тыльной стороной ладони оглаживает мою щеку.
– Думай лучше о том, что надеть, – демонстративно заглядывает в вырез моей блузки и улыбается, – я люблю женственных девушек, платье будет тебе к лицу.
– Не имею привычки иметь платья в гардеробе, – вру без сомнений, замечаю, как что-то блеснуло после моих слов в его глазах.
– Намёк понял, – отстраняется и с ухмылкой потягивается.
– Никакой это не намек, – бешусь, что он все выворачивает в свою пользу и так, как ему вздумается, – я приду, но только для того, чтобы окончательно расставить всё на свои места, и не вздумай открыть свой рот…
Шиплю, разъяренная, что он приперся ко мне на работу и неизвестно о чем говорил с начальством.
– Тихо, дикая кошка, тихо, – поднимает руки, словно сдается, а меня прорывает еще больше.
– И нечего вламываться в мой офис, как к себе домой.
– Ты меня удивила, кстати, – оглядывает кабинет, как ни в чем не бывало, – я и не знал, что ты тут трудишься. Я здесь по рабочим делам вообще-то. В конце концов, не весь мир вокруг тебя вертится.
И улыбка его мне не нравится.
– В смысле, не знал? – с подозрением смотрю на него, – ты же про начальство мне намекал «там».
Последнее говорю таким тоном, чтобы он не вздумал произнести это слово здесь. Саид хмурится, видимо, как и я, не понимая, что происходит. Но сказать ничего не успевает. Открывается дверь, и на пороге появляется довольная мордашка Натальи.
– Ой, а что это тут у вас? – спрашивает так, словно знает наш с ним секрет, но я отгоняю эти мысли из головы, – и где Антон?
Проходит к себе за стол, и мне кажется, будто она вытирает кожу у губ. Вид такой довольный, будто целовалась с кем-то.
– До свидания, – холодно произносит Саид и уходит, кидая мне выразительный взгляд.
На удивление, Наташа весь день молчит. Думает о чем-то своем, а мне и на руку. К вечеру головная боль утихает, и выхожу я с работы с благостным облегчением.
Вот только напряжение не отпускает. Ни в пути до квартиры, ни внутри душа. Зато вода смывает усталость дня и дает мыслям ясность. Протираю запотевшее зеркало и с неудовольствием отмечаю темные круги под глазами. Сказывается бессонная ночь.
Сушу волосы и тянусь к гардеробу. Перебираю вещи, а затем прихожу в себя. Смотрю на выбранное платье и встряхиваю головой. Что я творю? Наряжаюсь ради этого неотесанного грубияна? Еще чего. Решительно запихиваю его обратно в шкаф, и тут раздается звонок в дверь. Запахнув посильнее банный халат, подхожу к двери.
– Кто? – спрашиваю с подозрением, чувство какое-то тревожное.
– Доставка, – говорит парень в красной униформе.
– Я ничего не заказывала, – открываю дверь и говорю курьеру, что он ошибся адресом.
– Это подарок, – парень поправляет кепку и вчитывается в бланк, – от Саида, здесь так написано. В общем, распишитесь здесь.
Протягивает мне листок, я расписываюсь машинально, и мне вручают пакет, внутри которого подарочная коробка.
Догадываюсь, что внутри. Раскрываю с каким-то предвкушением, но опаской. Сверху все накрыто плотной шуршащей бумагой. Отодвигаю, сверху лежит ткань. Платье. Длинное, элегантное, черное. Любуюсь им, глажу приятное на ощупь совершенство. Затем замечаю, что под ним лежит что-то еще. Туфли на высокой шпильке. Руки так и тянутся примерить все это великолепие, но я только поджимаю губы и складываю все обратно. Напяливаю на себя джинсы, толстовку, смотрюсь в зеркало на не накрашенное лицо и киваю. Я готова. Подхватываю пакет, намереваясь вернуть неуместные подарки, и вызываю такси.
Внутрь клуба захожу с чувством дежавю. В прошлый раз с Антоном, в этот раз одна. Общее одно – что в прошлый раз, что сегодня, я борюсь с желанием развернуться и убежать.
Замечаю Саида, стоящего у стойки. Он с первой секунды ловит мой растерянный взгляд у порога, и идет тараном прямо на меня.
– Плохая кошечка, – начинает он встречу с фамильярности, – с характером.
Обводит нечитаемым взглядом мой неординарный прикид и цокает.
– Будем учиться послушанию, – выдает он возмутительно и затем берет меня под локоть, тянет на второй этаж, – моя женщина всегда должна слушаться. Если я говорю надеть платье, значит, что?
– Значит, ему надо пойти в задницу, – и это я еще мягко говорю, без крепкого словца.
– И ругательств это тоже касается, – сжимает ладонь на моей талии.
Я прикусываю язык, сдерживая шипение. Сначала нужно разобраться, как заставить его молчать. Терпение, Рита, терпение. Не гляжу по сторонам и не замечаю, как мы оказываемся внутри стеклянной кабинки.
– Повар приготовит наш фирменный стейк, – не затрагивает опасную тему, но я этому не рада, – считай, что это наше первое свидание.
– Еще чего, – фыркаю, вот же самоуверенный и непробиваемый тип.
Он на это ничего не отвечает, только глядит так выразительно. Со смыслом. «Принадлежишь мне, только сама об этом не знаешь». Знаю я такой тип мужчин. Самый неприятный.
Сижу вся на нервах, оглядываюсь по сторонам, высматривая сквозь стекло кабинки людей. Боюсь встретить кого-то из знакомых Антона.
– Снаружи нас не видно, – по-своему интерпретирует мои метания Саид, – специальное стекло, весьма удобно.
Но меня это не успокаивает. Ведь мне еще возвращаться домой, проходить сквозь толпу.
– Давай ближе к делу, – терпения у меня не хватает, – что ты хочешь за свое молчание?
– А во сколько ты оцениваешь себя? – отвечает вопросом на вопрос и сбивает тем самым меня с толку.
– Мне не нравится поворот нашего разговора, – хмурюсь, неприятно ощущать себя в западне, но за последние месяцы уже не привыкать.
Так что я принимаю его грубый напор с хладнокровием.
– Я не буду играть с тобой в закулисные игры, – замираю, выравнивая дыхание, – либо говори свои требования, либо я ухожу.
Беру пакет и демонстративно ставлю на стол.
– И забери подарки, – вижу, как недовольно узятся его глаза, – это неприемлемо.
– Спать со мной, значит, можно, а подарки принимать нет? Не достоин, а, Рита? Или Жанна? Какое твое настоящее имя?
Вижу, что мой отказ задевает его, глаза темнеют, желваки на скулах перекатываются.
– Жанна? – говорю я с недоумением, не понимая его предъявы, – ты стукнулся головой?
– А, – понятливо и как-то глумливо улыбается, но глаза остаются холодными, – шифруешься? Жених все же не знает, что ты проститутка? Как же вы тогда познакомились? Я-то думал, что он, как и я, был твоим клиентом. Надо же. Думал, девочка скрывает от женишка, что не завязала с любимым делом. А тут вот оно что. А ты прожженная.
Я открываю рот, словно рыба. Пытаюсь вдохнуть воздуха, но только давлюсь
