Волосы были схвачены на затылке лентой. Она легко несла ружье, словно оно ничего не весило.
Лео шел следом за Диной. Ее освещало яркое солнце.
Первые заморозки уже тронули лес. Кустики брусники стали железными. Красные ягоды сочно горели между глянцевыми листьями.
Никто из них не думал о медведе. Не видели они и Вениамина, который крался за ними следом. Прячась за кустами и можжевельником. Они пришли сюда, чтобы побыть наедине.
Дина положила ружье на землю и ждала Лео, спрятавшись за большим камнем. Потом прыгнула на него, как рысь.
Он бросился ей навстречу. Их объятие вспыхнуло, словно смола в огне. Сегодня он был господином положения. Придавил ее к вереску, она жалобно застонала. Он был тяжел, как тролль. Задрал юбку, прижался к ней.
— Я люблю тебя, Дина! — проговорил он из глубины озера, где листья кувшинок плавали между стеблями тростника. От илистой воды поднимался сильный, свежий запах земли. Где-то у кромки воды застонал большой зверь.
— Ты меня раздавил! — удовлетворенно сказала она.
— Я только принимаю то, что ты предлагаешь.
— Тебе было мало ночи?
— Мало.
— Тебе бывает когда-нибудь достаточно? — Нет.
— Что с нами будет?
— Я приеду опять. И опять… И опять…
Она замерла под ним:
— Ты уезжаешь?
— Но не сегодня.
В слепой ярости она сбросила его с себя. Села. Огромная кошка, которая сидит, опершись на передние лапы, и смотрит в глаза своей добыче.
— Когда?
— Со следующим пароходом.
— И ты говоришь об этом только сейчас?
— Да.
— Почему ты не сказал об этом вчера? — крикнула она.
— Вчера? А что изменилось бы?
— И ты еще спрашиваешь?
— Дина, — тихо позвал он и хотел обнять ее.
Она оттолкнула его и встала на колени среди вереска.
— Ты ведь знала, что мне придется уехать! — умоляюще сказал он.
— Нет!
— Я говорил тебе об этом еще в Тромсё.
— Ты написал, что приедешь в любом случае. Ты приехал в Рейнснес, чтобы остаться!
— Нет, Дина. Я не могу остаться.
— Тогда зачем ты приехал?
— Чтобы увидеть тебя.
— Ты думаешь, что Дине из Рейнснеса достаточно, чтобы кто-то приезжал только для того, чтобы посмотреть на нее?
Ее голос был голодным волком, который проваливался в глубоком снегу.
— Ты думаешь, что можешь приезжать, получать то, что хочешь, и уезжать снова? Неужели ты так глуп?
Он с изумлением смотрел на нее:
— Дина, разве я что-нибудь обещал тебе? Говорил о женитьбе? Давал слово?
— Иногда слова не нужны! — отрезала она.
— Я думал, мы понимаем друг друга.
Она не ответила. Встала и острыми ногтями содрала с юбки приставший к ней мусор. Лицо у нее было совершенно белое. Губы покрыты инеем. Глаза словно замерзшие колодцы.
Он тоже встал. И несколько раз позвал ее по имени, словно просил прощения.
— Ты думаешь, из Рейнснеса можно уехать против моей воли? Думаешь, можно приехать, посеять свое семя и снова уехать? Думаешь, все так просто?
Он не ответил. И снова сел в вереск. Ему хотелось успокоить ее, позволив выплеснуть на себя весь гнев.
— Я должен вернуться в Россию… Пойми, я занимаюсь делом, которое надо довести до конца.
— Иаков хотел остаться в Рейнснесе, однако ему пришлось уехать, — сказала Дина, не глядя на Лео. — Но он здесь, со мной. Навсегда.
— Твой муж умер, а я умирать не собираюсь. Если будет ребенок, я…
Она жестко рассмеялась, схватила ружье и решительно направилась в лес.
Он встал и пошел за ней. Вскоре он понял, что она начала охоту. Напряглась и была начеку. Словно хотела избыть свою ярость, целиком сосредоточившись на охоте. Она бесшумно кралась между деревьями.
Лео улыбнулся.
Вениамин следил за ними из своего укрытия. С большой осины, вставшей над каменной россыпью. Замерев, он следил за их объятием у камня. Лоб у него прорезали морщинки, губы приоткрылись. Уголок рта стал подергиваться.
Он не слышал, о чем они говорили. Потом они пошли дальше и на время исчезли из виду.
Вениамин крался за ними. Ему хотелось увидеть все, оставаясь невидимым.
Лео спокойно шел за Диной, скользя глазами по ее фигуре.
Низкое осеннее солнце тянулось к ней, а она искала тень Лео на стволах деревьев и на вереске.
Выйдя на поляну, Дина остановилась и обернулась к нему:
— Иаков погиб в омуте, потому что не понял, кто я.
— Что ты хочешь этим сказать? — У Лео на душе стало легче, оттого что она снова заговорила с ним.
— Он упал в пропасть. Потому что я так хотела.
— Как это? — прошептал он.
Она отступила на несколько шагов. Медленно. Подняв руки.
— Я столкнула сани.
Он судорожно глотнул воздуха и хотел подойти к ней.
— Стой там! — приказала она. Он замер среди вереска.
— Нильс тоже не понял, кто я. Но он ушел сам.
— Дина!
— Плод вышел у меня с кровью в Фолловом море. Ему будет лучше у Ертрюд… Потому что ты не приехал!
— Дина, иди сюда! Объясни, о чем ты говоришь. Прошу тебя!
Она опять повернулась к нему спиной и медленно пошла по поляне.
— Ты снова уедешь в Россию? — крикнула она ему на ходу.
— Но я все равно вернусь! О каком плоде ты говорила?
— А если не вернешься?
— То знай, что мои последние мысли были о тебе. Расскажи, что случилось в Фолловом море?
— Иаков и все другие — они остались со мной. Я нужна им.
— Но ведь они умерли! На тебе нет вины…
— Что ты можешь знать о вине?
— Кое-что. Мне приходилось убивать…
Она неожиданно повернулась к нему. Остановилась, глядя на него в упор.
— Ты только так говоришь! — гневно крикнула она.
— Нет, Дина. Это были предатели, они могли погубить других. И все-таки… я чувствую на себе вину.
— Предатели! Ты хоть знаешь, как они выглядят?
— По-разному. Они могут выглядеть, как Дина Грёнэльв, которая хочет привязать мужчину к своей юбке.
Я Дина, я вижу, как Лео выходит из тени. Бородатый, грязный и оборванный. Дуэльный пистолет Пушкина он держит, будто томик стихов. Ему что-то от меня надо.
Но я не подпускаю его слишком близко. Я зарядила ружье, чтобы охотиться. Лео не понимает своего же блага. Он хочет что-то рассказать мне о новом царе Александре II. Но я устала. Я слишком долго шла. Мне не хватает лошади.
Я Дина, я говорю разбойнику: «Сегодня ты встретишь Ертрюд. Она освободит тебя от всех тревожных мыслей, и тебе не придется бежать как предателю».
Я показываю на Каина и мечу его голову. Чтобы его было легко узнать в другой раз. Потому что он будет избранным и защищенным. Во веки веков.
Я укладываю его на вереск, в объятиях Ертрюд он всегда будет в безопасности. Я смотрю на него. В его зеленых глазах еще есть жизнь. Он что-то говорит мне. Яркий красный ручеек бежит у него изо рта мне на руку. Я обнимаю его голову, чтобы он не был один в темноте. Он видит Ертрюд.
