Молли с любопытством на него посмотрела.
— И ты никогда не жалел о своем поступке?
— Никогда.
Быстрый, решительный ответ, подчеркнутый движением вскинутой головы.
— Хотя это означало кардинальное изменение твоего образа жизни?
Он печально усмехнулся.
— Действительно, кардинальное. Я был разведенным, ничем не обремененным детективом и меньше чем за год превратился в женатого, потом овдовевшего родителя для четырех детей, собаки и кошки. К тому же сменил работу, — точнее говоря, это явилось стимулом к тому, чтобы покончить с ежедневным хождением на работу.
— Тебя это не пугало?
— Ничуть. На все было наплевать. Конечно, пришлось переехать — моя квартира никак не подходила для большой семьи, да и Жанна не хотела оставаться в Лондоне, где убили Ника. Нашли этот дом, перевезли вещи, и вскоре Жанна отошла с миром.
— Она умерла здесь? — изумилась Молли.
Джек покачал головой.
— В конечном счете, нет. Последние дни она провела в больнице, но уже никого не узнавала, так что я считаю, что она была здесь, когда ушло из жизни то, что было ею.
Молли медленно покачала головой.
— Ужасающий конец.
— Ужасающий? Нет. Очень тихий. Но мы все остались опустошенными, нас как будто бросили на волю волн. Довольно странное состояние. Мы все плакали, кроме Себа. Он несколько недель не проронил ни слезинки; потом его как будто прорвало. Я очень за него боялся.
Какое огромное чувство ответственности, подумала она. Только представить себе — он один справлялся со всем этим! Какая потрясающая сила воли!
Но кто утешал его самого?
Никто, конечно. Как грустно.
Молли кашлянула и взглянула на часы.
— Ого, сколько времени! Я обещала подруге сходить в магазин, — солгала она и проворно поднялась на ноги. — Во сколько их забрать?
— Я сам их привезу. Адрес у меня есть, я примерно представляю себе, где вы живете. Да и дети подскажут.
— Спасибо. Если тебе станет невмоготу от детей — не церемонься с ними. Я буду дома начиная с двух.
— Может, в шесть? — предложил он.
— Да что ты!
— Нет проблем. Думаю, девочки уже гуляют с Никой в саду, мальчишки скрылись в сарае. Я привезу их в шесть.
Молли уехала, взглянув на Джека в зеркало заднего вида, помахала рукой мальчикам, высунувшим головы из окна сарая. Будем надеяться, что там безопасно. Они в восторге. Джек с ними, значит, ничего плохого не случится.
— Алло, Молли?
— О, привет, Джек. Я вас жду. Или ты хочешь, чтобы я приехала?
— Ммм… не совсем. Послушай, Молли, у меня проблема. Я не могу найти мальчишек.
Молли села; сердце застучало глухо и тревожно.
— Когда ты видел их в последний раз?
— Не знаю. Часа в два. После ланча. Они приставали к Себу, но он сел на велосипед и уехал к приятелю; девочки что-то пекут вместе с Никой, а мальчиков нигде нет. Не могла бы ты подъехать к нам и помочь разыскать их?
В его голосе слышалось отчаяние, и, хотя она понимала, что с детьми почти наверняка все в порядке, в голове стали прокручиваться страшные картины. А ведь он детектив, насмотрелся всяких ужасов…
— О Господи, нет, — простонала она, но взяла себя в руки. — Сейчас приеду. Буду через пятнадцать минут. Джек?
— Да?
— Если их найдешь, выпори.
Он хмыкнул.
— Обязательно, — мрачно сказал он и повесил трубку.
Молли схватила сумку и ключи, выскочила из дома, хлопнула дверью и прыгнула в машину. Ключ не хотел попадать в замок зажигания. «Спокойно, — приказала она себе. — Попадешь в аварию — никому от этого пользы не будет». Она намеренно поехала медленно и все же оказалась возле дома Джека ровно через пятнадцать минут. Он ждал ее на дороге.
Она остановилась и выскочила из машины.
— Нашел?
— Нет. Везде смотрел. Ну, почти везде. Есть еще гравийный карьер…
— О Господи. — Кровь отхлынула от лица Молли, она покачнулась и оперлась о машину. — Он заполнен водой?
— Да, но они оба умеют плавать.
— А температура?!
— Молли, сейчас июнь. Вода уже не холодная. Они просто где-то заигрались.
Она стала оглядываться, как будто ждала, что они выскочат из-за кустов.
— Сарай проверил?
Джек коротко вздохнул.
— Да. Их там нет. Я слышал какой-то шорох, но это, верно, мышь.
— Где девочки? — спросила Молли со всевозрастающей паникой.
— Дома, вместе с Никой.
— Ладно. Куда Том обычно ходит играть?
Джек пожал плечами.
— В сарай…
— Ты говорил, что мальчики приставали к Себу. Где они в это время были?
— Дома.
— А дом ты обыскивал?
Он посмотрел на нее как на сумасшедшую.
— Что им дома делать?
— Я не знаю, — выпалила Молли, перепуганная до смерти. — Подвал? Чердак?
На лице Джека отразилось удивление.
— Подвал… я про него забыл. Но туда никто не ходит. Там темно и противно, мы им не пользуемся.
— Значит, это самое подходящее место для мальчишеских игр.
— Боже мой…
— Залезай в машину, поедем, так быстрее.
Она включила мотор, Джек сел рядом с ней и захлопнул дверцу. Машина рванулась вперед, взметая фонтаны гравия, и резко остановилась перед парадной дверью. Молли еще не успела выключить мотор, как Джек выскочил из машины и скрылся в доме. Она побежала за ним.
— Том! Филип! — заорал он, и вдруг откуда-то снизу донесся невнятный ответ.
Плечи у Джека обвисли; он вбежал в столовую, закатал угол ковра, открыл люк и включил свет.
— Мальчики! — окликнул он.
— Мы здесь! — отозвался Том. Джек осторожно спустился по лестнице и пригнулся под низким потолком. Молли спустилась следом, стараясь не задевать стропила и дрожа от холода.
— Вот они, — мрачно сказал Джек. Молли присела на корточки и обняла Филипа.
— Дорогой, что вы тут делаете? — спросила она, стараясь подавить истерику.
Мальчики воинственно молчали, но у обоих по бледным щекам катились слезы, а глаза стали размером с блюдце.
— Они связаны, — прохрипел Джек. — Убью Себа.
— Он не виноват! — сквозь слезы возразил Том. — Мы сами упросили его играть с нами.
— Это у нас как будто тюрьма; он сказал, что повесит нас, если мы хоть пикнем, — добавил Филип.
Джек развязал веревки; мальчишки с трудом поднялись на ноги и принялись растирать запястья и лодыжки. Оба дрожали от холода, и лицо Джека грозно потемнело. Он пропустил мальчишек вперед и сам пошел за ними.
Уже на кухне Молли осмотрела руки мальчиков. Запястья были немного потерты, но кожа не повреждена, да и вообще они выглядели совсем неплохо.
— Значит, вы были как бы пленники Себа? — спросила она; к ней уже вернулось спокойствие.
