Это вы виноваты! – нападаю я.
Мне не страшно. Да, что он сделает? Ударит? Пусть! Больше у них нет надо мной власти.
– Ты хоть представляешь куда вляпалась?! Знаешь кто он?! – вопреки моим опасениям, отец не нападает, но выглядит так, точно волосы на себе рвать готов.
То, что надо. Пусть мучается.
– Это неважно, пап. Главное, теперь ты не можешь указывать мне, что делать.
– Демьян Логинов опасный человек! Бандит! Он сотрёт тебя в порошок, и даже не моргнёт глазом! И теперь из-за твоей выходки у нас у всех огромные проблемы!
– Погоди! – я не могу поверить своим ушам! О чем он говорит вообще?! Какой ещё Демьян? Максим должен быть!
Вырываю у отца бумагу. Перечитываю. Нет! Нет! Это какая-то ошибка!
Руки начинают дрожать, а лист бумаги, кажется, жжет кожу.
– Пап?! – поднимаю на родителя перепуганные глаза, полные слез.
– Здесь сиди! – бросает он мне. – И не вздумай выходить из спальни, поняла?! Я решу все.
Быстро-быстро киваю головой.
Отец уходит из комнаты, хлопнув дверью.
Вижу, как он уезжает, с визгом трогаясь с места.
Боже! Да что же я наделала?!
Оседаю на пол. Всхлипывая, обнимаю себя за колени.
Я просто хотела чуточку свободы.
Не знаю, сколько сижу так. Шевелиться не хочется. Меня будто катком переехали.
Не двигаюсь с места до тех пор, пока за окном не слышится гул приближающихся автомобилей.
Неужели, дождалась?! Папа вернулся.
Вскакиваю с пола, чтобы подтвердить свои догадки, и вздохнуть уже с облегчением, но этого не происходит.
Две незнакомые машины останавливаются рядом с воротами.
Четверо крепких мужчин мгновенно оказываются на улице. Они беспрепятственно входят на территорию, рассредотачиваясь.
Неужели, за мной пришли?
Паника не даёт даже мысли собрать воедино.
Все они разбегаются, оставляя лишь липкий страх.
Ладони в миг становятся холодными, а шея потеет.
Надо бежать из комнаты. Здесь меня точно схватят. Нужно найти безопасное место. Уехать.
Да! Моя машина, скорее всего, в гараже или на заднем дворе. Отец спрятал ее после того, как забрал с «места преступления». Нужно только найти запасные ключи.
Я судорожно опустошаю ящики комода. Без разбора выбрасываю все вещи на пол.
Хнычу.
Руки не слушаются, от обилия мелких вещиц рябит перед глазами.
Да где же вы?!
Вот! Вот! Нашла!
Быстро хватаю ключи, и бегу к двери. Но там меня уже ждут.
– Куда лыжи намылила? – губы бугая растягиваются в неприятной ухмылке.
Он хватает меня за запястье и тянет за собой.
Я кричу, дергаюсь, хватаюсь за перила и пытаюсь разжать его несдвигаемые с места пальцы.
– Да успокойся! Хуже будет! – в какой-то момент мужчина не выдерживает и рычит на меня. Кажется, что вот-вот ударит.
Мне все же удаётся вырваться, когда мы оказываемся на улице. Но я падаю.
Верзила не теряется, и просто хватает меня за ногу. Тащит по все ещё зелёной лужайке.
– Нет! Нет! Отпустите! - кричу я. – Да, отпустите!
Но мужчина совсем не реагирует на мои бессмысленные попытки.
Я переворачиваюсь на живот, пытаюсь ухватиться за грунт руками, хватаюсь за траву. Пальцы пачкаются в земле, ногти под корень обламываются.
Реву, но продолжаю цепляться за свободу всеми силами, пока меня не поднимают с земли, и не заталкивают насильно в одну из машин, блокируя двери.
– Мой отец вас всех найдёт! Вам не жить! – деру горло изо всех сил, будто это поможет.
– Босс! Все в порядке. Мы возвращаемся, – отчитывается перед кем-то мужчина с бычей шеей, что забрал меня из дома.
– Она цела? – знакомый голос, раздавшийся в авто по громкой связи, заставляет меня замолчать и напрячься.
– Да, цела. Только перепачкалась вся и верещит много.
– Будет орать – рот заклейте. Пусть немного отдохнёт. Он ей сегодня ещё понадобится.
Аля
Максим отключается. Ему просто плевать на меня. Уж о чем он сейчас точно не заботится, так это о моем комфорте.
Становится так обидно и страшно, что крики сами вырываются из меня. Точно они могут хоть что-то изменить.
– Вы знаете, кто мой папа? – кажется, что угрозы отцом точно должны хоть как-то повлиять на этих мужчин.
– Слышала, что Босс сказал? С заклеенным ртом сейчас поедешь, чтобы не тявкала. Глотку для другого побереги.
Бык как-то сально усмехается. Неприятно и мерзко. Так, что мурашки пробегают вдоль позвоночника. Но я так завелась, что остановиться теперь просто невозможно.
– Мой отец всех вас посадит, поняли! Будете гнить за решеткой за похищение человека, ясно?! – я кричу так, что у самой уши закладывает.
Мужик все равно не реагирует. Не смотрит на меня до тех пор, пока я не решаю воспользоваться последним доступным мне средством защиты – дорогим маникюром, который сделала всего пару дней назад. Зря, правда, от него почти ничегошеньки не осталось.
Налетаю на мужчину, но толком и не успеваю ничего сделать. Он реагирует в тысячу раз быстрее.
Мгновение – и я лежу грудью на его коленях. А он крепко зажимает мои руки за спиной.
– Сама напросилась, – безразлично произносит мужик, с легкостью припечатывая меня к месту одной рукой.
Другой достает откуда-то моток серого скотча.
Пытаюсь брыкаться, но куда там?! Верзила сильный, точно гризли.
Он довольно быстро стягивает руки за моей спиной, обезвреживая.
– Вы все сядете! – последний раз грожусь я, прежде, чем он липкой лентой лишает меня возможности говорить.
Потом просто отталкивает, возвращая в исходное положение.
Я мычу. Но больше даже от обиды и страха. Просто бестолково что-то кричу и ерзаю на месте.
– Свят, сделай музон погромче, – командует бычара, и салон нашего авто наполняется басами какой-то незнакомой мне композиции.
Бесполезные мычания совсем скоро сменяются всхлипами.
Что он сделает со мной? Максим?
Как же отец назвал его? В сумбуре, что сейчас творится в моей голове, просто невозможно вспомнить это имя.
В пути мы проводим около часа, по моим ощущениям.
К концу, кажется, я совсем лишаюсь сил.
Адреналин перестает контролировать мое состояние, и сознание накрывает смесью из разочарования и безысходности.
Я просто понуро облокачиваюсь о спинку автомобильного диванчика, а руки за спиной начинают ныть от тугих пут.
Меня провожают в одну из комнат на втором этаже довольно большого каменного дома.
– Я сниму скотч, если не будешь нарываться. Или останешься босса в таком виде дожидаться. Кивни, что согласна, –
