Похоже, народу в клубе прибавилось. Музыка чуть сменила мелодичность с романтической направленности на более ритмичную. Нинино состояние тоже поменялось: внутри расслабленного тела нарастал тонкими струйками ток напряжения… Но не раздражающего, а наоборот, приятно-возбуждающего. Она уже не просто наблюдала, а наблюдала с пристрастием, со жгучим интересом, смакуя нюансы и подробности увиденного…
И еще… Еще ей все время казалось, что кто-то за ней наблюдает. Хотя что в этом удивительного? Здесь каждый за кем-то наблюдает. Для того сюда и приходят. И все-таки… Вертеть головой не хотелось. Да и что она может высмотреть?! Все равно все в масках, в каких-то нарядах немыслимых. Знакомых у нее в таком месте быть не может. Уж что-что, а это точно! Никто, по ее мнению, из знакомых ей людей не мог появиться в подобном месте. Поэтому опасаться нечего, волноваться незачем. Можно позволить себе быть расслабленной и возбужденной одновременно…
Максим тем временем целовал ее колени, откидывал с бедер легкую накидку, поднимаясь выше. Губы его, сначала нежно ласкающие, становились все более страстными… Глаза Нины закрывались, ноги раздвигались сами собой… Все ее тело трепетало еле уловимой дрожью… Она облизала вмиг высохшие губы и откинула голову на спинку дивана.
Когда-то они с Левой попали на лекцию. Очень интересная была та лекция. На тему измененного состояния сознания человека. Вхождение в транс, погружение вглубь себя… Нина, помнится, с интересом ее прослушала, правда, поняла далеко не все, поскольку лекция была для специалистов, и медицинские термины встречались в ней в изобилии. Непонятно было, как они вообще туда попали. Это какой-то Левин друг их пригласил. Говорил, что такой интересный ученый будет читать, профессор, который редко выступает в нашей стране и который считается светилом в психологии. Ну они и пошли. Вроде бы многого недопоняли, но не пожалели. Нина тогда для себя сделала вывод, что лично она, пожалуй, в состоянии измененного сознания не пребывала и самостоятельно в транс никогда не входила. По крайней мере, она за собой подобных случаев не помнила. А здесь, на этой неведомо откуда взявшейся в их жизни закрытой секс-вечеринке, она вдруг почему-то вспомнила того профессора с его полупонятной лекцией и как-то смутно отметила про себя: наверное, это оно – то состояние – и есть. Ну, в смысле, измененное сознание. Потому что потом, по истечении нескольких дней, Нина поняла, что если бы она находилась в нормальном состоянии, то покинула бы вечеринку очень быстро. Видимо, все же она поймала другую волну, не ту, на которой привыкла жить, а какую-то иную… Волну или поток. Или действительно настолько растворилась в окружающей обстановке, что стала ее неотъемлемой и органической частью.
Максим что-то шептал ей, но то ли из-за музыки, то ли из-за слишком тихого его голоса, то ли из-за того, что впала в некое полузабытье, она не услышала. Просто почувствовала его руку на своем запястье. Он тянул ее куда-то.
– Куда ты? – Нина вяло сопротивлялась.
– Говорю же: пойдем вон туда! – Он, видимо, уже не в первый раз предлагал ей что-то.
– Куда? – слабый Нинин голос говорил не столько о покорности, сколько о полной ее готовности к новым экспериментам.
Он не отвечал. Тянул ее в глубь зала, где за плотными шторами угадывались отдельные кабинеты. Первые несколько были заняты. Но Нина толком и не заглядывала в них. Она чуть ли не с закрытыми глазами шла за Максом, полностью доверившись ему.
Потом они оказались в какой-то комнате. Музыка здесь была другая. Восточная, завораживающая, возможно, чуть более громкая, чем хотелось бы Нине, но от того не менее приятная и волнующая. И атмосфера тоже чуть иная: более концентрированная, что ли… Тягучая, спрессованная, почти осязаемая. Максим лег на широкую кровать, увлекая за собой Нину.
Ей показалось, что сильнее, чем в тот момент, она не была возбуждена никогда в жизни. Столь спрессована была сексуальная энергия. В одном месте, в одно время большое количество людей выражали похожие эмоции, выплескивали определенные флюиды, реализовывали свои интимные фантазии. И все это на виду, не стесняясь, не стыдясь, не смущаясь… Энергия половой любви сгущалась, приумножалась, усиливалась всеми вместе и каждым в отдельности. Она витала в воздухе, обволакивала тела, пульсировала в каждом присутствующем, обогащаясь и приобретая новое свечение…
Нина не узнавала себя. Обычно желание ее было ровным, не слишком уж ярко выраженным. С оттенком привычки. Пусть эротической, но все же привычки. Обычно она, скорее, отвечала на ласки партнера, чем проявляла инициативу. Здесь же с ней случилось что-то невообразимое. Она с удивлением обнаружила в себе нечто животное. Страсть, зародившаяся внизу живота, постепенно нарастала, заполоняя собой все тело, причем абсолютно все: до самых кончиков волос. В голове не осталось ни одной мысли кроме примитивно сформулированного желания: хочу! Она буквально набрасывалась на Максима, неистово прижимаясь к нему. Ласка ее была какой-то даже агрессивной, если можно так выразиться. Он, похоже, был в восторге от ситуации. Ему не хотелось спешить. Он желал насладиться процессом, с упоением смакуя каждое движение Нины. Он не торопил ее и даже особенно не подыгрывал. Наоборот, проявлял некую пассивность.
И эта его якобы незаинтересованность, эта небрежность, кажущееся равнодушие и наигранная индифферентность заводили Нину еще больше. В попытках расшевелить его она становилась необузданной и настолько искренней в своем желании, что он еле сдерживался.
В какой-то момент Нине показалось, что произошло какое-то движение. Видимо, кто-то заглянул к ним в комнату в поисках свободного места, так же, как и они заглядывали. Она оставила бы без внимания это колебание воздуха, если бы Макс не шепнул ей:
– Не возражаешь, если к нам присоединится кто-то еще?
– Кто? – она попыталась оглянуться, но Макс не дал ей такой возможности. Он крепко держал ее голову:
– Неважно… Скажи, ты не против?
Нинино состояние в тот момент никак не предполагало ни раздумий, ни анализа, ни какого-либо движения мысли вообще, поэтому она переспросила:
– А ты?
Подобное развитие сюжета никогда ими не обсуждалось, и Нина, хоть и была не вполне адекватна, все же удивилась.
– Я не против… Если ты хочешь попробовать, у нас сейчас есть такая возможность… – интимно шептал он, одновременно целуя ее шею. Он прекрасно знал, насколько эрогенна эта часть Нининого тела…
Она ошарашенно молчала, но было уже понятно без слов, без обсуждений, что «да», она согласна.
– Только одно условие, – продолжал шептать он, – не оборачивайся, не пытайся увидеть… Расслабься, закрой глаза…
