Марианна печально покачала головой, совсем как это раньше делала моя бабушка. Я невольно подумала, что моей соседке уже скоро будет шестьдесят. Она, конечно, выглядит замечательно для своего возраста и держится, словно английская леди, но в ней уже проявляется сентиментальность, и необузданная жажда всех поучать. Раньше Марианна была всегда такой деликатной, старалась не поднимать в разговоре неприятные темы, а теперь, словно нарочно, напоминает мне о самых печальных моментах в моей жизни. Возможно, работа психолога накладывает свой отпечаток. Ей приходится часто вскрывать душевные болячки. Но я же не её очередной пациент.
Мне ужасно неприятно вспоминать о том, как расстались родители и как я разорвала отношения с бывшим парнем. А какую-то аварию я вообще не помню. Я вычёркивала всё плохое, что было в моей судьбе, пыталась начать жизнь заново. Мне захотелось высказать свои соображения Марианне, но я взяла себя в руки. Пусть и слишком бесцеремонно, но она пытается помочь. Ей кажется, что неприятные жизненные моменты нужно обязательно рассмотреть со всех сторон, проанализировать, разложить по полочкам, пережить снова и снова, замусолить до такой степени, чтобы они казались банальными. Но зачем себя мучить, когда можно просто забыть плохое, как кошмарный сон. Пусть прошлое растает, как утренний туман, ведь есть проблемы, которые нужно решать в настоящем времени. Я решила перевести тему разговора на насущные заботы:
— Марианна Валерьевна, мне хотелось бы посоветоваться с вами по поводу моих отношений с Тимуром. Последнее время он ведёт себя очень странно. Возможно, у него проблемы на работе, о которых он предпочитает не распространяться. Сами понимаете, какая сейчас суета перед Новым годом. Он стал такой нервный. Дело доходит до обвинений, обид, иногда даже до агрессии. Я рассказывала, что мы с ним придумали правила…
— Да, помню! — перебила соседка. — Правила идеальных отношений! Юля, если бы можно было, действительно, создать такие замечательные правила, то ими давно бы уже все пользовались и в школе заставляли учить на уроках семейного воспитания! Я тебе уже когда-то пыталась объяснить, что такое просто не может быть, но ты и слушать не стала. Все близкие казались тебе тогда врагами, предавшими тебя, поэтому за Тимура ты ухватилась, как за спасательный круг. На тот момент для тебя, действительно, было лучшим выходом отстраниться от проблем и найти что-то новое, способное отвлечь.
— Но ведь сначала у нас всё получалось!
— Сначала у вас был конфетно-букетный период, и все эти правила и ограничения вы воспринимали, как игру. Но рано или поздно игры приедаются, хочется более глубоких и серьёзных отношений, а их-то, оказалось, и нет. Ну сама посуди: как можно любить, испытывать нежность или страсть по графику?
— Я-то готова к серьёзным отношениям, а вот Тимур, похоже, заигрался. Может быть, он тоже хочет нормальную семью, но слишком упрям, чтобы отказаться от своих гениальных правил? Я хотела бы попросить вас поговорить с ним. Вы — психолог, и сможете объяснить, что он ошибается. Если Тимур поймёт, что отношения можно строить, не опираясь на инструкцию, а просто проявляя друг к другу уважение и заботу, то у нас всё наладится.
Соседка задумалась, опустив голову так, что поля шляпы совсем скрыли её лицо. Мы остановились возле шоссе, недалеко от пешеходного перехода. Я ждала ответа. Марианна убрала руку с моего локтя и не спеша поправила ворот своего пальто.
— Хорошо, — наконец произнесла она. — Я поговорю с твоим молодым человеком, хоть и не уверена в благоприятном исходе такой беседы. Но у меня будет одно условие: сначала я хотела бы провести пару сеансов с тобой.
Марианна посмотрела мне в глаза, и я невольно поёжилась. Не люблю этот её взгляд. Он словно проникает прямо в душу. Так требовательно и настойчиво. Кажется, что она читает все мои неприличные мысли и прегрешения и ждёт, что я начну каяться. Но я не совершила ничего предосудительного, хоть старуха, видимо, и считает иначе. Её работа заключается в том, чтобы заставить людей разобраться в себе, принять свои недостатки и научится мириться с этим. Похоже, что Марианна и меня считает психически неуравновешенной. То ей не нравятся наши с Тимуром правила, то я виновата в разрыве отношений с бывшим парнем. Вместо того, чтобы посочувствовать, пожалеть и выполнить мою просьбу, она предлагает мне свои услуги психолога! Похоже, что старуха сама свихнулась, слишком часто общалась с психами.
— Нет уж, спасибо! — резко ответила я. — Не испытываю нужду ни в каких сеансах! Просто попросила вас поговорить с моим парнем, а вы…Вы… Если бы мне самой понадобился психолог, то к вам бы я обратилась в последнюю очередь!
Я понимала, что говорю слишком резко и обидно, он она реально вывела меня себя. Переполняющее меня негодование просто выплеснулось наружу. Никогда не позволяла себя такого хамства, но сейчас меня едва не трясло от злобы. Думала, что Марианна обидится, но та только мило улыбнулась:
— Юля, детка, я не хотела тебя задеть. Просто по привычке сказала про сеансы. Мы с тобой можем просто посидеть побеседовать за чаем, как подруги.
Голос соседки звучал слишком приторно и мягко. Моё раздражение, видимо, окончательно убедило её, что перед ней сумасшедшая. Я ничего не успела ответить потому, что с шоссе к нам подъехал чёрный джип и из него вышел… Тимофей.
Я даже не сразу узнала его. Он изменился, стал выглядеть солиднее и даже как-то импозантнее. Возможно, всему виной были его модная стрижка, «голливудская бородка» и строгое тёмное пальто, выгодно подчёркивающее его широкие плечи и ладную фигуру. Однако радостный блеск в глазах и улыбка сразу напомнили мне того Тимофея, которого я когда-то так сильно любила.
— Юля! Как хорошо, что я тебя заметил! — он выскочил из машины и сразу ринулся ко мне. — чуть не разминулись! Почему ты вчера не приехала? Я так ждал…
***
В магазин мы так и не попали. Я разнервничалась из-за Тимофея, не хотела с ним ни общаться, ни видеть его. Марианна Валерьевна еле уговорила меня остаться и выслушать то, что он говорил. Ей-то, наверное, было интересно разбирать этот бред сумасшедшего. Подумать только, Тимофей стал клясться, что я сама приезжала к нему несколько дней назад и даже оставалась на ночь! Как это возможно, если мы не виделись два года? Однако, он был очень убедителен, сказал, что халат для меня купил жёлтый, и мы договорились сегодня ехать за какими-то вещами.
Самое странное, что я, действительно, не могла вспомнить позавчерашний день. Вот вчера Тимур устроил мне скандал, довёл до истерики, я швыряла всё на пол, а потом сбежала в свою квартиру. А за день до этого… Я, вроде, была на работе, как обычно, а затем… Дальнейшее всё расплывалось словно в тумане.
Тимофей что-то доказывал Марианне, она отвечала ему, но я уже не слушала их. Мне стало страшно. Память подсовывала мне какие-то образы. Вроде я уже раньше видела машину Тимофея, его пальто и эту ухоженную щетину на щеках. Я даже отчётливо могла представить, как выглядит салон джипа. И жёлтый махровый халат… Такой мягкий. Нет, он был из более грубой ткани. Или это был халат Тимофея. Боже, что творится в моей голове?!
Я пыталась выудить из памяти воспоминания, но они рассеивались и ускользали. Стало по-настоящему жутко осознавать, что память начинает давать сбои и пытается меня запутать. Вдруг завтра я проснусь и не смогу вспомнить того, что было со мной прежде?
Похоже, от всех этих размышлений меня совсем замкнуло. Я окончательно запуталась и пала духом. Тимофей, слава богу, сел в машину и уехал, а Марианна, бережно поддерживая за предплечье, повела меня обратно к дому. По дороге она монотонно бубнила, видимо, пытаясь, отвлечь разговорами от встречи с моим бывшим:
— Ничего страшного. Ты просто перенервничала. Нужно успокоиться. Я заварю ромашковый чай, включу спокойную музыку…
— Не хочу музыку, — слабо возражала я, едва передвигая ногами. — Хочу всё вспомнить.
— Твои воспоминания остались в голове. Ты просто блокируешь их. Я могу снять эту блокировку, но тебе может не понравится то, что ты узнаешь.
