Другими словами, это был слишком, слишком высокий класс, и, конечно же, ничего такого, что я бы никогда не надела.
– О, Джерард, это потрясающе, – проворковала мама, проводя пальцами по материалу. – Джулианна, ты будешь выглядеть изысканно в этом платье.
– Ты, должно быть, шутишь, – ответила я.
И у мамы, и у Джерарда вытянулись лица.
– Что тебе не нравится? Цвет? Бисер? – спросила мама.
– Нет, дело не в цвете, не в вышивке бисером и не в этой... пышной юбке.
– Что тогда? – спросил Джерард.
Я прищурилась, глядя на маму.
– Неужели ты ничего не помнишь о том, что мне нравилось или не нравилось? Это платье – не я. Я уверена, что это было бы идеально на Бриане, но я – не она. Ты не можешь просто одеть меня и сделать из меня того, кем ты хочешь меня видеть.
С этими словами я развернулась и выбежала из магазина. Когда вышла на тротуар, я поняла, что: а) Я понятия не имела, куда, черт возьми, я иду, и б) Я только что устроила истерику посреди элитного магазина и вела себя как двухлетний ребенок, устроивший истерику на шоу «Коронованные детки23». Я провела в Саванне все двадцать четыре часа, и большую часть из них вела себя как дура.
– Джулианна! Вернись сюда! – крикнула мне вслед мать.
Вместо того, чтобы столкнуться с мамой и моими проблемами, я решила сделать совершенно незрелую вещь и продолжала идти по тротуару. Мама, должно быть, тайно занималась кросс-тренингом или чем-то еще, потому что она быстро догнала меня. Я резко повернулся к ней лицом.
– Я не могу поверить, как по-детски ты вела себя там из-за одежды, – выдохнула она, затем на мгновение задержала дыхание, прежде чем снова заговорить. – Я думала, что после вчерашнего вечера между нами все наладится.
Я скрестила руки на груди.
– Да, но это было до того, как Джерард и магазин одежды «Богатые сучки» закрыли.
Мама слегка вздрогнула.
– Джулианна, мы на общественном тротуаре. Нам действительно нужно обсуждать это прямо сейчас?
– Да, мы это делаем. Я думала, что приеду сюда, чтобы «воссоединиться» с тобой или что там папа хочет, чтобы я сделала. С того момента, как я здесь, ты совсем не интересуешься мной как девушкой, которая любит лошадей и собак и не заботится о моде или о том, чтобы быть девчушкой. Речь только о том, чтобы упаковать меня в то, чем ты можешь гордиться на какой-нибудь модной вечеринке или заставить меня выглядеть презентабельно для твоих друзей.
Оглядевшись, мама проверила не смотрит ли кто-нибудь открыто на нашу перепалку. Не найдя никого, она подошла ближе и прошептала:
– Я не знаю, как за те пять минут, что ты вернулась, ты вбила себе в голову, что я хочу, чтобы ты была Брин. Это совершенно не так. Ты моя дочь, и я люблю тебя только за тебя. Ладно?
Я на мгновение задумалась над ее словами, прежде чем кивнуть. Откинув мои волосы назад, мама потерла рукой мою щеку.
– Джулианна, я действительно люблю тебя. Я всегда это делала и всегда буду делать. Ты можешь предложить миру гораздо больше, чем Брин.
– Дай мне передохнуть.
Мама покачала головой.
– У тебя прекрасное сердце и фантастический ум. Ты прекрасна внутри и снаружи, милая.
Ничего себе, я совсем этого не ожидала.
– Спасибо, – пробормотала я.
Мама улыбнулась.
– Теперь о самой одежде... совершенно ясно, что мы не сходимся во взглядах, так что не можем ли мы найти компромисс?
– Например?
– Понятия не имею. Я немного заржавела в воспитании. – Прежде чем я успела что-то сказать, она погрозила мне пальцем. – Да, я знаю, что в этом нет ничьей вины, кроме моей собственной.
Я подняла руки вверх.
– Я ничего не говорила.
– Но ты же сама этого хотела. – Она замолчала, явно вдохновленная внезапной идеей. – А что, если мы договоримся, что после вечера пятницы ты больше не будешь ходить на вечеринки этим летом?
Мои глаза расширились от удивления.
– Правда?
– Да, правда. Я хочу, чтобы ты была счастлива, пока ты здесь, Джулианна.
– Ладно, больше никаких вечеринок и светских развлечений, где меня выставляют напоказ, – возразила я.
Мама, казалось, обдумывала мое предложение.
– Ладно, звучит разумно. Но ты согласишься на бальное платье и позволишь мне купить тебе новую одежду, пока ты здесь.
– Хорошо, я надену это дурацкое бальное платье. Но я могу наложить вето на любые другие варианты одежды, которые я считаю слишком причудливыми для моих вкусов.
Мама протянула руку.
– Договорились.
– Договорились, – ответил я, пожимая ей руку.
– А теперь мы можем вернуться в магазин?
Я молча кивнула.
Когда мы вернулись, тетя Вивиан и Джерард сделали вид, что не высовывались из дверей, чтобы посмотреть, что происходит.
– Ну и что? – спросила тетя Вивиан.
Я сладко улыбнулась.
– Итак, я думаю, что платье довольно классное, и я бы хотела его примерить.
Тетя Вивиан и Джерард постарались скрыть свое удивление.
– Ну, тогда хорошо, – ответила тетя Вив.
Джерард кивнул.
– Я пойду уберу это для тебя, а потом сниму кое-что со стеллажей. – Он направился в примерочную.
Как только он положил бальное платье, то начал хватать и стаскивать предметы с вешалок. Собрав охапку одежды, он кивнул головой в сторону примерочной, и я неохотно последовала за ним.
В течение следующего получаса я чувствовала, что перенеслась в «хороший» шоппинг в «Красотке». Я примерила несколько нарядов и смоделировала их для мамы и тети Вивиан. Они старались свести свою признательность к минимуму, но я могла сказать, какие наряды они действительно хотели мне подарить.
Время от времени я ловила свое отражение в трех зеркалах. Как ни странно, я выглядела довольно хорошо. Конечно, эта одежда никогда не будет моей. Я была скромной девушкой в джинсах и ботинках, которая иногда меняла их на простое платье или юбку. Но пока я была с мамой, думаю, что смогу справиться с ними.
В конце концов, мама и ее платиновая карта «Visa» остановились на трех сарафанах, двух брючных костюмах капри и двух юбках с соответствующими топами. Мне также выделили две пары джинсов, дизайнерских, конечно, вместе с ассортиментом «повседневных» топов.
Когда пришло время примерять вечернее платье, Джерард втиснулся в раздевалку, держа в руках нечто похожее на средневековое орудие пыток. Стоя в лифчике и трусиках, я была благодарна, что Джерард явно гей. Я имею в виду, что ни один парень не видел меня такой раньше.
Джерард сунул мне в руки пыточное устройство.
– А теперь, дорогая, тебе понадобится бюстье для церемонии.
– Хм, а что такое бюстье?
Казалось, он был поражен моим невежеством.
– Бюстье помогает втянуть тебя в себя и выпрямиться. – Он указал на мой живот и грудь.
Настороженно глядя на бюстье-пыточное устройство, я сказала:
– Сказочно.
К счастью, Джерард оставил меня одну, чтобы надеть бюстье на мое тело, а это было нелегко. После того, как я хрюкнула, пошевелилась и втиснула свое тельце в него, я, наконец, смогла надеть платье.
Джерард снова просунул голову в дверь.
– Нужна помощь с пуговицами?
– Эм, конечно.
Его пальцы яростно теребили ряд замысловатых атласных пуговиц. Закончив, он развернул меня к себе. Я ошеломленно уставилась на него.
– О, дорогая, ты – абсолютное видение совершенства.
Дернув меня за руку, он вытащил меня из примерочной и толкнул перед мамой и тетей Вивиан. У обеих загорелись лица.
– Это просто божественно, – сказала тетя Вивиан.
Мама кивнула.
– Ты выглядишь потрясающе.
Мои щеки вспыхнули, чтобы соответствовать цвету платья.
– Спасибо. Это действительно красивое платье. – Когда повернулась, чтобы посмотреть на свое отражение в зеркале, я получше взглянула. Я выглядела как сочетание Золушки и южной красавицы времен Гражданской войны. – Трудно поверить, что это я.
Тетя Вивиан усмехнулась.
– Просто подожди, пока мы не приведем в порядок твои волосы и сделаем макияж. Ты почувствуешь себя настоящей принцессой.
