— Благодарю, доктор Диксон, за помощь, профессионализм, искренность и благоразумие. Я могу гарантировать, что Арания будет в безопасности со мной.
— Сэр, я не…
Мой пульс участился, когда они заговорили.
— Да, — сказал он, — и, учитывая то, чему ты была свидетелем, так и будет.
Он шагнул вперед и мягко взял меня за руку. Пока его темный взгляд изучал синяк, его пальцы переплелись с моими.
— Я поймал ее прежде, чем она упала на пол. Не все синяки несут угрозу.
Одним пальцем другой руки он поворачивал мое лицо из стороны в сторону.
Что он делает?
Возвращая свое внимание к доктору Диксон, он продолжил:
— Спасибо, Ренита. Однажды, если ты еще этого не сделала, ты спасешь чью-то жизнь, и я не имею в виду сердечную помощь.
Он наклонил голову в сторону душа.
— Она достаточно сильна для этого?
— Наркотическое вещество почти вышло.
Как будто я не стояла там в полураспахнутм халате, они продолжали обсуждать меня.
— Да, — продолжала доктор Диксон, — Она попросила принять душ, и я думаю, она выдержит. Я бы не советовала оставлять ее там без присмотра. Именно это мы и собирались сделать. Я собиралась помочь, быть уверенной, что у нее хватит сил. После этого я рекомендую отдых до конца дня. С каждым днем будет лучше.
Алло, я пациент. Говорите со мной.
Я не произнесла этого вслух, хотя слова вертелись у меня на языке, и я боролась с желанием крикнуть.
Стерлинг кивнул.
— Я думаю, у меня все под контролем. Освобождаю её от твоей опеки. Я уверен, есть и другие пациенты, нуждающиеся в твоем опыте.
Освобождаю от опеки…
Это был способ Стерлинга противостоять тому, что сказала доктор, прежде чем мы узнали, что он здесь. Я больше не была ее пациентом.
Доктор Диксон кивнула. Наши глаза встретились в большом зеркале, которое медленно покрывалось влагой.
— С вами все будет в порядке, Арания. Однако если вы почувствуете себя плохо или будет что-то не так, скажите мистеру Спарроу или мистеру Келли, чтобы они связались со мной. Мы восстановим уход, и я буду здесь как можно скорее.
Прежде чем я успела ответить, это сделал Стерлинг.
— Патрик уже отнес большую часть твоих вещей в гараж, к машине. Похоже, мы закончили.
Доктор Диксон выпрямилась во весь рост.
— Спасибо. До свидания, мистер Спарроу. Мисс МакКри… — она улыбнулась. — …было приятно познакомиться с вами.
Я заставила себя улыбнуться.
— Может, в следующий раз встреча будет менее травматичной.
— Надеюсь.
Потянувшись к моим плечам, Стерлинг мягко повернул меня к себе, шаги доктора Диксон стихли в спальне, а звук двери в коридор предупредил нас, что она ушла. Хотя я была смущена и не уверена в… ну, всем, под его взглядом я таяла — и в моем ослабленном состоянии, бесстыдно нуждалась в человеке снизу, том, кто заботился о моем благополучии, том, кто защищал меня.
Стук его сердца громко отдавался под мягкой футболкой, когда я прижалась щекой и верхней частью тела к его сильному твердому торсу. Через несколько секунд футболка Стерлинга намокла, и слезы усталости и неуверенности вырвались из моих закрытых век. Пока я пыталась отдышаться, его сильные руки тепло обхватили меня, двигаясь вниз, пока не легли на мою поясницу. Когда он не заговорил, глубоко вздохнув, я заговорила сама.
— Мне нужно знать, что произошло.
Я почувствовала, что Стерлинг кивнул.
— Я тебе все расскажу. И так было слишком много лжи.
Я посмотрела на его каменное лицо.
— От тебя?
— Нет, все, что я тебе рассказал — чистая правда.
В его словах и выражении лица была такая уверенность, что я поверила.
Отпустив мою талию, Стерлинг сделал шаг назад и, развязав и сбросив кроссовки, потянулся к поясу своих спортивных штанов.
— Что ты делаешь?
Когда он снова поднял взгляд, блеск в его глазах дал мне возможность увидеть другого мужчину, того, кто был больше напряженности с непреодолимой потребностью защитить и столь же всепоглощающим желанием. Всего лишь взгляд, но он был там.
— Солнышко, ты же хотела принять душ. Я помогаю тебе.
Я закусила губу, когда его брюки опустились, показывая, что под ними снова ничего нет. «Ничего» было ужасно неточным описанием. Под ним определенно что-то было — только не боксеры.
— Подожди, — сказала я. — Доктор Диксон не собиралась ко мне присоединяться.
— Я не доктор Диксон.
Нет.
— Но…
Мои слова затихли. Спорить бесполезно.
Войдя в душ, Стерлинг отрегулировал температуру воды, его широкая грудь и плечи отразили брызги. Повернувшись в мою сторону, он протянул руку. Если бы обстановка и наши наряды были другими, с его выражением лица и жестами, он мог бы пригласить меня на танец.
Потянув за все еще частично завязанный пояс, я позволила халату упасть, прежде чем опустить трусики на пол, который теперь был завален нашей одеждой. Словно принимая приглашение потанцевать, я вложила свою руку в его гораздо большую ладонь и шагнула за стеклянную перегородку.
Стерлинг перевел взгляд на мою руку, затем на щеки.
— Вчера вечером кто-то подсыпал что-то в твой напиток.
Меня отравили. Полагаю, я знала это по подсказкам. Это не то же самое, что получить подтверждение.
Мои колени ослабли, я опустилась на скамью для душа, мои глаза смотрели на него, а не на ту часть его тела, которая была теперь на уровне глаз и более чем частично выпрямлена.
Его слова полностью завладели моим вниманием.
— Я не знал, — продолжал он. — Я не так уж долго был вдали от тебя. — Его челюсти сжимались между каждой фразой. — Я сделал заявление. — Он провел пальцами по своей теперь уже мокрой гриве. — Ты в безопасности. С человеком, который несет ответственность, будут иметь дело так же, как и со всеми, кто связан с ним или с ней. Теперь ты в безопасности.
Ты в безопасности.
Как будто ему нужно было повторять это снова и снова.
Я не была уверена, для меня это или для него.
— Мы вошли в лифт, — продолжал он. — И ты упала в обморок.
— Моя рука? — спросила я.
— Я дотянулся до тебя.
Он снова протянул мне раскрытую ладонь, чтобы я встала. Вместо этого я глубоко вдохнула тяжелый, влажный воздух.
— Стерлинг, я вспомнила кое-что, что случилось в самолете. Это все мелочи, но я помню, что была расстроена. Я была больше чем расстроена. Я была…
Хотела ли я это сказать? Хотела ли признаться?
Его глаза закрылись и медленно открылись.
— Арания, иди сюда.
Опять его рука была протянута.
На этот раз я сделала, как он сказал, и поднялась на ноги.
Он приподнял мой подбородок, приблизив мои губы к своим.
— Я убью любого, кто причинит тебе вред, если понадобится, голыми руками. Кого угодно. Но это не значит, что я не буду делать то, что считаю необходимым для твоей безопасности, даже если в тот момент это кажется слишком чрезмерным.
Я заставила себя улыбнуться.
— Например, как кардиолог, помогающий мне принять душ и смотрящий, как я завтракаю.
— Вроде этого…
Его руки на моей талии обхватили меня сзади.
— …или отыгрываться на этой упругой прекрасной заднице, чтобы помочь тебе понять всю важность.
Его губы коснулись моего лба.
— Этот мир, в который я тебя привел, опасен. Прежде всего, помни, что со мной ты в полной безопасности. Доверься мне.
Я хотела верить ему, доверять ему.
Потянувшись к его груди, я посмотрела поверх его широкого плеча.
— Нам лучше поторопиться, а то горячая вода закончится.
Стерлинг покачал головой.
— Нет, она очень горячая. Мы могли бы провести здесь весь день, и она не остыла бы ни на градус.
Вау. Это круто — или жарко.
— И все же, весь день — это очень долго, а я еще не полностью восстановила силы.
Темнота в его взгляде вернулась, та самая, что творила с моими внутренностями странные вещи. Снова потянувшись к моим плечам, Стерлинг сказал:
— Оставь силы для меня, — кивнув, я позволила Стерлингу медленно повернуть меня лицом к кафельной стене. — Держись, солнышко.
