— Не могу ничего обещать заранее. Радиосвязь как-то выпадает из области моих знаний. Во многих других вопросах я мастер, но залитый водой передатчик… К тому же мы можем оказаться слишком далеко и наш сигнал никто не услышит, даже если мне удастся каким-то образом увеличить мощность, — объяснял пилот. — Вместо меня здесь должен быть старик Коббер!
— Кто такой Коббер?
— Около пяти лет назад он вместе со мной открыл дело. Затем вышел из игры и поселился в Сиднее… он женился. Вот он мог соорудить радио из старой консервной банки и ржавых проводов, если требовалось. Коббер работал десять лет по линии радиокоммуникаций вместе с моим отцом.
— Он должен быть значительно старше тебя, — отозвалась Джен не потому, что ей было интересно знать, кто такой Коббер, а лишь потому, что разговор помогал ей не терять чувство реальности происходящего.
— Да. И позволил охомутать себя, в его-то возрасте. — Рэдферн произнес эти слова чуть ли не с отвращением. — Но я расскажу тебе о нем позже. Мне кажется, у нас еще будет много времени на разговоры… И на то, чтобы узнать друг дружку поближе.
Девушка взглянула на расколотый кокос, который Ник превратил в две чашки.
— А ты не нашел немного кукурузных хлопьев во время исследований сегодня утром?
Он улыбнулся:
— Нет, но я поймал нам завтрак в море.
— Рыба. — Джен закатила глаза.
— Да, рыба. Если ты ее не любишь, можешь жить на одних кокосах. — Мужчина встал и двинулся в сторону пальмовой рощи. — Здесь. — Ник расшвырял листья и передал ей нечто мокрое и скользкое. — Выпотроши ее… Можешь воспользоваться моим ножом. А я пока поищу сухих веток для костра.
Ник исчез в зарослях джунглей, а его спутница с отвращением уставилась на предполагаемый завтрак. Она никогда не была поклонницей рыбы, исключая свежего лосося. И еще ей нравились мидии. Остальные морепродукты вызывали аллергию, красную сыпь по всему телу.
Но все же… Она начала чистить рыбу, отчаянно надеясь, что та не ядовита, и по ходу дела пыталась припомнить свои скаутские навыки. А как насчет сковороды? Немного подумав, путешественница порезала рыбу большими кусками, добротно смазав их толстым слоем глины.
Вернулся Рэдферн с охапкой веток и сухих листьев. Вместе они вырыли в песке неглубокую ямку, обложили ее камнями и раковинами и сложили внутрь хворост.
Джен с тревогой наблюдала, как ее спутник разводит огонь. Ей казалось, что костер ни за что не загорится. «Вот уже почти закончился газ в зажигалке», — с отчаянием думала она. И в этот миг сухие листья вспыхнули, а через пару секунд вверх потянулась тонкая струйка дыма.
Мужчина и женщина сели на песок и стали наблюдать за пламенем, втайне друг от друга опасаясь, что через несколько минут огонь погаснет. Ник честно признался в своих страхах после того, как костер разгорелся.
Джен показалось, что прошли часы, прежде чем Рэдферн наклонился и выудил из костра пищу. Она с нетерпением ждала, когда глина остынет и можно будет наконец поесть. Не выдержав пристального взгляда Ника, девушка быстро расколола глиняную скорлупу и разложила куски на пальмовых листьях.
Чарующий запах печеной рыбы наполнил воздух, и мужчина сухо заметил:
— Ну-ну. Значит, старые методы еще работают. Я подогрел тарелки.
За время своих странствий Джен Келли доводилось пробовать много необычных и даже отталкивающих блюд, но завтрак из рыбы, поданной на тарелках из пальмовых листьев, с кокосовым «лимонадом» был ей неведом. Рыба оказалась великолепной на вкус, или ей так почудилось из-за страшного голода. Возможно, сейчас даже ягоды и корешки выглядели бы изысканным блюдом.
Они решили позволить себе роскошь выкурить по сигарете, и через пару минут мирной тишины Ник неожиданно произнес:
— Джен?..
— Да? — Девушка приподнялась с ложа из теплого песка и взглянула на него.
— Я знаю, что ты меня недолюбливаешь. Но как ты думаешь, могли бы мы заключить пакт?
— Пакт?
— Ну да. Ты знаешь. — Мужчина неопределенно махнул рукой. — Одно из тех соглашений, что заключаются на саммитах и конференциях.
— А, да. — Собеседница слабо улыбнулась, не имея понятия, к чему он клонит. — Продолжай, Ник. Растолкуй мне свою идею.
— «Временное перемирие» будет более точным термином. — Пилот перевернулся на бок и внимательно посмотрел на спутницу. Выражение его лица было более чем серьезным. — Это важно, Джен. Нам будет гораздо легче жить, если мы не будем орать друг на друга. Так что давай позабудем плохое начало нашего знакомства, и я пообещаю, что буду стараться не раздражать тебя. Насколько смогу. Ты согласна пойти мне навстречу? — Он ожидающе протянул ладонь.
Девушка с минуту колебалась, а затем решительно протянула свою.
Маленький загорелый кулачок утонул в не менее бронзовом кулаке. Два взгляда встретились, и теперь в них не читались ярость или презрение.
Ник не выдержал первым: он опустил глаза и расхохотался.
— Значит, согласна, — мягко произнес он. — Счастливого приземления на необитаемом острове… Робинзона Крузо.
Через минуту сомнений Джен отозвалась:
— И тебе того же… Пятница. Ты подписался так в послании на песке.
Громкие раскаты смеха перепугали всех птиц на острове и растаяли в шуме волн.
Заключенное перемирие позволило им без ссор и скандалов провести остаток утра. Предложение Ника о дальнейшем исследовании острова выглядело практичным, и они отправились в путь по прежним следам мужчины. Иногда им приходилось буквально прорубаться сквозь густые заросли, а иногда делать большой крюк, чтобы обойти болото или глубокий овраг. Джен прикинула, что они прошли около полумили в глубь острова, когда оказались у изогнутого в виде подковы рифа, и она впервые увидела лагуну, о которой рассказывал Рэдферн.
Девушка остановилась, воскликнув в восхищении:
— Пляж небесной белизны! Знаешь, Ник, я всегда представляла себе коралловые острова с подобными пляжами и с раскачивающимися на ветру пальмами и со всем остальным. Я была сильно разочарована, когда впервые увидела один наяву.
— Такой уродливый, противного буро-коричневого цвета, да?
— Именно. — Джен улыбнулась. — Я думаю, у всех нас есть романтические образы того или иного места.
Некоторое время она стояла молча, горящими глазами пожирая безмятежную голубовато-зеленую гладь воды, серебристый песок, сверкающий у подножия стройных пальм, и бриллиантовую зелень диких джунглей. Посреди лагуны, как серый страж, возвышался барьерный риф, готовый отразить атаку набегающей волны.
