Я стараюсь не потерять их в потоке машин, и это сложно. Подрезаю, на красный проскакиваю. Пару раз нарываюсь на рев клаксонов рассерженных водителей, слышу за спиной скрежет шин, но мне сейчас все равно. Если я не узнаю, куда направляется Мурзалиев — рехнусь.
Только бы не к нему и не к Жен. Увидеть два сплетенных силуэта в окне — для меня это слишком. Не свыкся, не смирился еще.
К моему огромному облегчению, Рашид сворачивает к одному из ресторанов, и я ныряю вслед за его черным джипом. С моего парковочного места отлично видно, как Мурзалиев помогает Жен выбраться из машины. Она выглядит несколько взволнованной, бросает взгляд в мою сторону. Заметила все-таки. Но Рашид не дает ей возможности подойти: отрицательно качает головой и предостерегающе подхватывает за локоть.
Интересно. Она ему рассказала? Если да, то до или после того, как разделась в его кабинете? Или это был бонус перед откровениями? Напоминание, кому принадлежит на самом деле.
Черт, как же хочется выскочить из машины и совершить глупость, о которой буду жалеть до конца жизни. Сдерживаюсь, конечно, но сейчас мне кажется жизненно необходимым сделать что-то, чтобы полегчало. Хоть что-нибудь. Только вместо этого сижу в оцепенении, как последний неудачник. Я сказал ей, что готов бросить жену и мечтаю, чтобы она была моей. Про шарф плел какую-то ерунду, напугать боялся. Идиот! Она мне не ответила ничем. Ни разу!
Они заходят в ресторан. Мурзалиев открывает дверь, касается талии Жен ладонью, будто помогая зайти внутрь, и я уже от одного этого закипаю. Как бы я хотел сам ему все рассказать. О том, что Жен хотела меня. И том, что в нашей постели не было никого третьего.
Раздается писк мобильника. Сообщение от Жен, и текст в нем такой, будто эта девушка мысли читать умеет:
«Прошу, не надо. Я все объясню позже. Уезжай».
Не знаю, как не проспал свой рейс. Решил лететь, но накануне утешился коньяком, в итоге едва успел на регистрацию. И все это ухитрился проделать с адским похмельем. Пришлось даже просить стюардессу принести что-нибудь алкогольное и как можно скорее. Я никогда раньше не попадал в подобные ситуации, и чуть со стыда не сгорел, когда на меня презрительно посмотрела соседка.
И как после этого не поверить, что любовь меняет людей? Я всегда был сдержанным, собранным человеком, но за последнюю неделю на моем счету полный комплект начинающего неудачника. Вел машину после стакана коньяка, изменил жене с девушкой, которая, оказалось, с моим подчиненным встречается, лихачил, чуть не пропустил самолет, а последние два дня напивался в хлам, чтобы уснуть, не представляя где и с кем сейчас Жен.
К черту все это! Помнится, я собирался найти правильные слова для Веры, чтобы хотя бы попытаться травмировать ее как можно меньше, но снова так увлекся собой, что пошел искать речи на дне бутылки. Разумеется, мудрость там обнаружена не была, и теперь придется, стоя перед женой, мямлить и заикаться. Не из тех я, кто может без сожалений разорвать отношения с человеком, а это значит: мне придется вести войну за независимость с собственной совестью.
Глядя на вывеску отеля, я тяжело вздыхаю. Вот, значит, где все свершится. Последние четыре шага до двери сделать решительно невозможно.
— Так, посмотрим, — профессионально улыбается девушка за стойкой регистрации, сверяясь с компьютером. — Замечательно! У нас остался отличный люкс на двоих, — наконец говорит, а у меня случается ступор.
— Что? — переспрашиваю.
На двоих? Усиленно копаюсь в памяти в попытке понять, когда это я просил заказать двойной номер, но вспоминается только уверенность секретарши, что у нас запланирован романтический уикэнд. Разумеется, он по умолчанию включает в себя двухместный номер и полное взаимопонимание на этот счет.
Дьявол, это надо исправить.
— Простите, а одноместного нет? — спрашиваю у девушки. — Это ошибка. Пересчета не нужно.
Представляю, как будет замечательно, когда Вера придет в номер с кроватью в полкомнаты, а я объявлю ей, что намереваюсь подать на развод!
— Простите, у нас сейчас проходит конференция по наноматериалам, и все одноместные номера заняты…
Дьявол! Вера же именно на конференцию и летит. С докладом наверняка. Выступать будет, а тут я, с курса собью. Внезапно вспоминаю, что она всегда как огня боялась публичных выступлений, потому что в научной среде ляпнул одну-единственную глупость — и тебя навсегда запомнят только по ней. Кажется, когда-то я очень гордился тем, как она умела скрывать свой страх, и каждый раз после доклада звал ее сходить куда-нибудь, в компании друзей выпить пива. Мы сидели целыми вечерами, смеялись, шутили. Я не знаю, боится ли Вера выступлений теперь. И не помню конференций, на которых она выступает. Мы вообще друг о друге теперь ничего не помним. Дни рождения — и те в ежедневниках записаны на всякий случай. Самому от себя тошно.
— Что, совсем ни одного? — спрашиваю в отчаянии.
— Простите. — С этими словами мне протягивают ключ. — Мы можем помочь вам с багажом.
Мне не нужна помощь с багажом. У меня с собой одна сумка, потому что я не собираюсь задерживаться с женой и на минуту дольше необходимого. Поднимаюсь по лестнице, досадуя на Дарью. Постаралась на славу. Правду говорят, что благими намерениями…
Отпираю дверь и обнаруживаю, что, как и боялся, кровать в люксе просто гротескна. Взгляд так и приковывает. Прям от дверей. Черт возьми, вся вселенная против меня! Видимо, изменщикам воздается.
Досадливо отбросив в сторону сумку, сажусь на кровать, стараюсь собраться с мыслями. В попытке сосредоточиться закрываю глаза и, сам не заметив, начинаю дремать.
Будит стук в дверь. Я не помню, как заснул, и вообще несколько секунд пытаюсь определить, где нахожусь. За окном уже стемнело, приходится включить ночник, чтобы сориентироваться в незнакомой обстановке. Хотел бы я, чтобы за дверью оказалась горничная или кто-нибудь из персонала, но, скорее всего, это Вера. Она должна была прилететь только завтра, но могла поменять билет. Знает ведь, что я уже здесь. Поворачиваю ключ в двери и понимаю, что не ошибся.
Она начинает с порога, будто дольше ждать не в состоянии.
— Привет. Я не выдержала, прости. С тех пор, как ты позвонил, места себе не нахожу, — оправдывается. С каких пор мы вынуждены объяснять, по каким причинам решили встретиться раньше назначенного срока? Черт, Вера, я же не один все это чувствую…
— Впустишь?
— Да, прости, — пытаюсь взять себя в руки, нервно приглаживая волосы. Я так и не придумал свою речь…
Увидев огромную кровать в номере, Вера застывает столбом. Знаю, насколько двусмысленно все это выглядит, и тороплюсь прояснить:
— Моя секретарша что-то напутала.
Видимо, после этих слов Веру покидают последние сомнения.
— Кирилл, что происходит? — спрашивает она, оборачиваясь.
