И всё же, когда я увидела, что Эрик собрался уходить, то испытала глубокое разочарование. В последний раз я решила пробежать мимо, попрощаться — обычно это в порядке вещей, но неожиданно он остановил меня и пригласил на свидание.
Вот так прямо взял за локоть и сказал:
— Пойдёшь со мной на свидание?
Слава богу, что к тому моменту на подносе ничего не было, иначе я бы точно его уронила.
У меня даже мысли не возникло поинтересоваться, когда и куда он собрался меня вести — какая, к чёртовой матери, разница! Эрик забил в список контактов мой телефон с обещанием позвонить и ушёл, а я заперлась в туалете и долго визжала от радости, закрыв рот руками.
Первая любовь редко у кого бывает счастливая. Это истина. Такая же, как та, что говорит нам не верить мужчинам, которые ничего о себе не рассказывают. И всё же у большинства людей воспоминания о первых чувствах через какое-то время становятся приятными. Пусть с лёгкой ноткой грусти, с капелькой сожаления, но не без тихой радости и благодарности судьбе, что это у них было.
С моей первой любовью всё совсем не так. Я редко вспоминаю то время, потому что во мне борются два чувства, совершенно противоположных радости и благодарности — жгучий стыд и горькая обида.
Мне стыдно, как я себя вела. Стыдно, что болтала без умолку. Стыдно, что не умела отказывать, забывала о гордости, не замечала ничего вокруг и не обращала внимания на нестыковки в словах и поступках. Ума хватило не бросить учёбу, хотя, если бы Эрик попросил, я бы, не задумываясь, это сделала.
Но Эрик не просил. Эрик вообще никогда ничего у меня не просил и от меня не хотел. Он лишь предлагал, и я соглашалась. Без оглядки и без сомнений. С радостью и поистине щенячьим восторгом. Чувствую ли я за это вину? Понимаю, что не должна, но да. Считаю ли его виноватым не меньше? Понимаю, что должна, но нет.
Мы те, кто мы есть, и наше прошлое — это то, что делает нас такими, какие мы сейчас. Не было бы Эрика — был бы кто-нибудь другой. Я всё равно должна была получить этот опыт — в этом вопросе я фаталистка. Правда жаль, что он настиг меня так рано. Беременность в восемнадцать, да ещё и от женатого — такие вещи ломают судьбы.
Мне это едва не стоило жизни.
Глава 9
Soundtrack Can't Pretend by Tom Odell
Машина глохнет в двух кварталах от офиса. Я не опаздываю, поэтому довольно спокойно включаю «аварийку» и с помощью остановившегося за мной водителя такси отгоняю «бьюик» к ближайшей обочине.
Как итог — грязное пятно на юбке, растянутое запястье и потные подмышки.
Да, принцессы потеют. Ещё как потеют. И тушь у них течёт. И помада съедается.
Ещё у них бывают месячные, и в эти дни они особо раздражительны. А если глохнет машина — так тем более.
Боюсь, моё ответное «привет» лишено привычной теплоты, и всё же Коре хватает такта это проглотить.
— Тяжёлое утро?
— Не спрашивай!
Кора и не спрашивает. Лишь перехватывает у меня пиджак и протягивает первую из трёх чашек кофе, которые составляют мой обычный дневной рацион.
— Спасибо. Ты чудо!
Эту фразу я говорю с большей теплотой, а сделав первый глоток, даже позволяю себе улыбку.
Коре этого достаточно.
— Окей. Расписание у тебя на почте. Если надо внести изменения, скажи.
— Во сколько встреча с Бьюкенненом?
— В четыре тридцать.
— Попробуй перенести на три.
— Не получится. Мистер Делейни трубит общий сбор. В два в конференц-зале встреча с новым клиентом. Какая-то важная шишка из нью-йоркского офиса будет его представлять.
Чёрт! Как не вовремя. Нью-Йоркская ли шишка или из Анкориджа — представляю, что это будет за мероприятие. Мистер Делейни ковром выстелется перед всяким, кто упомянёт перед ним головную контору. А уж для их клиента в лепёшку расшибётся. Заодно расшибёт и нас.
Профессионал внутри меня раздувает щёки. Передача клиента в руки филиала — дело уникальное. Уинстону Делейни удалось собрать у себя поистине хороших специалистов, раз головное отделение решилось на подобный шаг.
«Смарт аккаунтенси» входит в двадцатку лучших бухгалтерских фирм Северной Америки. Львиную долю прибыли на рынке бухгалтерских услуг приносит оформление налоговых декларации и дальнейшая подача их в региональное налоговое управление. Лишь немногие занимаются консультированием, финансовым и инвестиционным планированием, управлением бюджетом. «Смарт Акк» стала одной из первых, кто предложил своим клиентам полный пакет услуг — от составления отчётности до ревизии и полного аудита.
В большинстве своём это работа на аутсорсинге. Чтобы не держать в штате высокооплачиваемых специалистов, компании нанимают бухгалтерские фирмы для составления первичных отчётов, начисления заработной платы, оценки рисков при совершении сделок путём внутреннего и внешнего аудита и других мероприятий, требующих специальных знаний.
Последним я как раз и занимаюсь — аудитом.
Два года в колледже и ещё два в университете, несколько месяцев подготовки на специальных курсах, экзамен длиною в шесть часов — и мечта Сеймура исполнилась: внучка — сертифицированный бухгалтер.
Ещё к окончанию колледжа я «подмяла» под себя всю бухгалтерию «Зелёного камня». Не имея сертификата, я могла только готовить документы для отчётности, а вот представлять её в налоговых органах и подписывать — с этим Сеймур обращался к профессионалам из «Смарт Акка».
Дед всегда был законопослушным, правильным до икоты и всегда требовал этого от меня. По крайней мере, с того момента, как мы стали жить вместе.
Враньё изначально мне претит. Как в том новом детективном фильме, где героиню буквально выворачивает наизнанку от лжи. Меня не выворачивало. Однако я никогда не понимала, в чём кайф изворачивания.
Эрик врал мне, что женат. Вернее, он не говорил правду. Внушил мне, что я для него единственная. Центр мира. Кто бы отказался в восемнадцать быть чьим-либо центром мира? Неважно, что вы об этом мире почти ничего не знаете, а того, что знаете, явно недостаточно, чтобы выжить.
Выживание — это игра и умственные хитросплетения. Как в налоговом законодательстве штата Вашингтон. Обрядив на работу с цифрами, Сеймур, тем самым, записал меня в стан врага. Я узнала множество ходов и лазеек, множество потайных троп, через которых уплывают грязные деньги и нечистые на руку мужчины. Бухгалтерский учёт — те же отношения: пока ты на виду, с тебя взятки гладки. При теневом спросе ты обрастаешь аурой неприкосновенности, зачастую ложной, но приятной самому себе до первого разоблачения.
— Твои контрацептивы оказались недейственны. На твоём месте я бы подал в суд на врача.
Повестка в суд о неуплате налогов покажется замечанием в школьном дневнике после такого заявления. Мне посчастливилось пережить и первое и второе.
Про контрацептивы оказалось больнее.
На самом деле у нас с Корой одинаковые должности. Специалисты отдела внутреннего аудита. У нас одинаковые функции, одинаковые обязанности и оплата у нас по одному тарифу. Наш кабинет — комната размером с птичью клетку с единственным окном на уровне потолка. Но к делу своему мы относимся по-разному и понимаем его по-разному. Именно поэтому Кора носит мне кофе, а я могу иной раз попросить её заняться моей заглохшей машиной.
По своей инициативе она записалась в мои помощники, что очень облегчает нам жизнь: я успеваю сделать работу за двоих, пока Кора решает административные вопросы, что при любви нашего руководства к формализму ценится гораздо больше. До того, как мы стали работать вместе, я половину утра могла провести, разгребая электронную почту. Мы ровесницы, но в чём-то Кора явно взрослее меня, и я, безусловно, отдаю должное её умению справляться с бытовыми трудностями.
В конференц-зал я вваливаюсь без пяти два под аккомпанемент двух таблеток тайленола, что растворяются в моей крови. Первый день цикла всегда самый болезненный. Когда он выпадает на выходной, я отправляю Лекса Сеймуру, а сама лежу пластом на диване, объевшись обезболивающим. На работе я стараюсь меньше выходить из-за стола и тихо страдаю, укрывшись за экраном монитора.
