счастье на них не купишь. Я хочу создать свою собственную карьеру, свою собственную жизнь, поэтому я полностью завишу от себя.
И ни от кого другого.
По иронии судьбы, сразу после того, как я досрочно окончила школу, и перед тем, как я уехала в Европу, мама призналась, что кое—что утаила от меня - Джонас оставил мне небольшое наследство. Счет, который я могла бы использовать для колледжа — или чего бы я ни пожелалай. Я думаю о деньгах как о подарке. Благословение от Джонаса.
Мне жаль, что мы его потеряли. Я знаю, что мама запаниковала и поверила, что мы потеряем все, и, вероятно, она была права. Я ненавижу, что он умер из-за этого. Я любила его, как если бы он был моим собственным отцом, хотя я не уверена, что моя мать чувствовала к нему.
Однако я нисколько не жалею о Йетисе. Я надеюсь, что он будет гореть в аду.
Мой взгляд натыкается на магазин VanCleefandArpels неподалеку, и я подхожу, чтобы изучить витрину, мой взгляд задерживается на сверкающих драгоценностях. Часть специальной тематической коллекции "Ромео и Джульетта", которая напоминает мне о том, как в выпускном классе мы с Уитом изучали английский. Несчастные влюбленные, которым запрещено видеться друг с другом из-за их враждующих семей.
Выглядит знакомо.
Украшения сверкают и переливаются под светом ламп. Van Cleef - один из самых дорогих и желанных брендов. Джонас подарил маме одно из их ожерелий "Альгамбра" на ее день рождения, когда мне было четырнадцать. Было время, когда она носила это ожерелье каждый божий день, демонстрируя всем, с кем сталкивалась, что она достаточно богата, чтобы владеть им.
Отворачиваясь от окна, я иду в "Ритц", захожу в отель и изо всех сил стараюсь не выглядеть деревенщиной, которая не может перестать пялиться на окружающую меня роскошь. Вестибюль просто великолепен, как будто я попадаю в другое время. Воздух, благоухающий. Люди, элегантные. Повсюду обильные весенние цветочные композиции, над моей головой висят сверкающие люстры, отбрасывающие в комнату рассеянный свет.
“Мое любимое время года!”
Я оглядываюсь и вижу приближающегося Монти, который скользит вниз по изящно изогнутой лестнице с дружелюбной улыбкой на лице. Я подхожу к нему, его руки обнимают меня и прижимают к себе. Я прижимаюсь к нему, сжимая его в объятиях, так благодарная, что мы остались друзьями. Он каким-то образом нашел мой малоизвестный новый профиль в Инстаграм и связался со мной через директ. С тех пор мы поддерживаем связь. Когда он недавно написал мне, что будет в Париже и хочет встретиться, я не смогла не согласиться достаточно быстро.
“Я так рад тебя видеть”, - говорит он, отстраняясь, его руки все еще сжимают мои плечи. Он нагло проверяет меня в своей типичной манере. “Ты выглядишь изумительно. Париж тебе к лицу.”
“Ты тоже выглядишь чудесно”, - говорю я ему. Так приятно видеть дружелюбное лицо. “Почему ты в Париже?”
“О, дорогая, давай оставим это на потом, когда мы сядем. А теперь пойдем, выпьем чаю и поговорим.”
Монти сопровождает меня в прекрасный ресторан, прямо из парижской мечты. Массивные окна обрамлены красивой позолоченной отделкой, потолок выкрашен в цвет неба, обшитые панелями стены выкрашены в молочно-белый цвет. Вся мебель кремового, бледно-розового и светло-золотистого цветов, скатерти ярко-белого цвета, а в тонких стеклянных вазах - нежные композиции из свежих цветов.
Мы сидим на изящных стульях, и я тихо восхищаюсь Монти, который, кажется, полностью в своей стихии. Одет в коричневый клетчатый костюм и пастельно-желтую рубашку на пуговицах, без галстука, его длинные волосы падают на лоб, в его глазах пляшет озорство, когда они встречаются с моими.
“Ты одета... безупречно”. Он улыбается, его взгляд изучает мой наряд.
На мне простое платье с цветочным принтом, которое я нашла прошлым летом в маленьком магазинчике. Мои волосы распущены, в ушах бриллиантовые заколки, которые Джонас подарил мне на шестнадцатилетие. Я ношу одну из старых черных сумок моей матери от Шанель, выношу ее только потому, что я в Ритце и надеюсь, что выгляжу соответственно.
Всегда отчаянно пытаюсь вписаться в общество. Привычка, от которой до сих пор трудно избавиться.
“Я только что подумала то же самое о тебе”, - говорю я ему с улыбкой.
“Эта старая штука?” Он опускает взгляд на свою грудь, прежде чем снова посмотреть на меня. “Я хотел выглядеть как денди”.
“Я думаю, тебе это удалось”.
Подходит официант, и Монти заказывает нам чай. “Еще рано”, - говорит он, как только официант уходит. “Они будут развлекать нас, пока мы сидим здесь несколько часов и сплетничаем, пока, наконец, не наступит обед, и мы не сможем сделать заказ по меню. Если только у тебя нет других планов?”
“Мой день полностью свободен, только для тебя”.
Он ставит локоть на стол, подпирает подбородок кулаком и хлопает ресницами, глядя на меня. “Скажи мне, что ты делаешь. Скольких симпатичных парней ты встречала? Почему ты не набрала пятьдесят фунтов из-за выпечки и масла? Клянусь Богом, ты похудела как никогда, дорогая.”
“Сначала скажи мне, почему ты здесь”. Я не изменила своих привычек, когда дело доходит до разговоров о себе.
Мне все еще не нравится это делать.
“О, мужчина. Конечно.” Он делает пренебрежительный жест рукой. “Я приехал за членом. К сожалению, он превратился в гигантского придурка, вышвырнул меня из своей дерьмовой маленькой квартирки, и теперь я сижу в "Ритце" всю следующую неделю, не зная, что делать дальше. Сменить рейс и вернуться домой пораньше? Или наслаждаться своим пребыванием здесь, в городе любви?”
“Ты должен остаться”. Я протягиваю руку через стол, чтобы нежно коснуться его руки. “Исследуй Париж. Ешь побольше круассанов с маслом.”
“Один?” Он хмурится. “Я бы предпочел провести время в этой дерьмовой маленькой квартирке с этим дерьмовым парнем и его гигантским членом. Если только ты не хочешь показать мне достопримечательности.”
“Разве ты не был здесь раньше? Ты, наверное, мог бы показать мне все лучше, чем я,” - напоминаю я ему.
“Верно. Я уверен, что ты была на автобусной экскурсии и поднялся на Эйфелеву башню с момента вашего приезда, и это все, я права?” Он приподнимает бровь.
Я закатываю глаза. “Конечно, это была одна из первых вещей, которые я сделала. Это был мой первый визит сюда. Но теперь я с этим покончила. Я тусуюсь в Лувре только на занятиях. В противном случае, я ненавижу это место. Слишком много туристов.”
“Ах, скоро ты будешь курить сигареты, сидя за пределами маленького кафе, полная
