Но как бы ни объясняли свое решение бывшие супруги, какие бы аргументы и доводы ни приводили, все будет неправдой. Истинную причину знают только двое. Никакие словесные кружева не помогут посторонним людям разобраться в крахе семьи. Когда страсти поулеглись и к Виктории Михайловне вернулась способность соображать и анализировать, она многое поняла и сделала правильные выводы. Нельзя сказать, чтобы эти умозаключения сделали ее счастливой, но они помогли ей остаться на плаву, не сойти с ума, заставили ее по-новому взглянуть на многие вещи.
Итог был крайне неутешительный. Гордиться было нечем. Она осталась ни с чем. Дети выросли и в ее тотальной заботе больше не нуждались. Муж предал, ушел к другой женщине. Подруг, не считая Костроминой, она растеряла, поскольку была предана семье, и только ей одной. Кроме членов родительского комитета, она за последние лет пять ни с кем не общалась. Умирать было еще рано, а жить не хотелось. Страшное время. Сначала помогали держаться на плаву дети и забота о них. Но очень скоро дети стали по-настоящему взрослыми и отправились друг за другом в самостоятельное плавание. Сколько бессонных ночей она пережила, сколько пролила горючих слез! Дети на удивление легко восприняли папино решение. Никакой личностной трагедии. Они не встали в позу, не отреклись от отца. За это им огромное спасибо. А с другой стороны, такое отношение ранило очень больно, особенно поначалу.
Когда Аркадий решил радикальным способом изменить свою жизнь, поневоле пришлось задуматься о работе. В школу она возвращаться не хотела. В то время у нее не хватило бы сил для такой работы. Там надо гореть каждый день, отдавать себя полностью, без остатка, а отдавать было нечего. Она была опустошена, уничтожена, раздавлена, она не соображала, что делать и как жить дальше. Да и забыла многое за эти годы. В голову приходили мысли крамольного характера. То ли в няньки податься к нуворишам, то ли полы пойти мыть. Она не знала, что делать, каким образом найти достойную работу. Газеты пестрели заманчивыми объявлениями, которые в основном преследовали цель надуть и околпачить неискушенных граждан. Помог случай. Совсем рядом, через два дома от них, открыли новую библиотеку. Виктория Михайловна заглянула туда ради интереса – и осталась на долгие годы. С филологическим образованием ее с удовольствием приняли на должность библиотекаря-библиографа. Зарплата, конечно, не ахти. Зато рядом, можно прибежать домой в обеденный перерыв, детей накормить и проконтролировать.
Рухнули в одночасье все понятия и жизненные устои, ее загнали в угол с потрясающим цинизмом и подлостью. Спасибо, что у мужа хватило благородства, если это слово можно употребить по отношению к нему, не претендовать на жилье. Ушел красиво, по-джентльменски, с одним чемоданчиком. А чего ему было не джентльменить? Девочку он подобрал себе не из простых, и, как подозревала Виктория Михайловна, его поступок был замешан не на любовной, а исключительно на меркантильной основе. Уж больно честолюбив был ее Аркадий, ему всегда хотелось достичь всего и сразу. Он и повышенную стипендию в студенческие годы зарабатывал не из-за того, что жрать было нечего, а чтобы доказать всем, на что способен мальчик из далекой провинции. Он всегда стремился доказать москвичам, что он лучше, умнее, работоспособнее их.
Кроме молодости, у новой жены Аркадия много чего было. Папа – целый заместитель министра, мама – дочь знаменитого писателя. Когда-то, в далекой молодости, Аркадий сделал ставку на науку, чтобы добиться успеха и жить красиво. Но капризная судьба сыграла с ним довольно злую шутку. Наука отняла много сил и времени, требовала постоянной любви и внимания, а результат по нынешним временам оказался аховым. Нынче ученые не в цене и не в фаворе. Зарплата небольшая, госдачи не выделяются, персональные автомобили, как и Госпремии, налево и направо не раздаются. Гранты получают только очень талантливые или удачливые. А с талантом у Аркадия все оказалось не так просто. Никакого нового слова в науке он не сказал. Не заметили корифеи от науки стараний добросовестного провинциала. Женившись, он сделал очень грамотный ход. Убил всех зайцев разом. Его жажда жить красиво и широко осуществилась. А то, что за бортом остались первая жена и дети, никого не интересовало. Аркадия – в первую очередь.
Из ночи в ночь Виктория Михайловна терзалась разными мыслями, которые не давали заснуть. Она многое поняла за это время. Чем больше думала, как такое могло случиться, тем яснее виделись многие вещи, на которые она раньше не обращала внимания. Постепенно, не сразу, обида начала отступать, пелена спадала с глаз. В один прекрасный день, а вернее, ночь, она вдруг отчетливо поняла, что винить, кроме себя, в сложившейся ситуации некого. В этом выводе была беспощадная правда жизни, но умозаключение, рожденное бессонными ночами, помогло ей выжить семь лет назад.
Она растворилась в жизни любимых людей, подчинила себя полностью семье, отдалась процессу самозабвенно, без остатка. Это очень хорошо и правильно. Только она забыла одну простую вещь. Ее жизнь, лично ее, неповторима. Ее не научили любить себя, единственную. Ей внушали с рождения, что она должна. Должна хорошо учиться. Должна принести фантик от конфетки домой, если по пути на улице не попадется мусорная урна. Должна получить высшее образование. Должна создать семью, родить и воспитать детей. Должна ухаживать за мужем и детьми, должна оберегать свой дом. Мама, конечно, заблуждалась. Но ее-то голова садовая где была? Она – личность, неповторимая в своем роде. Да, она не написала симфонию и не стала звездой вселенского масштаба. У нее другое предназначение. Только вот какое? Она утратила память об этом в жизненной гонке. Ей казалось, что она все делает правильно. А это непростительно. Она прочитала огромное количество книг, общается с людьми, смотрит телевизор, в конце концов. Почему, ради чего она разрешила загнать себя в угол? Виктория Михайловна вдруг поняла, что и любви на самом-то деле в ее жизни не было никогда. Аркадий – первый и единственный мужчина. И что? Она никогда не парила в эмпиреях, не получала подарков, не купалась в неге и ласке. Супружеский долг ее муж исполнял исключительно ради собственного удовольствия. Она, прожив столько лет в браке, осталась неразбуженной и наивной, как до замужества.
Ей, конечно, попадались в руки всякие женские журналы, от коллег приходилось выслушивать необыкновенные по эмоциональному накалу страстей истории. Раньше, до того, как ее предали, она только снисходительно усмехалась в ответ. Виктория считала, что многие придают слишком большое значение такой довольно неувлекательной стороне отношений, как постель. Все, что касалось интимных отношений, для нее, матери двоих взрослых детей, осталось тайной за семью печатями. А теперь она все чаще стала задумываться о том, что женского счастья так и не познала.
