Когда я впервые приехала на остров, наш повар Ирис сказала мне, что она чувствует дух Глории вокруг нас. Я тогда из за этого поиздевалась над ней, но Ирис была права, когда сказала, что жизнь на острове изменит меня. Сейчас я тоже чувствую присутствие моей любимой тети, особенно здесь — у могилки, куда я прихожу время от времени поговорить обо всем, что накопилось в моей голове.
"Джеф ревнует, он понимает, что, будучи старшим из нас двоих, не у него с Вандой родится первый внук Тейт. Они стараются, но им пока не везет. Может быть, просто мир не готов пока к маленькой копии Джефа? — я бросила сорняк к себе за спину и села поудобнее, вытянув ноги. — Возможно, что мир не готов и к появлению миниатюрной Хайден, но она уже скоро появится".
Я успокоилась и сидела, ожидая ответа, прекрасно зная, что он не придет. Глория любила пошутить. Я сидела и представляла себе, как она говорит что то похожее на: "Проклятое время. Я не становлюсь моложе. Ха ха! Но я не становлюсь и старше! Ибо я мертва".
Все, что я услышала в ответ, был ветер, шуршащий листвой на кустах и деревьях, окружающих меня.
"Я никогда не представляла себя в качестве родителя, а вот Адриан я вижу идеальной мамой. Она основательная, разумная и терпеливая. Она просто обязана обладать всем этим, потому что у меня таких качеств нет. Появление ребенка заставит меня повзрослеть, но я не уверена, что хочу этого".
Я засмеялась, представляя себе, как Глория говорит мне: "Ты должна была обо всем этом подумать до того, как отдала свою яйцеклетку".
"Адриан хочет семьи со мной. Я не могла отказать ей в этом. Делая ее счастливой, я сама чувствую себя счастливой, — я тяжело вздохнула. — Я так сильно люблю эту женщину! Гостиница была прекрасным подарком от тебя, но самым лучшим твоим подарком, когда либо подаренным мне, была Адриан".
Я встала на колени и положила свою руку на надгробие Глории.
"Я не знаю, есть ли у тебя там наверху какие то связи, но, пожалуйста, замолви за Адриан доброе слово. Я так нуждаюсь в ней здесь, без нее моя жизнь никогда не будет такой же счастливой".
Встав с земли, я отряхнула шорты.
"У меня есть работа, которую надо сделать прямо сейчас, но замолви и за меня доброе словечко. Я знаю, что у Бога есть чувство юмора. Попроси его присмотреть за мной, — я повернулась и собралась уйти, но снова повернула голову через плечо, о, чуть не забыла, Ирис просила и за нее замолвить слово. Она хочет дождь. В ее саду вянут цветы".
* * *
"Что ты там делаешь?"
Я, сидя на жердочке лестницы, посмотрела на Адриан сверху вниз и улыбнулась.
"Я застилаю крышу соломой".
"Дорогая, — терпеливо начала она, — у нас есть сотрудники, которым мы платим, чтобы они делали такого рода работы".
"Я знаю, но я хотела им помочь. У нас сейчас нет гостей, и мне скучно", — я поднялась еще на одну ступеньку по лестнице и медленно двинулась на ту часть крыши, где нужно было закрепить приготовленную солому. Я слышала, как Адриан глубоко вздохнула, когда я сделала это.
"После последнего шторма этот коттедж протекает. Похоже птица или кто то другой порылись прямо здесь".
"А я слышала, что там есть трещина", — сказала Адриан, переступая с ноги на ногу и глядя на меня.
"В птице?"
"Нет, в крыше".
Когда я посмотрела на нее, она выглядела такой милой — беременная и готовая к появлению нашего ребенка. Сиреневый сарафан обтягивал ее большой живот. Она сияла, как сияют все беременные женщины. А может быть в этом были виноваты все те витамины и соки, которые она выпила за это время. Ее кожа и каштановые волосы были абсолютно блестящими.
"Я не слышала, чтобы кто то говорил про трещину. Я слышала, как говорили — "эта чертова птица свила в тростнике свое гнездо", — я улыбнулась и протолкнула приготовленную солому поближе к поврежденному месту.
"Не смей двигаться дальше, — Адриан выглядела очень сердитой, когда я смотрела на нее с крыши. — Не делай этого!"
"Я должна".
"Нет, я сказала тебе — нет", — сейчас Адриан нервно ходила взад и вперед.
"Да, осталось совсем немного", — я уже почти добралась до нужного места, когда крыша сказала — "хрусть!" Я замерла на месте, соображая, что же мне делать дальше. За те несколько секунд, пока я выбирала, куда мне двигаться — вправо или влево, — крыша приняла решение за меня. Когда она проломилась под моим весом, и я начала падать, то увидела вдали наш новый дом. Мы были так близки к переезду, я подумала: на сколько это мое маленькое путешествие задержит наш переезд?
Старая и новая солома, птичье гнездо и я отправились вниз — внутрь коттеджа. Солома и гнездо приземлились на кровати, а я — около шести дюймов от нее — на полу. Пока я лежала там, пытаясь вернуть воздух в свои легкие, я слышала, как Адриан сказала: "А теперь крыша сказала — "бум".
А потом в моих глазах все потемнело.
* * *
"Ты — идиотка!"
Я медленно открыла глаза. Лицо Шелби — нашего островного врача — было всего в нескольких дюймах от моего лица. Она была широкоплечей со светлыми волосами, почти белыми, которые шипами торчали из ее головы. Она всегда напоминала мне норвежского борца и была столь же сильна.
"Не двигайся!"
Я кивнула в ответ. Она схватила меня за подбородок.
"Я сказала — не двигайся!"
Под руководством Шелби несколько наших работников положили меня на твердую деревянную доску. Шелби быстро пристегнула меня к ней и полностью обездвижила. Свернув две простыни, она положила их по обе стороны от моей головы и усмехнулась, когда примотала ее к доске липкой лентой. Лента лежала прямо на моих бровях.
Беспокойное лицо Адриан появилось надо мной, а за ним — лицо Ирис. Ирис выглядела очень злой.
"Я в порядке", — улыбаясь сказала я.
"Тебе лучше надеяться, что нет, девчушка, — произнесла Ирис сквозь стиснутые зубы. — Потому что, если это не так, то будет так, когда я закончу с тобой".
"Мне было бы больно, иначе это не имеет никакого смысла, — я посмотрела на Шелби. — Готовы ли мы уже пойти?"
Меня доставили в больницу на рентген. Только после того как Шелби убедилась, что я ничего себе не сломала, она освободила меня от доски, которая принесла мне больше боли, чем падение.
"Я хочу поблагодарить тебя за работу, которую ты проделала с моими бровями, — я потерла свой лоб, очень надеясь, что они все еще были там. — Я не могла не заметить, что ты, кажется, получила огромное больное удовольствие, срывая ленту".
Шелби и Ирис, стоя по обе стороны от меня, хором заорали так, что я с перепугу села.
