Если бы — сплошные «если»! — болезнь меня не подкосила, думала Эстер. Не надо было позволять Федре взвалить на себя заботы по дому и о Чарльзе.
Но Эстер согласилась, вдруг пожалев себя, а Федра успокоила ее, сказав, что все это временно и что она будет счастлива немного отдохнуть от школы. Нет, Эстер так легко поверила и дала согласие, потому что обрадовалась, что дочка будет рядом с ней. Кроме того, все эта затея выглядела вполне разумной, но только поначалу…
— Что ты имеешь в виду, говоря о необходимости? — вернул ее к действительности настойчивый голос Айана, который, видно, повторил вопрос, да она не расслышала. — Ты сказала, что возникла необходимость.
— Да, я так сказала, — кивнула она.
Она прекрасно понимала, на что он намекает, но не могла ничего объяснить, не имела права. Придется ему подождать, пока Федра сама все расскажет, подумала Эстер.
Она заметила, что Айан уже готов задать следующий вопрос, более щекотливый, поэтому поспешила сменить тему:
— Ты уже был у Ангуса? Знаешь, прошел год, как умерла его жена Мег, и ему очень тяжело одному.
— Да, я виделся с ним, — последовал ответ. — Послушай, давай вернемся к женитьбе моего отца.
Меньше всего ей хотелось обсуждать этот вопрос.
— Я такую прекрасную передачу недавно видела — о Древней Греции, — сообщила она, притворившись, что не слышит.
Айан прекрасно знал по опыту, что на Эстер нажимать бесполезно: если она не хочет говорить, то заставить ее невозможно.
— Ты все еще интересуешься Грецией? — спросил он, вынужденно поддерживая предложенную Эстер тему.
— Конечно, но уже не так, как раньше. Помнишь, в молодости я так любила читать про всех этих богов и богинь?
— Да, помню.
Они поболтали в таком духе еще минут двадцать, потом Айан встал.
— Мне пора идти. Спасибо за чай, — сказал он и, с тоской посмотрев на Эстер, добавил: — Знаешь, Кайн-Клет стал совсем другим без тебя, Пенди.
— Считай, что тебе повезло. Все могло бы быть гораздо хуже, это точно. А так есть из-за чего грустить — всего лишь одна экономка ушла на пенсию.
Айан уставился на нее.
— И как мне прикажешь тебя понимать? — спросил он.
— Никак, — улыбнулась Эстер.
— Ты уверена? Тогда до свидания. — Он подошел к ней и нежно поцеловал в щеку.
Через минуту Эстер уже слышала его торопливые шаги на лестнице и тяжело вздохнула. Айан так старался не выказать своих истинных чувств, но она догадалась, как он мучается. Ничего, переживет, он парень стойкий. Но лучше бы Федра не тянула с объяснением.
Налив себе еще одну чашку чая, Эстер вернулась на балкон и вытащила из-под подушечки заветную пачку сигарет. Слава Богу, теперь можно и покурить. Она затянулась и сразу же почувствовала облегчение. Но в этот момент бросила взгляд вниз и увидела, как Айан бредет медленно через дворик. Он опустил голову, ссутулился, словно нес на плечах непосильную ношу. Неожиданно он остановился и прижал ладони к вискам. Она хорошо знала этот жест — таким образом он пытается снять с себя напряжение и контролировать эмоции. Точно так же всегда делал его отец…
Эстер отвела взгляд и затянулась. Когда она снова посмотрела вниз, во дворе уже никого не было.
Айан вышел на улицу и остановился, чтобы перевести дух. Постояв некоторое время, он вдруг в сердцах стукнул кулаком по кирпичной стене дома, словно этот удар мог освободить его от навалившихся проблем.
О чем это, черт возьми, толковала Пенди? Как она сказала? «Считай, что тебе повезло». Это в чем же повезло? В том, что, благодаря козням папаши и ее замечательной дочурки, не стало последнего, на что можно было бы рассчитывать, — Кайн-Клета. Айан нервным движением расслабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Проклятье! Пенди, которая, казалось, так предана ему, и та держит язык за зубами, когда ей это выгодно.
А что касается ее дочери… Айан даже сжал кулаки при мысли о ней. Он засунул руки в карманы и зашагал по улице. Уж этой Федре он бы… А что он может сделать с этой маленькой интриганкой? Он, конечно, придумал множество всяких вариантов расправы, каждая приятнее другой… Айан даже злорадно ухмыльнулся.
Федра лишила его законного наследства, это ясно как Божий день, но надо же — за эти годы она неожиданно превратилась в самое соблазнительное, очаровательное существо, какое он когда-либо встречал. Даже в этом простеньком сером платье она выглядит так привлекательно…
Рози, которая всегда одевалась с шиком — кружева, меха, блестящий шелк, — не могла бы сравниться с Федрой Пенденинг в светло-сером льняном платье.
Наверное, он подсознательно почувствовал в ней этот зарождающийся шарм в тот день, когда поехал провожать ее на вокзал в Эксетер. Женившись и овдовев, он потом не раз вспоминал ту юную девушку, которую, поддавшись минутной слабости, поцеловал на платформе осенним ветреным днем.
Айан ничего не мог поделать — воспоминания, неожиданно мучительные, заполнили все его мысли. Он шел по улице, не обращая ни на кого внимания, иногда даже натыкаясь на прохожих.
Вот черт, пора бы забыть этот поцелуй, забыть вкус ее губ, ощущение податливого девичьего тела в руках… Сейчас Федре — сколько? — двадцать семь. У нее великолепное тело взрослой женщины, округлые формы. «Все на месте» — как бесстыдно выразился отец. Да неужели Чарльз способен… Айан даже остановился, а потом махнул рукой. Какое ему дело до того, что старик делает с Федрой в постели? Важнее, что с ним, Айаном, теперь будет.
На вершине холма он остановился — внизу перед ним был Кайн-Клет, дом его детства и юности. За ним простирается лазурная морская гладь. Сегодня море спокойное, приветливое, вид отсюда умиротворяющий. Айан сделал полной грудью вдох и ощутил запах, который нередко вспоминался ему где-нибудь в душном городе… Где бы он ни был, думая о доме, всегда представлял себе Кайн-Клет.
Но скоро у него не будет своего дома, и все из-за своенравного отца, лишившего сына всех прав, и женщины, которая бессовестно отобрала у него эти права. Мысль об этом больно ранила его, тем более эта женщина когда-то давным-давно, еще в той жизни, призналась ему в любви.
Хватит с него любви. Хватит и обещаний. Айан знает, что любовь — это миф, придуманный тупыми оптимистами и глупыми мечтателями, а обещания не стоят ничего, если их дает какая-нибудь маленькая ведьма.
— Спасибо, Рози, — пробормотал он, следя за полетом чайки. — Ты преподала мне хороший жизненный урок, но, видать, я его не слишком хорошо усвоил.
Чайка, словно в ответ, раскричалась, и он зашагал к дому, который еще вчера считал своим самым надежным якорем в жизни.
