатории.
-Хорошо, - обманчиво мягко начал я, - звони своей Юлии Андреевне, пусть она делает для нас исключение и проведет узи прямо сейчас.
-Но, она больна.
-Ты плохо слышишь? Я сказал, звони.
Врачиха оказалась не промах, поэтому всё таки явилась. Причем выглядела вполне здоровой.
Она заявила, что после обморока Кристину беспокоить нельзя, и она проведет осмотр, а узи может подождать. Эта рыбоглазая даже выдержала мой тяжелый взгляд, хотя ее откровенно потряхивало, когда я с высоты своего роста склонился над ней и внимательно посмотрел в бегающие водянисто-голубые глазенки.
-Олег Аркадьевич, вы же не хотите навредить ее состоянию? - испуганно пропищала врачиха и попала в точку.
Я действительно не хотел вредить. Поэтому, сцепив зубы от злости, согласился провести узи в другой день, а потом вышел и набрал номер того самого врача. Тогда я ещё не подозревал, чем для меня обернется этот звонок и желание выяснить причину страхов бывшей.
Глава 10
Сигарета медленно тлела в руках, и февральский ветер пробирал до костей, а я всё продолжал стоять на улице. Кристина вышла провожать Юлию Андреевну, но не выдержала моего внимательного взгляда, поэтому мигом умчалась к себе. Если так пойдет дальше, то собственного ребенка жена мне не покажет до самых родов, а потом откажется рожать, и будет ходить как слон, если рыбоглазая врачиха опять захворает.
Чутье упорно говорило, что в этой истории что-то нечисто, но я никак не мог понять, в чем дело. Казалось бы, нужно успокоиться, и как счастливый папаша ждать растущего живота, а потом и появления долгожданного наследника. Но что-то не складывалось. Как будто не хватало какого-то пазла...
Тем временем в трубке раздавались монотонные гудки. Врач не взял тубку ни с первого, ни со второго раза.
Вот здесь-то меня и сорвало.
Внезапное решение пришло молниеносно. Нужно хорошенько тряхнуть напугавшего жену врачишку и понять, чем он так обидел Кристину. Тем более он и сам хотел поговорить. За что боролся, на то и напоролся.
Я снова открыл присланное Троепольским сообщение и прочитал имя врача: Павел Игоревич Манелов.
Тааак...
Нет смысла еще раз набирать его номер, лучше поговорить лично. Именно поэтому я, не теряя времени, отправился прямо к нему на работу.
В медицинском центре было довольно пусто, но это сейчас играло мне на руку. Вдруг придется выбивать из горе-врача признание силой? Лишние уши нам только помешали бы, а уж камеры, на которые обычно попадали мои разборки, тем более.
Я практически беспрепятственно прошел мимо регистратуры, испугав симпатичную медсестричку своим грозным видом и никак не среагировав на испуганные вопросы о записи.
Пара ударов костяшками пальцев по двери нужного кабинета, уверенное "входите" и вот я уже смотрел на того, кто дал жизнь моим сперматозоидам.
Высокий худощавый мужик примерно моего возраста, удивленно взирал на меня из-за стекол прямоугольных очков. Наверняка, ожидал увидеть какую-нибудь очередную дамочку с проблемами зачатия, а встретился взглядом с почти двухметровым накачанным бугаем.
Сюрприз!
Скользнув взглядом по белому халату, бумагам, аккуратно разложенным на столе и по небольшому, но светлому кабинету, я медленно прошел к столу и без приглашения сел
