Куп кивнул. Ее скромность тоже ему нравилась — как и ее изящество, остроумие и строгая простота. Именно эти качества выделяли Валери среди других женщин. Даже в джинсах и светлой блузке она выглядела настоящей аристократкой.
Куп уже спокойно подумал об Алекс. Пожалуй, и у нее все складывается довольно удачно. На взгляд Купа, Джимми идеально ей подходил. С одной стороны, он принадлежал к тому же миру, что и Алекс, с другой — так же, как и она, ненавидел самодовольный снобизм, равнодушие, эгоизм так называемого «высшего общества». Впрочем, Куп был уверен, что против союза с ним Артур Мэдисон возражать не станет. Не беда, что Джимми всего лишь социальный работник; главное, он наследнику эстерфилдовского состояния — еще более крупного, чем состояние Мэдисонов. Вся ревность, которую он испытывал к Джимми, куда-то испарилась. Теперь он желал ему только счастья — ему и Алекс тоже. Она была на правильном пути, хотя сама, возможно, об этом еще не подозревала.
— А Алекс знает? — спросил он у Валери, которая собирала со стола посуду.
— Скорее всего, нет, — ответила она. — У Джимми мой характер, деньги для него значат еще меньше, чем для меня.
Куп кивнул. Он понимал, почему так происходит. Джимми и его матери не приходилось зарабатывать деньги или приобретать их еще каким-то способом; они родились богатыми, деньги были для них чем-то само собой разумеющимся, и они привыкли тратить их по мере необходимости.
Или не тратить. Они могли жить, как хотели — купаться в роскоши или чинить унитаз в летнем доме, принимать у себя президентов или работать с сиротами в Уоттсе. Алекс была слеплена из того же теста. То, что она жила на одну зарплату врача-резидента, было для нее выбором, а не необходимостью.
— Ну и как я… вписываюсь? — спросил Куп, беря Валери за руки и усаживая к себе на колени. Она была настоящей женщиной его мечты, и он был намерен убедить ее в этом.
Не из-за денег, нет — из-за нее самой. Он был бы последним глупцом, если бы выпустил из рук такое сокровище, как Валери. Не Валери Уэстерфилд и даже не Валери О'Коннор — просто Валери…
— Или с твоей стороны это будет мезальянс?
— По-моему, ты вписываешься прекрасно, — ответила она спокойно. — Напротив, по сравнению с тобой мы с Джимми выглядим несколько… неотесанными. За последнее время мы немного одичали — пора возвращаться к тому, что в газетах называют «светской жизнью».
Она шутила, но Куп все равно задумался. Он долгое время жил в самой настоящей роскоши, ни в чем себе не отказывал и, говоря откровенно, изрядно избаловался. Теперь, когда у него снова появились большие деньги, он мог продолжать баловать не только себя, но и Валери. И именно это он и собирался делать.
— Да, я сумею приспособиться, — со смехом сказал он. — И знаешь, я уже решил, на что я потрачу все свои деньги.
Я приведу в порядок этот твой «маленький домик у моря»!
— Не надо. — Валери улыбнулась. — Мне нравится он таким, каков он есть сейчас, пусть он и разваливается на части буквально под руками. Как сказал Джимми, в этом есть что-то романтическое.
— В тебе тоже, — ответил Куп, крепче прижимая ее к себе. — Хотя ты и не разваливаешься…
Но Куп знал, что, даже когда такое время наступит, он все равно будет любить ее. Кроме того, он подозревал, что начнет разваливаться на части первым — как-никак она была на семнадцать лет младше его. Молодая, богатая… к счастью, не слишком молодая. Что же касалось богатства, то Куп больше об этом не думал — ведь у него были свои деньги. Теперь он почти гордился тем, что для того, чтобы очаровать, покорить и женить его, понадобилась не сопливая актрисочка с сиськами и километровыми ногами, а женщина из семейства Уэстерфилд — не больше и не меньше. И он был рад, что это наконец произошло.
— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он шепотом.
— Вероятно, да… в конце концов, — ответила Валери и улыбнулась.
Они еще немного поболтали, потом Куп попрощался и ушел к себе. Утром они улетали в Бостон, и он хотел, чтобы Валери хорошо отдохнула.
В аэропорт их отвез наемный автомобиль. У Купа набралось четыре огромных чемодана вещей, хотя ему пришлось приложить значительные усилия, чтобы их не было вдвое больше. Но он собирался лететь в Европу прямо из Бостона, не заезжая домой, поэтому ему пришлось взять с собой несколько костюмов, которые вряд ли могли пригодиться в доме на мысе Код с его неработающим туалетом и протекающей крышей. У Валери же были только небольшой саквояж и сумка, с которыми она прилетела в Лос-Анджелес, когда с Джимми случилась беда.
Их никто не провожал. Куп попрощался с Тайрин еще в «Версале», а Валери крепко обняла Джимми и велела ему быть осторожным.
В самолете Куп и Валери немного подремали, наверстывая упущенное — все-таки вчера они разошлись довольно поздно. Когда они проснулись, самолет уже подлетал к Бостону, и Валери рассказала Купу несколько примечательных фактов из истории «Марисола», о которых, кроме нее и Джимми, мало кто знал. Ее рассказ привел Купа в восторг, и ему захотелось увидеть знаменитый дом как можно скорее.
Он хорошо помнил, каким он был лет сорок назад, — роскошный старый особняк в романтическом средиземноморском стиле, окруженный со всех сторон садами, парками, ухоженными лужайками.
В бостонском аэропорту они взяли напрокат автомобиль и не спеша двинулись к Кейп-Коду. Когда же они добрались до места, «Марисол» оказался именно таким, каким Куп его запомнил. Даже лучше, потому что теперь он был вместе с Валери.
В следующие три недели Куп работал, как не работал, наверное, никогда в жизни. Он приколачивал отставшие доски и деревянные панели, вешал новые жалюзи, чинил плетеную мебель. И все же Куп был очень доволен, потому что делал все это не один, а с Валери, которая работала наравне с ним. У нее в кармане всегда были молоток, гвозди или отвертка, а на щеке красовался мазок сажи или свежей краски. Куп целовал ее в перемазанное место и думал, что никогда еще мир не видел человека счастливее, чем он.
В День труда[12] они улетели в Лондон и провели там еще три недели. Прямо из Лондона Куп отправился в Нью-Йорк, где начинались съемки, а Валери вернулась в Бостон.
Там она оставалась всего несколько дней, а потом присоединилась к Купу. Пока шли натурные съемки, они вместе жили в «Плазе». Незадолго до Дня благодарения[13] работа была закончена, и они вылетели в Лос-Анджелес, в свой «Версаль».
Тайрин и Марк к этому времени уже были женаты. Они зарегистрировали свой брак еще на озере Тахо, причем единственными гостями на их скромной свадьбе были Джессика и Джейсон. Отметить это событие как следует они решили позже — когда Куп и Валери вернутся из Нью-Йорка. Отношения Джимми и Алекс еще не зашли так далеко, однако они уже жили вместе во флигеле. Алекс продала свою крошечную однокомнатную квартирку и переселилась к Джимми всего полтора месяца назад, однако флигель уже начинал напоминать бельевую корзину. Впрочем, Джимми не особенно беспокоился по этому поводу: Алекс оставалось резидентствовать совсем немного. Ей уже предложили место неонатолога-консультанта при клинике, однако она еще не решила, следует ли ей соглашаться или лучше подыскать работу поспокойнее. Они с Джимми собирались как можно скорее пожениться и завести ребенка, и Алекс боялась, что не будет справляться со своими служебными обязанностями. Впрочем, она еще не разговаривала с отцом и не знала, как отреагирует Артур Мэдисон на ее планы.
